Джеймс Чейз - Том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд
Петтерсон раздавил сигарету в пепельнице.
— А какова моя роль в этом деле?
— Вы передадите мне завещание, чтобы я смог его переписать. И вы же сообщите Вейдману, что старая леди переписала завещание, воспользовавшись услугами нового адвоката. Кроме того, вы скажете ему, что старая леди переменила отношение к племяннику и хочет оставить ему значительную сумму.
— Вы говорите все так уверенно, словно старая леди уже отходит в мир иной, — сказал Петтерсон.
— План задуман с дальним прицелом, — усмехнулся Бромхид. — Ничто не вечно под луной. Все это лишь вопрос времени.
— Если я пойду на ваши условия и сделаю то, о чем вы просите, я получу обратно пленку с записью разговоров?
— Нет, но можете быть уверены, она не будет обнародована. Ведь это и в наших интересах, в конце концов.
Петтерсон закурил еще одну сигарету. Он попал в ловушку. Если он обратится за помощью в полицию, то наверняка потеряет место в банке, да и наследство старой леди впридачу. И потом — какое ему дело до всяких благотворительных причуд старой леди? Фонд научных исследований вполне может обойтись без каких-то полутора миллионов долларов.
— О’кей, — он поднялся. — Я переговорю на эту тему с мистером Вейдманом, а завещание в запечатанном конверте передам через портье на имя мисс Шейлы Олдхилл.
— Благодарю вас, мистер Петтерсон, — сказал Бромхид.
Некоторое время Шейла и Бромхид прислушивались к затихающему шуму лифта, затем Бромхид улыбнулся.
— Итак, это была прекрасная работа. Нечего беспокоиться.
— Будем надеяться, — Шейла медленно поднялась.
— Ты прекрасно провела дело, — он подошел к открытой двери, ведущей на служебную лестницу. — Это завещание ведь тоже много значит для тебя.
— Да.
После того, как он ушел, Шейла сняла ленту с магнитофона и спрятала в ящике ночного столика.
Она разделась и улеглась в постель. Неожиданно она подумала о Джеральде. Где он? Что с ним случилось? Заботится ли кто-нибудь о нем? Даже когда фальшивое завещание уже будет лежать в банке, дело нельзя считать успешно завершенным. На первый план выйдет время. Все зависит от того, как скоро старая леди покинет этот мир. Она может умереть со дня надень, а может прожить еще лет пять. Шейла вздрогнула. За эти пять лет Джеральд вполне может найти кого-нибудь помоложе.
Лишь когда серый свет приближающегося рассвета проник сквозь окно, Шейла наконец уснула.
Ленч в Линкольн-клубе всегда был событием. Ресторан клуба был самым изысканным и дорогим в городе, а кормили там выше всяких похвал. Петтерсон был удивлен, что Вейдман пригласил его именно туда. Возможно, у Эйба были на то свои причины. Петтерсон никогда раньше не бывал в Линкольн-клубе и был поражен окружающей роскошью.
Его поразил и тот факт, что Вейдман имел собственный столик в дальнем конце зала.
Мистер Петтерсон? — метрдотель поклонился. — О, конечно, мистер Вейдман уже ждет вас за своим столиком. Пожалуйста, сэр… следуйте за мной.
Метрдотель был похож на полномочного и представительного посла какого-нибудь богатого Южно-Американского штата. Он разрезал толпу, как океанский лайнер воду, то и дело взмахом руки приветствуя знакомых. Перед Эйбом уже стоял бокал с коктейлем, основными ингредиентами которого были джин с мартини. При виде Петтерсона он поднялся и сердечно пожал ему руку.
С магической быстротой перед Петтерсоном появился такой же коктейль, и Вейдман провозгласил тост.
— Рад видеть вас, Крис. Давайте сразу же сделаем заказ. Меню здесь превосходное. Начнем, пожалуй, с копченой осетрины, а закончим фазаном. Согласны?
— Как скажете. — Петтерсону весьма импонировало поведение Вейдмана. — Звучит превосходно.
Вейдман глянул на метрдотеля.
— Итак, копченая осетрина под соответствующим соусом… и все к ней. Как насчет фазана? Хочу, чтобы он был зажарен целиком и на блюде выглядел, будто живой. Вы поняли?
— Нет вопросов, мистер Вейдман.
— О’кей… все, разумеется, со сложным гарниром. Затем водка под осетрину и белое вино под птицу.
Петтерсон, смакуя коктейль, внимательно прислушивался, удивляясь осведомленности адвоката в подобных вещах. Да, этот человек живет в ином мире, с завистью подумал он. Но ничего, в скором времени и он поднимется до такого же уровня. И он терпеливо ждал, пока разговор не примет деловой оборот.
