Энн Грэнджер - Окликни мертвеца
— А он понимал, что не может. Это не входило в изначальный договор с вашей матерью.
— Он не заключал договора со мной, — холодно заметила Кейт. — Вы сказали — «не может», а я бы сказала — «не хочет». Поэтому решила заставить. Оглядываясь назад, понятно, что их роман с мамой всегда развивался на его условиях. Можно сказать, он всем командовал.
— Постойте минуточку, — мягко возразил Маркби. — Вы сами сказали, что ваша мать хотела остаться на родине, писать картины. Во многом это удалось, благодаря его финансовой помощи. Иначе свободной художнице трудно было бы прожить.
По его мнению, оба родителя законченные эгоисты. Но Кейт не готова выслушивать критику в адрес матери.
— Мама хотела остаться в Корнуолле, — терпеливо объяснила она, словно имея дело с особенно тупым собеседником. — А с рождением ребенка любые прежние договоренности должны были измениться, правда? На нем лежала ответственность.
— Он оплачивал школу вдобавок к деньгам на галерею. Довольно значительный вклад с его стороны.
Алан нахмурился, слыша себя. Действительно, за годы выплачена куча денег. Возможно ли, чтобы жена ничего не заподозрила? Неужели никогда не замечала, что денег в семейном бюджете меньше, чем должно быть?
Кейт вновь проявила нетерпение:
— Мама не была деловой женщиной. Она вообще непрактичная. Конечно, с радостью согласилась на «ссуды». Таким косвенным образом оплачивалась моя учеба. Просто сумма повысилась. Мама только не понимала, что при этом не подразумевается никаких формальных обязательств. Она ничего не могла требовать. Он делал добровольные пожертвования. Никаких юридических договоров. Никаких письменных соглашений. Никаких документов, свидетельствующих, что я его дочь. Если б она попыталась изменить правила, он совсем отказался бы от договоренности. Или даже потребовал бы вернуть деньги, если б она причинила ему настоящие неприятности, скажем, уехала из Корнуолла. Но мама ему верила и, будучи художницей, не думала о деньгах. Есть — хорошо, нет — ладно, подождем, когда будут. Лишь бы хватало на плату за электричество, на покупку еды, бутылки вина время от времени, холстов, кистей, красок!
Кейт на миг улыбнулась.
— Даже мамину смерть он посчитал удачной, тем более что мне как раз стукнуло восемнадцать. Знаете, по-моему, ему все давно надоело, он задумал прекратить платежи, не давать больше денег не только для меня, а вообще. Собирался ее обмануть. Ничего нет хорошего в раковой опухоли, но хотя бы бедная мама избежала денежных разборок и не оказалась абсолютно брошенной через столько лет! Ее это сгубило бы в любом случае. Впрочем, ей пришлось спустить его с крючка, позволить уехать, позабыть о нас. А я не такая… — Она снова встретилась взглядом с суперинтендентом, и глаза ее теперь метали молнии. — Я не позволю забыть обо мне!
— Ох!.. — выдохнул Пирс.
Маркби со всей очевидностью понял, что нельзя не испытывать некоторого сочувствия к беспомощному Пенхоллоу, даже если он сам творец своего несчастья. Впрочем, можно посочувствовать всем трем действующим лицам. Умеют же люди испортить жизнь себе и собственным детям!
Он спросил с искренним интересом:
— Вы часто с ним виделись, пока росли?
— Когда была маленькой, часто. Он приезжал довольно регулярно. Понимаете, они с мамой тогда еще были любовниками. Всегда привозил дорогие подарки — заграничную куклу в шелковом платье, розовый велосипедик, щетку для волос в серебряной оправе и зеркальце. Любимые игрушки для девочки в представлении такого мужчины, как он. Я кукол никогда не любила. Лучше всего был велосипед. Позже хотела компьютер, но он перестал делать подарки, при встрече просто совал десятку. Только не подумайте, будто ничего хорошего не было! Он был в те дни очень весел, мама была счастлива. При нем просто сияла. Мы без конца смеялись, играли в дурацкие игры, гуляли по берегу, искали раковины, монетки, всякую всячину.
Она заключила почти неслышно:
— Я всегда знала, что он мой отец. Отчаянно хотела ему нравиться. И вечно подозревала, что в душе он меня не любит, поэтому дарит подарки. Из чувства вины.
— Возможно, ошибались, — заметил Маркби.
— Любовь не выдвигает условий, — угрюмо ответила Кейт. — Не говорит: слушай, я тебя люблю, только есть определенные правила…
— Возможно, и в этом вы ошибаетесь, — повторил он.
Женщина в углу подняла голову, с любопытством поглядела на суперинтендента, который резко продолжил:
— Расскажите о вашем визите в Тюдор-Лодж. Хотели застать его в лоне семьи? Устроить бурную сцену?
