Наталья Андреева - Новое платье королевы = Эскорт
Они так и жили вдвоем в двухкомнатной квартире, пока Ричард не вырос. Их быт напоминал крестовый поход: мало еды, комфорта, но зато высокая цель, много лозунгов, осажденных крепостей, пирушки, после которых пластиковая посуда выбрасывалась вместе с одноразовой скатертью в мусорное ведро. До двадцати трех лет Ричард жил в уверенности, что жизнь прекрасна. Его благородной дамой бьша красавица мать.
Но свое имя Дик с раннего детства терпеть не мог. В сочетании с фамилией оно его просто раздражало. Был бы он Ваней Носковым или, скажем, Сережей — и вырос бы совсем другим человеком. Но за имя приходилось бороться. Ровесники Ричарда не любили, как, впрочем, и учителя. Ребенок с ярко выраженной индивидуальностью неудобен, а если он еще и острослов… «Два тебе, Носков! Садись, Ричард!» Поначалу он ввязывался в любую драку, отстаивая имя. Полюбил силовые виды спорта, особенно те, где надо было сходиться с противником один на один. С первого класса до девятого пережил период дуэлей, когда за каждое насмешливое слово был готов сцепиться с обидчиком насмерть.
Но потом прошло. Ричард понял, что самый лучший способ оградить себя от насмешек — это смеяться над собой самому и первым, не дожидаясь, когда это сделают другие. Теперь он представлялся полностью: Ричард Эдуардович Носков. И сам же первый смеялся. И жить ему стало легко. А когда придумал себе имя Дик, сделалось совсем уж легко и… весело. Ричарда привлекали серьезные мужские виды спорта, но у него оказался талант другого рода: он видел в женщинах их природную красоту и умел ее подчеркнуть. Тут, конечно, сказалось влияние матери, которая отличалась хорошим вкусом. Ее шарфики, кокетливо обернутые вокруг шеи, перья на голове, необычные наряды, разноцветные бусы из ракушек и полудрагоценных камней, кофточки рунной вязки вызывали у людей изумление. Как просто, дешево и к лицу!
Анжелика Носкова сочиняла прически, шляпки, вязаные свитера и юбки, которые имели успех. Маленький Дик больше всего любил возиться с Длинными волосами матери: переплетал по нескольку раз в день ее косу, придумывал замысловатые прически, украшал их стразами и перьями. Это навсегда осталось для Дика самым приятным воспоминанием. Уже став взрослым и сочиняя прически и лица другим женщинам, он в такие моменты опять воскрешал в памяти детство, утро и тонкие, нежные черты Анжелики.
Она знала, что мода на русский стиль и русских женщин вскоре придет. Сама Анжелика бьша Женщиной не деловой, но очень одаренной, и щедро делилась идеями с более пробивными подругами. Одной из них оказалась Евгения Львовна Раскатова. Та идеи хватала на лету. Крутилась возле Анжелики и пыталась перенять ее манеру одеваться, ее неповторимый стиль. У Евгении Львовны имелись связи, видный муж при должности. Рас-катова ловила перемены, как парус, направляемый рукой опытного моряка. Как только появилась возможность, организовала кооператив — и в ход пошли вязаные кофточки Анжелики. Евгения Львовна сразу поняла, что Дик ей нужен. В то время профессия стилиста была еще не в чести. Раскатова учила Дика постепенно и всему. Сам Ричард пошел навстречу Евгении Львовне только по просьбе матери. У крепкого, физически развитого парня со временем обнаружился маленький дефект. Болезнь, которая отравляла ему жизнь. Он стал сторониться людей, да и Раскатовой опасался. А вдруг узнает?
Но получилось неожиданно. Именно благодаря этому маленькому физическому недостатку к Ричарду пришел первый успех. Люди оказались так глупы! Благодаря нелепой случайности Носков и прославился, но теперь уже не мог признаться в том, чему на самом деле был обязан своим успехом. А вскоре в его жизни случилась страшная трагедия: умерла мать.
Последнее время отношения между ними были напряженные. Поняв, что сын давно вырос и встал на ноги, Анжелика дала волю чувствам. Ей перевалило за сорок, но выглядела она великолепно, одевалась со вкусом, была стройна и хрупка и по-прежнему нравилась мужчинам. Наконец один из них понравился и ей. От Ричарда удачливого поклонника долгое время скрывали. Мать хотела подготовить его постепенно. В двадцать три года Ричард все еще был для нее ребенком, психику которого нельзя травмировать. Ричард чувствовал, что у матери с кем-то роман. Понимал, что ревновать глупо, что самому пора жениться и переехать куда-нибудь. Пусть она будет счастлива, пусть устроит личную жизнь… Но сдержать своих чувств не мог. Он ревновал.