Он уже успел ознакомиться с фальшивым завещанием. Бромхид лично привез его к нему домой. Оно было переписано именно так, как и говорил Бромхид. Да, это действительно мастер своего дела. Петтерсон мог бы поклясться, что завещание написано собственноручно миссис Морели-Джонсон. Из завещания следовало, что миссис Морели-Джонсон решила дать племяннику еще один шанс, завещая ему полтора миллиона долларов. Там же указывалось, что Эйбу Вейдману отходят три картины Пикассо. Два свидетеля подписались под завещанием, некто Фло Мак-Интош и Хильда Грин.
Петтерсон поинтересовался, кто эти женщины.
— Нет проблем, — успокоил его Бромхид. — Они немного подворовывают в отеле. Одно мое слово — и они в тюрьме… так что, нет проблем.
Петтерсон вложил завещание в конверт, скрепил конверт сургучной печатью и утром отдал секретарю Фэллоуза. Секретарь вернула ему записку Морели-Джонсон и заперла конверт в сейф. Вернувшись в кабинет, Петтерсон разорвал записку на клочки. Итак, первая, и самая главная, часть операции была завершена. Оставалось обработать Вейдмана.
— Вы знаете, — начал Вейдман, пока они маленькими глотками пили коктейль в ожидании копченой осетрины, — мы могли бы вместе работать. У меня есть несколько клиентов, которые не знают, куда помещать лишние деньги. А вы хорошо знакомы с биржей и, насколько я слышал, действуете весьма успешно. Мистер Лампсон и эта старая сука миссис ван Дэвис — Бог мой, она всегда путает меня! — оба высоко отзывались о ваших способностях. К тому же я разговаривал с Берни Коханом… он сказал много замечательных слов о вас.
— Чудесно. Я буду счастлив сотрудничать с вами, мистер Вейдман.
Вейдман нетерпеливо взмахнул пухлой рукой.
— Оставим всех этих «мистеров»… зови меня Эйб, Крис.
Петтерсон довольно улыбнулся.
— Буду рад.
Когда была подана осетрина и они приступили к еде, выпив по рюмке водки, Вейдман продолжил разговор:
— Строго между нами, Крис, старая леди, между прочим, не забыла вас в своем завещании. Сам понимаешь, я не могу распространяться о деталях, но она очень щедра в отношении вас.
На лице Петтерсона не дрогнул ни один мускул.
— Спасибо, что вы сказали мне об этом, Эйб. Я и не догадывался. Она всегда была очень мила со мной, но…
— Давай пока не будем об этом. — Вейдман зачерпнул ложкой соус и выдавил на осетрину лимон. — Я сказал вам это лишь постольку, чтобы это не явилось для вас неожиданностью.
«Время», — подумал Петтерсон. Он немного помолчал, словно пребывая в нерешительности, а потом начал:
— Я тоже кое о чем хочу рассказать тебе. И это тоже сугубо между нами. Так что никому ни слова.
Вейдман удивленно глянул на собеседника.
— Что именно?
— Это может стоить мне работы, если я скажу, Эйб… надеюсь на твое слово.
Вейдман машинально кивнул головой.
— Разумеется.
Поколебавшись для виду, Петтерсон сказал, понизив голос:
— Три дня назад старая леди попросила меня принести ей завещание. Она созналась, что хочет сделать кое-какие изменения, о которых вы ничего не должны знать.
Вейдман настолько был шокирован, что даже забыл об осетрине, нанизанной на вилку.
— Вы хотите сказать, она обратилась к другому адвокату?
— Да.
— Бог мой! К кому же?
— Она не сказала этого мне.
Кровь бросилась в лицо Вейдмана, невооруженным глазом было видно, насколько он рассердился.
— Во имя Господа! Как она могла так поступить! Неужели у нее крыша поехала от возраста! Ведь я же вел ее дела с того времени, как скончался ее муж.
— Минутку, Эйб, — мягко сказал Петтерсон. — Когда она сказала мне об этом, я намекнул, что вы будете очень обижены. Я настаивал, что она совершает ошибку, и даже немного поспорил с ней, так что ей пришлось объяснить причину такого поступка… Я думаю, вы тоже должны знать причину, хотя тем самым я нарушаю обещание. Она хочет сделать для вас приятный сюрприз: упомянуть вас в завещании.
Вейдман отложил вилку. Его гнев испарился, и он растерянно уставился на Петтерсона.
— Она так сказала?
— Именно. Я немножко надавил на нее. Ведь действительно, с ее стороны нечестно было воспользоваться услугами другого адвоката.
Вейдман кивнул.
— Понимаю, Крис. Итак, она решила что-то оставить мне?
— Поскольку мы работаем вместе, Эйб, то я вам скажу, что именно. Она решила оставить вам три картины Пикассо.
