Чингиз Абдуллаев - Хорошие парни не всегда бывают первыми
– Северцов не был ювелиром, – твердо возразила она, – он был всего лишь заместителем генерального директора компании. А вот Ваккер действительно ювелир. И очень хороший ювелир, – с явным вызовом произнесла она.
– Не сомневаюсь. Значит, вы знали обоих до того, как отправились в эту поездку?
– Да, мы их, конечно, знали, – подняла голову Дагния Карловна. – Я не понимаю смысла ваших вопросов.
– Вы все приехали сюда, чтобы помочь Северцову совершить некую сделку по продаже части вывезенных драгоценных камней, – спокойно пояснил Дронго. – Вместе с вами сюда прибыл и компаньон погибшего Игната Никодимовича – господин Ефимов. Здесь должна была состояться возможная встреча Северцова с клиентом, который готов был все оплатить и провести через банки, чтобы покрыть недостачу на предприятии.
Пятраускас слушал, уже не скрывая своего интереса. Нина отвернулась. Дронго видел, как она нервничает.
Дагния Карловна медленно покачала головой.
– Это все глупости, – убежденно произнесла она, – у моего мужа действительно были коммерческие интересы с российскими предпринимателями. Но он никогда не был связан с криминалом, в этом я уверена. И вы ничего не сможете доказать, чтобы опорчить светлую память моего погибшего мужа. У вас ничего не выйдет. Вы меня слышите, ничего не получится.
Слепакова не выдержала. Она поднялась и подошла к Дронго.
– Уйди, ради бога, – зашептала она, – неужели ты не видишь, в каком она состоянии. Как тебе не стыдно. У нее только что убили мужа, а ты мучаешь старуху своими расспросами.
– Ты думаешь, что я делаю это ради собственного удовольствия? – спросил Дронго. – Я обязан действовать достаточно быстро. Убийца уже успел расправиться с двумя своими жертвами. Если я буду медлить, здесь может произойти еще одно убийство.
– Не нужно так говорить. Уходи, уходи отсюда. Я потом приду к тебе, и мы поговорим. А сейчас уходи...
Она буквально вытолкала его из конференц-зала. Он вышел в коридор, оглянулся. Если вдова Зигнитис даже и знает имя клиента, то она его никогда не назовет. Хотя бы из уважения к памяти покойного супруга. Дронго взглянул на часы. Скоро четыре часа дня. Надеюсь, подумал он, что этот мсье Миго успеет на корабль до отплытия. Значит, ему еще нужно переговорить с Вахидовым и его подругой, а также увидеться с Помазковым и Талвестом. Со всеми остальными он уже говорил. Придется искать Вахидова, с которым ему совсем не хотелось говорить после вчерашнего происшествия в ресторане. Но другого выхода нет.
Он отправился искать старшего помощника капитана, чтобы ему выделили другое помещение для работы. В каюте Жербаля он увидел сидевшего там Миго, успевшего собрать небольшую сумку с вещами.
– Как хорошо, что вы пришли, – сказал Дронго, усаживаясь на стул, – надеюсь, что мы сумеем выйти на преступника.
– Я уже все обдумал, – сказал Миго. – Это, конечно, кто-то из наших пассажиров. Нужно будет высадить всю группу туристов из России и оставшихся трех прибалтов вместе с вами. Только тогда мы сможем гарантировать безопасность всем остальным пассажирам.
– В таком случае лучше нас всех сразу арестовать, – мрачно пошутил Дронго, – чтобы надежнее гарантировать безопасность всех остальных. Господин Миго, это не выход. Мы обязаны найти убийцу – и мы его найдем.
– Надеюсь, до того, как он совершит свое третье преступление, – вставил молчавший до сих пор Жербаль.
Глава тринадцатая
Чтобы не беспокоить вдову, к которой пришлось вызвать врача, им отвели свободную каюту на восьмой палубе, в которой расположились Миго и Дронго. По их просьбе старший помощник Жербаль нашел господина Вахидова, чтобы пригласить его для беседы в эту каюту.
Вахидов вошел в нее с чувством собственного превосходства. Он был в светлой майке и в джинсах. Войдя в каюту, он кивнул обоим мужчинам и, не спрашивая разрешения, бесцеремонно уселся на стул. Он был в темных солнцезащитных очках, которые не снял, даже когда вошел в каюту.
– Зачем меня позвали? – сразу поинтересовался он.
– Снимите очки, – попросил его Дронго.
Вахидов снял очки и улыбнулся. Зубы у него были хорошие, но было очевидно, что здесь поработал отличный дантист.
– Сейчас придет госпожа Туманова, и мы поговорим, – сообщил Дронго. – А это господин Миго, он представляет местную полицию.
– Это я уже понял, – кивнул Вахидов, – но зачем нам Туманова? Или она по совместительству тоже работает в нашей милиции?
