Джеймс Чейз - Сувенир из "Клуба мушкетеров"
— Эрроу-Пойнт. — Марго рылась в сумочке в поисках ключа.
— Свет горит в заведении Хана?
— Да.
Марго открыла замок и зажгла свет. Я увидел, что нахожусь в роскошной гостиной с баром для коктейлей, радиолой и телевизором. На бело-голубом мозаичном полу стояло несколько уютных кресел, у стены — широкая кушетка.
— Неплохо, — сказал я, озираясь по сторонам. — Вы не боитесь пускать сюда дикаря?
Подойдя к двойным застекленным дверям, она с силой распахнула их и зажгла электричество на террасе.
— Вам нравится здесь?
Стоя в дверях, она улыбалась.
— Необыкновенно!
На полках бара красовалась целая батарея бутылок, подобранных таким образом, чтобы удовлетворить любой, даже самый притязательный, вкус.
— Напитки тоже собственность вашего папы?
— Тоже его. Я беру их из дома — четыре бутылки за раз. Я не вижу причин, почему бы и мне иной раз не угоститься. — Марго достала из холодильника шампанское. — Давайте веселиться. Вы открывайте, а я тем временем принесу бокалы.
Я разорвал предохранительную проволоку на пробке и, когда Марго вернулась с бокалами на подносе, осторожно открыл бутылку.
Мы чокнулись.
— Что мы празднуем? — спросил я.
— Нашу встречу. Вы кажетесь мне первым человеком, которому не важно богатая я или бедная.
— Постойте! С чего вы это взяли?
Выпив шампанское, она помахала пустым бокалом:
— Вы узнаете об этом в свое время. А пока посмотрите ваш новый дом. Начните со спальни. Налево, вот в эту дверь.
Ее темные глаза были устремлены на меня, и я прочитал в них нечто, от чего перехватило дыхание. Я поспешил в спальню, твердя себе, что я ошибаюсь, и все же меня не покидало чувство, что сюда, в бунгало, Марго привезла меня не просто как гостеприимная хозяйка.
В спальне, окрашенной в светло-зеленый и темно-коричневый тона, я увидел переполненные одеждой встроенные шкафы и двуспальную кровать на мозаичном полу. Ванная, находившаяся рядом, была отделана с такой роскошью, будто ее собирались использовать для съемок кинофильма из жизни высшего общества.
Когда я вернулся в гостиную, Марго лежала на кушетке возле окна, задумчиво глядя на залитое лунным светом море.
— Понравилось? — спросила она, не меняя позы.
— Еще бы! Боюсь, что в последнюю минуту вы раздумаете и не пустите меня.
— Вам нечего волноваться, я не живу сейчас здесь.
— Но в бунгало ваши вещи.
— Они мне не нужны. Все, что находится в этих шкафах, уже порядком надоело. Я люблю, когда вещи отдыхают. Потом, возможно, я снова буду носить кое-что из этих тряпок. В бунгало хватит места и для вас.
Я сидел в кресле рядом с ней, и сознание, что мы совсем одни, волновало меня. Повернув голову, она посмотрела мне в глаза:
— Как продвигается ваше расследование?
— Черепашьими шагами. Но было бы грешно обвинить меня: от дела отвлекают более интересные вещи.
— Какие, например?
— Это бунгало и… вы.
— Я отвлекаю вас от дел?
— Конечно.
Она снова бросила на меня взгляд:
— Тогда это взаимно.
Наступило молчание. Потом, спустив с кушетки ноги, она встала.
— Я хочу искупаться. Пойдемте?
— С удовольствием. — Я тоже поднялся. — Мне надо взять мои вещи, они в машине.
Достав из багажника дорожную сумку, я прошел в спальню. Марго была там. Переодевшись в белый халат, она смотрелась в высокое зеркало, поправляя опущенные на плечи волосы.
— Я кажусь вам красивой?..
Я чувствовал, что начинаю терять контроль над своими поступками. Предприняв отчаянную попытку приостановить сползание в бездну, чтобы потом не раскаиваться в содеянном, я нашел в себе силы сказать:
— Может, мы искупаемся завтра, а сейчас я отвезу вас домой? Боюсь, вы будете утром жалеть…
Не дав мне закончить, она отрицательно покачала головой:
— Я никогда не жалею о том, что делаю.
2— Дай мне сигарету!
Я протянул руку к прикроватной тумбочке и, вытряхнув из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой. В мигающем свете крошечного огонька лицо ее выражало безмятежное спокойствие, и, когда наши взгляды встретились, она улыбнулась.
— Не думай обо мне плохо, дорогой, — негромко сказала Марго. — Это случается нечасто. Ты можешь не верить, но в такие минуты мною руководят не поддающиеся контролю импульсы, я не чувствую стыда, лишь счастье, что меня любят. — В темноте она нашла мою руку.