— Сцену? Что вы! — нахмурилась девушка. — Я… не такая. Не истеричка. Хотела ошеломить его, правда. Думала, тогда он признает, кто я такая.
— И продемонстрирует пренебрежение чувствами своих близких, — добавил Маркби.
Кейт вспыхнула и на мгновение задумалась.
— Пожалуй… Если встать на вашу точку зрения, им было бы неприятно, а ведь они мне ничего плохого не сделали.
— «Они» — это жена и сын Люк?
— Да.
На миг показалось, что Кейт хотела сказать еще что-то, но передумала.
— Вы с ними никогда не встречались и не разговаривали?
— С Карлой никогда. Только по телевизору видела. — Она нерешительно призналась: — С Люком встретилась. Он тогда не знал, кто я такая. Мы в одной компании познакомились. Я туда как бы хитростью втерлась. Интересно было посмотреть на сводного брата. Не знаю, запомнил ли он меня вообще. Вероятно, нет. Просто девушка. Хотя мне удалось засветиться на паре снимков. Надеялась, Люк покажет отцу, тот увидит, а он, наверно, не увидел, поскольку не сказал ни слова. Поэтому я их размножила, решила отвезти в Бамфорд, лично предъявить. На попутках доехала. Повезло найти на придорожной площадке водителя грузовика, который пил кофе в лавке на колесах. Довез меня почти до конца, на повороте высадил. Потом подсадила какая-то женщина, доставила прямо к дверям Тюдор-Лодж. Фактически мне это не очень понравилось. Оказалось, она знает хозяев, жутко любопытная, изо всех сил расспрашивала, просто умирала, такая назойливая. Я ее осадила; слава богу, она отвязалась.
Маркби спрятал усмешку.
Кейт встряхнула бронзовой гривой.
— За тем и приехала — показать ему снимки. Думала, это его заставит хоть что-нибудь сделать.
— Заставило?
Она не ответила, но побелела, губы дрогнули, скривились, словно вопрос действительно затронул больной нерв. Какой бы ни была реакция Эндрю, ожидания не оправдались. Чего она ждала? Что он просто так в тот же самый момент признается в том, в чем никогда не признавался? Прокричит на весь дом, что явилась его незаконная дочь, все должны обрадоваться и с ней познакомиться? Нет, девушка не до конца продумала свой выход на сцену.
Как бы в подтверждение Кейт откинула волосы и сдавленно проговорила:
— Не знаю, как я все это себе представляла. В любом случае никого дома не было. То есть Карла была, но, по его словам, лежала наверху с мигренью. — Она замолчала.
Поскольку Маркби тоже молчал, Пирс взялся задело, чувствуя себя уверенней.
— Подъехав к дому, вы пошли к передней двери?
— Что? — Казалось, Кейт забыла о присутствии инспектора. Она посмотрела на него невидящими глазами. Потом опомнилась. — Нет, к кухонной. — Она иронически скривила губы. — К черному ходу для обслуживающего персонала. В парадном света не было, поэтому я обошла вокруг дома, увидела свет на кухне. Заглянула в окно, заметила отца. Он чай наливал. Зачем я вам это рассказываю? Уже объяснила, кто я такая и зачем приехала в ваш мерзкий городишко.
— Продолжайте, — приказал Пирс, утратив обычный приятный тон. — Дальше что было?
— Пожалуйста! — сверкнула она глазами. — Я постучала в дверь. Он открыл. Удивился, однако пригласил войти. По-моему, испугался, что, если не пустит, я шум подниму, его жена услышит. — Кейт остановилась без всяких намеков на продолжение.
— И что?.. — настаивал инспектор.
— Знаете, — вымолвила она, — это действительно не ваше дело. К вашему расследованию никакого отношения не имеет. И послушайте, вы еще не сказали, как он… умер! Почему расспрашиваете? Зачем меня сюда притащили? — Между тонкими бровями залегла морщинка.
— Мы считаем его смерть подозрительной, — отчеканил Пирс. — Поэтому нас все интересует.
Маркби понял, что Дэйв сыт по горло. Девушка умудрилась совсем сбить его с толку. Ну, пускай приготовится к новым сюрпризам, пока дело не кончится. Пусть учится справляться.
Бледное лицо Кейт обрело сероватый оттенок, и она быстро заговорила:
— Отец меня впустил, напоил чаем и увез из дома. Оставил в кошмарном отеле, где меня нашел ваш сержант. Когда я его видела в последний раз, он был жив, ясно? Все было в полном порядке! — Она сделала глубокий вдох для успокоения. — Вот и все. Можно идти? Или надо что-нибудь подписать?
