KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Фридрих Незнанский - Выбор оружия

Фридрих Незнанский - Выбор оружия

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Фридрих Незнанский, "Выбор оружия" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Вопрос. Когда вас везли, вы чувствовали, что происходит что-то необычное?

Ответ. Сначала решил, что меня везут в Ленинград, чтобы припаять новый срок.

Вопрос. За что вам могли увеличить срок заключения?

Ответ. В лагере я не считал нужным скрывать свои взгляды на существующий в стране режим.

Вопрос. Когда вы поняли, что вас везут не на пересмотр дела и не на новый суд?

Ответ. Когда вылетели из Москвы. Я почувствовал это по тому, как изменялось отношение ко мне сопровождающих меня кагэбэшников. В их глазах из доходяги-зека я превращался в иностранца. Перед посадкой во Франкфурте они уже обращались ко мне на «вы».

Вопрос. Намерены ли вы и сейчас продолжать свою правозащитную деятельность?

Ответ. Нет.

Вопрос. Почему?

Ответ. Я не вижу в ней смысла.

Вопрос. Вы не верите, что движение за права человека в СССР и усилия мировой общественности способны ускорить падение коммунистического режима?

Ответ. Нет. Он рухнет, только когда сожрет сам себя…


А он мне нравится, подумал Турецкий. Да, нравится. Так и заявил: я сделал все, что мог, а теперь жрите сами себя. А я займусь своей жизнью. Но я никогда не прощу, что вы вышвырнули меня из моей родины, как паршивого котенка. Придет время, и я предъявлю свой счет. Мой счет: Имангда. Второй Талнах. Больше чем Талнах: руду можно черпать сверху, а не лезть на двухкилометровую глубину. Я вам в рот пихал этот кусок, этот золотой слиток! Не до того было? Сейчас будет до того. Я проложу дороги, построю город, пригоню сотни «катерпиллеров» и «като». И буду продавать свою руду Норильску. И буду диктовать свои цены. Вот ваша плата за мою несбывшуюся карьеру, за мою разрушенную семью, за мою испоганенную изгнанием жизнь. Счет подан, господа! Будем платить или как?

«А ведь платить – мне, – подумал Турецкий. – И Ирине. И Нинке. И Косте Меркулову. И обоим Грязновым. И всем нам. А за что? Да за то самое. За то, что каждый по отдельности был против, а все вместе за. За то, что в очередь на вступление в партию записывались, как на „Жигули“. За то, что Брежнева ругали на кухне, а не на площадях. И за отцов платим. И за себя. А детям или даже внукам – платить за нас. Никитин прав. Конечно же прав. Настоящий полковник!»

Так что же в итоге получается? Я, Гарри К. Никитин, получаю без конкуренции лицензию на разработку Имангды, скупаю за бесценок акции «Норильского никеля», а затем являю изумленной публике то самое чудо: второй Талнах – Имангду. Акции взлетают в сто раз, я их продаю, и на вырученные десять миллиардов долларов строю город. Хватит мне этих бабок? Наверное хватит.

Но!

Имангда – не туз козырный из рукава. Чтобы взорвать биржу, мало сказать, что это второй Талнах. Нужно это подтвердить. И очень серьезными документами.

Есть они у меня? Должны быть. Описания геологических маршрутов, моих маршрутов. Образцы руды, если я ее действительно нашел. Результаты анализов. Их я сдал, конечно, в архив экспедиции, обязан был сдать. Но копии и такие же образцы наверняка оставил себе. И они сейчас – в бывшем Ленинграде, у моей бывшей жены или там, где я жил после развода.

Но тогда почему мой «форд» стоит во Внукове, а не на Ленинградском вокзале?

Может быть, в ту пору, когда меня то запихивали в чистопольскую психушку, то загоняли в пермские лагеря, мои архивы пропали? Или попали вместе с изъятым самиздатом в большой дом на Литейном? А это все равно что пропали, оттуда их черта с два выцарапаешь.

Значит, все правильно: мне нужно лететь в Норильск…

В кухню вошла Ирина, сонная, в наброшенном поверх ночной рубашки халатике, с бледным лицом, казавшимся без косметики совсем девчоночьим. Проговорила, отводя со щеки черную прядь:

– Ну, накадил – богатенького хоронили! Ты спать собираешься? Скоро светать начнет.

– В самолете высплюсь.

– О Господи, Турецкий… Куда еще тебя черти несут?

– В город, который стоит на восьмом выходе ада. В Норильск.