– Смешно, – сказал без тени улыбки Дронго. – Она будет переводить наш разговор господину Миго. Она хорошо владеет французским языком.
– Тогда понятно. Между прочим, мы скоро отходим, и я хотел посмотреть, как мы будем отходить от острова.
– Придется пропустить, – сказал Дронго, – у нас впереди еще целый круиз.
– Конечно, пропущу, – улыбнулся Вахидов. – Тем более что у нас происходят такие странные события. Сначала убивают Северцова, затем какого-то старого латыша. Все пассажиры говорят только об этом. Я уже слышал версию, что на корабль сумела залезть банда местных аборигенов, которые грабят каюты и насилуют женщины. Вы не знаете, где была сегодня ночью наша прекрасная госпожа Слепакова? Я очень беспокоился за ее «девственность».
Ему наверняка рассказала Зоя о том, что видела вчера ночью Дронго и Нину, сидящих слишком близко друг к другу. И поэтому он теперь позволял себе так ерничать. Дронго усмехнулся.
– Надеюсь, что с ней ничего страшного не случилось, – добродушно заметил он, – ведь у нее есть своя каюта. Я бы гораздо больше волновался за госпожу Ихелину. Ведь ей приходится постоянно бегать между двумя каютами, которые находятся в разных концах седьмой палубы.
– Я передам ей ваше беспокойство, – натянуто улыбнулся Вахидов.
– А я передам госпоже Слепаковой ваше, – в тон ему улыбнулся Дронго.
Появилась запыхавшаяся Туманова. Она поздоровалась со всеми, проходя к столу, за которым сидел Миго.
– Давайте начнем, – предложил Дронго. – Итак, господин Вахидов, я хотел бы знать, где вы были сегодня ночью?
– Спал в своей каюте с прибежавшей ко мне госпожой Ихелиной, – нагло улыбнулся Вахидов. – Причем я обращаю ваше внимание, что руководитель нашей группы Лилия Леонидовна Туманова допустила подобное безобразие, разрешив ей не ночевать в той каюте, в которой они должны были вместе оставаться.
– Это тоже переводить? – нервно спросил Туманова.
– Можете не переводить, – разрешил Дронго.
– И вы никуда не выходили и ничего не слышали? – уточнил он.
– А вы бы выходили, если бы с вами в каюте была подобная женщина? – спросил Вахидов. – Поэтому я ничего не слышал и не мог слышать. И никуда не выходил.
– Сегодня днем вы сходили на берег?
– Конечно, сходил. И не один, а вместе с госпожой Ихелиной и господином Шакеевым. Мы были все вместе. Почти все время. И вместе вернулись на корабль. Можете у них узнать.
– Вы видели Зигнитиса?
– Этого погибшего латыша? Нет, мы его не видели.
– Вы знали Северцова до того, как отправились в эту поездку?
– Конечно, знал. Он заместитель генерального директора такой известной компании. Кто его не знает в Москве…
– Какие у вас с ним были отношения?
– Самые дружеские.
– А остальных? Кого вы знали из остальных пассажиров? Я имею в виду российскую группу и пассажиров из Прибалтики?
– Ефимова знал. Ваккера, конечно, знал, он очень известный ювелир. Вот, собственно, и все. Нет, простите. Конечно, знал всех наших женщин. Госпожу Туманову, она как-то организовывала нам поезду в Норвегию. Госпожу Слепакову, которая представляет самую лучшую одежду в Москве, и немного госпожу Ихелину, которая не отказывает мне в своем расположении. Как видите, я ответил честно и достаточно полно. Теперь все.
– Вы знали, зачем ювелиры летят на Таити?
– Наверно, чтобы отдохнуть. Или вы полагаете, что они собирались добывать здесь жемчуг? – пошутил Вахидов.
Туманова рассмеялась. Дронго сохранил серьезное выражение лица.
– Больше вы ничего не можете сказать? – уточнил он.
– Я не знаю, что именно вас интересует, – признался Вахидов. – На любой ваш вопрос я готов честно ответить. Но зачем эти ювелиры сюда полетели, лучше спрашивать у них.
– А кого из прибалтов вы раньше знали?
– Никого. Немного слышал про Зигнитиса, но лично не знал. И никого из них не знал.
Туманова переводила его ответы Миго. Полицейский, увидев, что Дронго закончил, решил задать свой вопрос. Туманова перевела:
– Вы ничего не слышали ночью? Никакого шума, криков борьбы, ничего?
– Я уже сказал, что ничего не слышал и ночью был занят. Если бы даже был какой-то шум, я бы не обратил на него никакого внимания.
Миго, выслушав ответ Вахидова, согласно кивнул головой.
– Я могу идти? – иронично уточнил Вахидов. – Или мне зададут еще несколько непонятных вопросов?
– Можете идти. Последний вопрос: когда вы сошли на берег втроем, вы или Шакеев ничего не покупали в сувенирных магазинах?
