Марина Серова - Ошибка Купидона
— Как она погибла? — спросила я, дождавшись небольшой паузы в его повествовании.
— Несчастный случай. Автомобильная катастрофа. Она возвращалась от брата и поймала машину. Водитель не справился с управлением, и… Кажется, он был нетрезв…
Вениамин сидел со слезами на глазах и, казалось, забыл, что его теперешняя жена лежит в больнице и он до сих пор не знает, с каким диагнозом. Мысленно вернувшись на семь лет назад, он полностью погрузился в события того времени.
— Так за что же все-таки вы платите ее брату? — напомнила я, поскольку до этой темы он до сих пор не добрался.
— Да-да, — он попытался собраться с мыслями, хотя в результате приема дозы алкоголя, очевидно, непривычно большой для него, это далось ему не без труда. — Я же просил останавливать меня… Но вы должны понять…
— Я понимаю. Мне кажется, вам лучше выпить крепкого кофе, — предложила я, увидев, что Зеленин снова потянулся за коньяком.
— Да-да, разумеется, сейчас я закажу…
— Не стоит. Поедем ко мне.
Я вышла из-за стола и направилась к двери. Он послушно последовал за мной.
Глава 10
По дороге моего спутника основательно развезло, и только после двух больших чашек моего фирменного кофе Вениамин начал понемногу приходить в себя. Только теперь я сообразила, что непьющим он был не всю жизнь. И скорее всего стал трезвенником именно потому, что в свое время отдал дань если не алкоголизму, то, как минимум, крутому пьянству.
Его признание подтвердило мои слова:
— Я ведь уже несколько лет капли в рот не беру, особенно после встречи со Светланой. Сам не понимаю, что на меня нашло.
— Ничего страшного. Вы уже в норме.
— Как-то по-дурацки все получилось…
— Мы остановились на том, за что с вас берет деньги Хрусталев.
Я специально конкретизировала вопрос, чтобы направить словесный поток Вениамина в нужное русло. От него не укрылся этот нюанс, что свидетельствовало о радикальном отрезвлении. Потому что еще полчаса назад он был, что называется, «готов».
— Можно я закурю? — спросил он меня, видимо, позабыв, что, войдя в мою квартиру, сразу выкурил две сигареты подряд, и их окурки до сих пор лежали в пепельнице у него перед носом. В трезвом виде он становился чрезвычайно деликатным.
— Разумеется, можно, — милостиво разрешила я.
Вениамин закурил и, глубоко затянувшись, продолжил свой рассказ.
— Я очень тяжело переживал те события. Месяца два… — он жестом алкоголика щелкнул себя по шее. — Но это, в конечном итоге, и помогло мне выжить.
«Нет, до окончательной трезвости ему как до луны„, — подумала я, услышав сие до неприличия драматичное выражение и особенно «патетическую“ интонацию, с которой оно было произнесено.
— Тогда я дал обет никогда в жизни не заводить семью. И шесть лет соблюдал его. Но… — Зеленин выразительно развел руками. — Вы видели Светлану… Когда я встретил ее, показалось, что господь послал мне ангела в утешение. И я забыл про свой обет.
«Еще немного, — мысленно вздохнула я, — и он перейдет на стихи».
— Больше всего на свете я боюсь, что она узнает про мой первый брак. Иногда я просыпаюсь среди ночи в холодном поту, представив, что ей стало известно о Шурочке и особенно о ребенке. Именно поэтому в нашем доме не бывает никого из наших прежних знакомых. И поэтому я запретил Светлане появляться в цирке… Я боюсь потерять ее.
«Так вот почему ты не взял ее с собой в командировку, — чуть было не вырвалось у меня. — А я-то голову ломала».
По изменившемуся выражению его лица я поняла, что он готовится перейти к самой неприятной для него части повествования. И не ошиблась.
— Хрусталев появился у меня сразу же после свадьбы, хотя мы не встречались несколько лет. Я подумал, что это простое совпадение, и поначалу не придал его визиту значения. Просто попросил пока не бывать у меня, ничего не объясняя. И он поначалу сделал вид, что понимает меня. Попросил немного денег и тут же ушел. Но через неделю пришел снова. На этот раз Светлана была дома, и он, казалось, наслаждался моим страхом, все время заводя разговор о прошлом. Я отослал Светлану в магазин и еще раз по-хорошему попытался договориться с ним. Александр снова согласился, но опять попросил у меня денег. После смерти сестры он так и не вернулся в цирк и не нашел себя в другой профессии. Он во всем обвиняет меня… И в этом есть доля правды.
— Значит, Хрусталев шантажирует вас? — не выдержав, возмутилась я. — И сколько же он с вас берет за свое молчание, если не секрет?