* * *

Если Норильск и вправду стоял на восьмом выходе ада, то в самом городе об этом, похоже, никто не подозревал. Никаких внешних признаков близости ада не было. Если не считать дымной шапки, висевшей над кварталами и видной издалека, километров за пятьдесят – из окна электрички, которая связывала город с аэропортом Алыкель. Но у шапки этой, невидимой в самом городе, но дававшей о себе знать кисловатым привкусом на языке, было вполне материалистическое объяснение: сернистый дым нагоняли на город металлургические заводы, подступавшие к домам с востока и запада.

Турецкому объяснили попутчики по электричке, которые вместе с ним вышли покурить в тамбуре: на востоке – старые заводы, никелевый, обогатительная фабрика, плавильные цеха, их еще в середине тридцатых годов начали строить и достраивали перед войной и в войну, а на западе – новые, которые вообще не должны были давать никакого дыма, однако дают.

Не было, пожалуй, края в бывшем СССР, где Турецкому не довелось бы побывать в командировках: от погибающего летом от влажности и полчищ комаров Термеза до осыпанной угольной пылью Воркуты, от чистенького по-европейски Бреста до горбатых, продутых океанским бризом улиц Владивостока. Трудно было рассчитывать, что Норильск его чем-нибудь поразит. Он и не поразил: город как город, компактный, со своеобразным, а-ля Санкт-Петербург, центром и безликими красно-кирпичными и крупноблочными окраинами, с двухэтажными помойками в просторных глухих дворах – зимой снегу наваливает, рассказали ему, как раз по второй этаж.

Но две вещи обратили на себя внимание. В городе не было ни одного дерева, так – чахлые кустики кое-где. И еще какая-то вялая трава на газонах, похожая на овес. Это и был овес. И другое: бессонное солнце. Оно вообще не скатывалось за горизонт. В полночь склонялось над Дворцом культуры или Концертным залом в торце короткого центрального, конечно же Ленинского, проспекта, золотило своим негреющим светом крыши и окна домов, удлиняло тени людей, всю ночь разгуливавших по проспекту, и начинало свой новый круг.

Полярный день. А какова же полярная ночь?

И еще: все в Норильске были, похоже, помешаны на комнатной зелени. В холле уютной новой гостиницы и в коридорах было не повернуться от фикусов, кактусов и раскидистых китайских роз, сочные плети аспарагусов, «декабристов» и прочей флоры просвечивали сквозь витрины магазинов и ресторанов. Такой же зеленью были увешаны и стены небольшого вестибюля Норильской комплексной геологоразведочной экспедиции, помещавшейся в кирпичном здании на промплощадке – в двадцати минутах на автобусе от центра города.

Начальник НКГРЭ Андрей Павлович Щукин (с ним Турецкий созвонился из гостиницы и договорился о встрече) ждал его в своем кабинете, окно которого выходило на небольшую круглую площадь. В центре площади возвышался какой-то памятник, за ним, на другой стороне площади, несколько тридцать первых «Волг» и длинный черный «ЗИЛ» стояли у подъезда административного здания.

Когда– то очень давно знакомый журналист, старый газетный волк, дал Турецкому совет, которым тот потом часто и почти всегда успешно пользовался: «Если хочешь человека разговорить, никогда не начинай с дела, по которому ты пришел. Если у него на стене картина, спроси о картине. Книга на столе -спроси о книге. О чем угодно, но сначала не о деле…»

Картин на стенах кабинета начальника экспедиции не было, только какие-то схемы и графики, книг на столе тоже. Поэтому, поздоровавшись, Турецкий кивнул на окно:

– Что находится в том здании?

– Управление концерна «Норильский никель».

– Буду знать. Возможно, мне понадобится встретиться с генеральным директором.

На суховатом лице Щукина мелькнула усмешка.

– Это будет сложней, чем со мной. У него время на две недели вперед по минутам расписано.

– А памятник кому?

– Авраамию Павловичу Завенягину. Считается основателем комбината и города. Драматическая фигура. Был директором Магнитки, потом первым замом Орджоникидзе. Не успели назначить, Орджоникидзе умер. Или застрелили, как говорят. В общем, это Сталин сказал: «Не выдержало горячее сердце нашего дорогого Серго». А Завенягин был человек Орджоникидзе. Вот и попал в немилость. По странной случайности не посадили и не расстреляли. Отправили начальником стройки в Норильск. Предыдущего за развал работы расстреляли. Это же и Завенягина ждало. Но с ним не прошло. Сумел переломить ход стройки, перед войной дали первую плавку никеля. А никель – это танковая броня. Но какая-то английская газета в то время написала: Завенягин – крупнейший специалист по использованию рабского труда в Сибири. В общем, Сталин вернул его в Москву, назначил заместителем Берии по строительству. Потом он работал над атомной бомбой с Курчатовым, был зампредседателя Совмина… Но вас, наверное, не история Норильска интересует?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*