Объяснение с матерью все-таки состоялось. Тот вечер Дик не любил вспоминать. Они с Анжеликой долго говорили. Он так и звал ее: Анжелика. Не мама. Услышав о предстоящем замужестве матери, Ричард сцен устраивать не стал. И даже поздравил ее. Никто не знал, что творилось в это время у него в душе. Анжелика была счастлива. Она строила планы на будущее, улыбалась, что-то рассказывала. Он угрюмо молчал. Потом матери позвонили. Она вышла из дома, сказав, что должна серьезно с кем-то поговорить. Лицо у Анжелики при этом было расстроенное.
Когда ее принесли домой, окровавленную, с переломанными костями, она все пыталась что-то сказать ему. А он не понимал. «Попроси прощения… чтоб помолились…» Мол, Бог не простил. Чего не простил матери Бог, Дик так и не понял. Она глубоко вздохнула и умерла. Трагическая случайность: на той самой автомагистрали, что шумела под окнами, Анжелику, переходившую дорогу, сбила машина. Вылетела из-за угла на большой скорости и так же мгновенно исчезла. Номер был заляпан грязью.
Убийцу матери так и не нашли. Дик долго ходил по инстанциям, пытаясь добиться справедливости, но тщетно. Дело было приостановлено. Убийцу Анжелики Носковой никто и не собирался искать. По странному совпадению, в тот же вечер попала в аварию и Евгения Львовна Раскатова. Словно между ней и подругой существовала мистическая связь. Раскатова разбилась на своих «Жигулях», вылетев на перекресток от столкновения с другой машиной, и уже в оба сцепленных автомобиля врезался микроавтобус.
Евгения Львовна попала в больницу с сотрясением мозга, несколькими сломанными ребрами и многочисленными кровоподтеками. Дик зашел к ней уже перед самой выпиской и неожиданно для себя пожалел. Он один и она теперь одна. Накануне аварии муж заявил Евгении Львовне, что подал на развод. Даже авария, в которую она попала, не тронула его сердце. Дождавшись, когда Раскатова поправится, муж забрал ее из больницы, отвез домой, но потом все равно съехал.
Спустя какое-то время Раскатова оправилась от потрясения и начала собственное дело. Организовала модельное агентство, стала поставлять манекенщиц для показов мод, а потом и для съемок телерекламы, девушек на конкурсы красоты. Женщиной она была пробивной и со связями. Дело пошло, и ей понадобился Дик. Их связывала память о прошлом. Все ж таки Евгения Львовна с Анжеликой были подругами, они с Диком потеряли ее в один день. Он относился к Раскатовой с пониманием, и все это время они неплохо ладили. До тех пор, пока не появилась Нэтти…
…Сергей Павлович Волнистый и лейтенант Попугайчик долго и тщетно стучались в двери к соседям Носкова. Никто им так и не открыл. Пришлось уйти ни с чем. Во дворе двое пацанов лениво пинали мячик. Начался новый учебный год, но помногу уроков еще не задавали. Один из них глянул на часы и сказал с сожалением:
— Мать сейчас из магазина придет. Мне во вторую смену, надо бы внутрь чего-нибудь кинуть да учебники прихватить. Пока, Славка. Вечером выходи.
Сергей Павлович придержал пробегающего пацана за плечо:
— Задержись-ка, парень. Мы из милиции. Кино смотришь? Детективы?
— Ну, смотрю.
— Тогда сообразишь, к чему мы тебя расспрашиваем. Скажи, ты знаешь, чья это машина? — Волнистый кивнул на стоящий у подъезда черный «Форд».
— А мне это надо? — буркнул пацан.
— Согласен, не надо. А всегда она тут стоит?
— Бывает. Мать еще ругается: понаставили, мол, тут всякого барахла. А нашу новую тачку негде приткнуть. Вот и в воскресенье не успели. Поздно с дачи приехали. Отец с полчаса ворчал, что только идиоты так паркуются.
— Во сколько же вы с дачи приехали?
— Вечером, часов в семь. В школу же теперь, — с сожалением добавил он.
Нэтти застрелили после семи часов вечера. Машина Ричарда Носкова в это время стояла здесь. Пацан убежал, а Волнистый сказал, обращаясь к лейтенанту Попугайчику:
— Какое-никакое алиби у стилиста есть. Если еще и соседи подтвердят, что он был дома… — Майop невольно вздохнул. — Конечно, он мог добраться к месту убийства и на попутках.
— Сергей Палыч, он ее не убивал! — забил крыльями лейтенант Попугайчик. — Он же ее так любил! Как можно?
— Мы обязаны отработать все версии, — сурово сказал майор. — К примеру: налицо сговор. Раска-това и Новлянский едут с Нэтти, Носков ждет у пруда с пистолетом. Сейчас главное что?
— Что? — эхом откликнулся лейтенант.
— Пистолет. А потому мы с тобой сегодня беседуем с Семеном Михайловичем Барабановым…