— В последнее время довольно много… — уныло сказал Вениамин и с тоской посмотрел мне в глаза, сразу став похожим на больную собаку. Я видела перед собой глубоко несчастного, запутавшегося человека, которого много лет подряд так гнусно обводили вокруг пальца.
Теперь мне было известно все. За небольшим исключением.
— Как же вы представили Хрусталева Светлане? — спросила я.
— Никак, — недоуменно пожал плечами Вениамин. — В этом не было никакой нужды. Она видела его один раз в жизни и, надеюсь, никогда больше не увидит. Это все, что вы хотели узнать?
— Можно сказать, да, — неохотно ответила я, понимая, куда он клонит.
— В таком случае расскажите, что здесь произошло в мое отсутствие. Я должен все знать, прежде чем увижусь с женой.
Настал мой черед прятать глаза. Ну разве могла я вот так с бухты-барахты взять и выложить Вениамину всю правду… Человек много лет жил в выдуманном им мире, и лишить его теперь этой сказки у меня не поднималась рука, не поворачивался язык. Расскажу, что выяснила, и кто знает, не захочет ли он после этого повторить поступок своей жены?
В поисках выхода из сложившейся ситуации я посмотрела по сторонам, и мой взгляд упал на табло электронных часов. Сочетание светящихся зеленых цифр свидетельствовало о том, что ни о каком визите в больницу сегодня уже не может быть и речи. Я не поверила собственным глазам. Но, поглядев еще и на наручные часы, убедилась, что действительно очень поздно. За всей суетой я и не заметила, как наступил вечер. И решилась если не на «святую ложь», то по меньшей мере на «ложь во спасение».
— После вашего отъезда… вы же помните, в каком она была состоянии… Светлана практически не выходила из дома, — не очень уверенно произнесла я, но, сообразив, что это в общем-то правда, заговорила уверенней: — Поэтому затрудняюсь сообщить что-то принципиально новое. А вчера к ней вызвали «Скорую помощь» — она перерезала себе вены.
— Я так и знал, — устало и как-то обреченно проговорил Вениамин, — я чувствовал, что-то должно произойти…
— Теперь вас к ней не пустят. Но я узнавала, ей уже ничто не угрожает. И завтра утром вы сможете в этом убедиться. А сейчас вам нужно отдохнуть и прийти в себя. Извините, уже поздно…
Я недвусмысленно выпроваживала его, потому что у меня на эту ночь были свои планы. Вениамин посмотрел на часы и нехотя направился к выходу. Я прекрасно понимала его состояние и невеселую перспективу провести ночь в залитой кровью жены квартире. Но ничем не могла ему помочь.
— Если позволите, последний вопрос… — остановила я своего гостя на пороге. — Впрочем, не стоит. До свидания.
Я хотела уточнить некоторые финансовые подробности его взаимоотношений с Хрусталевым, а заодно узнать, много ли денег он дает своей жене, но решила не бередить лишний раз его душевные раны, поскольку мне и так все было достаточно ясно. Еще утром я удивлялась тому, на какие деньги живет «красавчик». Модные тряпки, дорогая парфюмерия… Он нигде не работал, но по его виду было заметно, что нужды бывший гимнаст ни в чем не испытывает. Теперь мне был известен источник его доходов.
Очевидно, что львиная доля зеленинских гонораров переходила в карман Хрусталева. Как ловко парень устроился! Покупая наркотики на деньги мужа, он снабжал ими его жену. Кроме того, оставалась приличная сумма на собственные расходы.
Еще днем я не понимала, что толкнуло Светлану совершить попытку самоубийства именно вчера, сразу после визита к ней Хрусталева. Да, ее жизнь благодаря ему превратилась в сплошной кошмар. Но должна была быть какая-то капля, переполнившая чашу ее терпения. Должно было произойти что-то такое, что заставило ее взяться за бритву. Что же?
Скорее всего Хрусталев потребовал вернуть ему деньги. Те суммы, которыми он снабжал ее все это время. А при сегодняшней цене на наркотики можно предположить, что долг Светланы достиг астрономической цифры. А в случае неуплаты… На этот случай «красавчик» наверняка припас угрозу разоблачения и «видеодокументы».
Итак, Хрусталев шантажировал и мужа, и жену, играя на их чувствах и страхах. Однако в изобретательности ему не откажешь.
Мое положение оказалось странным и двусмысленным. Все зная и понимая, я не осмеливалась передать эту информацию Вениамину. Но и оставлять ситуацию, как есть, тоже нельзя. Хрусталев явно не остановится и вполне сможет довести Светлану до новой попытки самоубийства. Что не удалось вчера — удастся через месяц. Или найдет другой, еще более изощренный способ мести.