Мне было приятно слышать ее слова, и все же я испытывал смущение, что все произошло так быстро и неожиданно. Слишком быстро я поддался своему чувству, такое легкомыслие было непозволительным.
— Ты чудесная девушка, — сказал я, касаясь губами ее лица.
Пальцами она провела по моим волосам.
— Все кажется чудесным, пока люди нравятся друг другу, — чуть печально произнесла Марго и, соскользнув с кровати, бесшумно вышла из комнаты.
Надев халат, я последовал за ней. Она стояла перед застекленной дверью, напоминая в серебристом свете луны прекрасное изваяние мастера.
— Поплаваем, Лу? — сказала она, беря меня под руку. — И потом я поеду…
Отплыв от берега ярдов на двести, мы не спеша повернули обратно. Теплая вода обволакивала наши тела, стояла ничем не нарушаемая тишина, и мне стало казаться, что на всей планете существуем лишь мы одни.
Держась за руки, мы вышли из воды и побрели по песку. На ступеньках террасы Марго остановилась и подняла на меня глаза. Я обнял ее гибкое молодое тело.
— Было так чудесно, Лу, — сказала она. — Я снова приду, если тебе не скучно со мной. Мне надо одеться. Ты отвезешь меня?
— Конечно. А ты не можешь остаться здесь на ночь?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет. Мне тоже хотелось бы остаться, но горничная шпионит за мной. Если я не вернусь, она сообщит отцу.
— Знаешь, я буду платить тебе за этот домик, — внезапно сказал я. Тридцать долларов в неделю. Я могу позволить себе эту сумму, деньги пригодятся на шпильки.
— Очень мило с твоей стороны, но это не меняет сути дела. Мне нужны большие деньги, а не мелочь. Нет, пользуйся домом бесплатно, платить ничего не нужно.
Пока мы ехали, я решил задать вопрос, весьма интересовавший меня. У нее было хорошее настроение, и я полагал, что она согласится ответить.
— Как ты думаешь, твой отец мог нанять частного сыщика?
Марго уютно расположилась рядом со мной, положив голову на спинку сиденья. Услышав, о чем я спрашиваю, она чуть заметно насторожилась.
— Ты думаешь, я стала теперь более сговорчивой?
— Ты можешь не отвечать, если считаешь, что так лучше. Я не буду в претензии.
— Отец ничего не говорил мне о сыщике, — помолчав, сказала она наконец. — Но если он все-таки нанимал твоего компаньона, то причина была только одна: Бриджетт.
— У него есть основания не доверять ей?
— Самые серьезные. Странно, что он не начал следить раньше. Вокруг нее всегда увивается какой-нибудь альфонс. Сейчас это мерзкий тип по фамилии Трисби. Папе, наверное, изрядно надоели любовные проделки моей мачехи. Я надеюсь, он все-таки с ней разведется, и тогда я вернусь домой.
— Тебе хотелось бы вернуться?
— Разве приятно, когда тебя выгоняют из дома? Бриджетт и я не могли жить под одной крышей.
— А что ты имеешь против Трисби?
— Все. Это ужасный человек, он принес несчастье многим семьям в городе.
Некоторое время я молчал, потом, когда мы подъезжали к «променаду», решил задать еще один вопрос:
— А не мог твой отец нанять Шеппи, чтобы следить за тобой?
Марго докурила сигарету и выбросила окурок в окно.
— Для этого не надо нанимать сыщика. Все, что нужно, ему сообщает горничная. Он разрешил снять квартиру с условием, что старуха будет со мной.
Спустя минуту она спросила:
— Ты собираешься следить за Бриджетт?
— Это бесполезно. Ясно, что она не убивала Шеппи. На мой взгляд, получилось все, наверное так: Шеппи наняли следить за твоей мачехой, но ему удалось наткнуться на что-то такое важное, не имевшее к ней отношения. Он был сообразительный парень и мог доставить кое-кому много неприятностей. Поэтому его и убили. Этот город кишит гангстерами. Даже «Клубом мушкетеров», где бывает только «голубая кровь», заправляет гангстер. Шеппи, к примеру, мог разнюхать, что там не все чисто.
— Ты думаешь, он стал жертвой бандитов?
— Пока что такая версия кажется мне самой правдоподобной.
— Если отец выгонит Бриджетт, она останется без гроша. Своих денег у нее нет. Возможно, ей стало известно, что Шеппи собрал против нее какие-то улики. Не в ее интересах было спокойно ждать, когда он сообщит обо всем отцу.
— Не хочешь ли ты сказать, что она убила Шеппи?
— Конечно, нет. Убить мог Трисби. Этот сутенер живет на деньги Бриджетт, и, окажись главный источник его дохода под угрозой, он пойдет на все.
