Лариса Соболева - Снежный король
– Лена! Леночка, деньги! Кто-то принес деньги...
Интуиция подсказала пулей вылететь из подъезда и стать за беседку во дворе. Буквально следом за ним выбежала мать Егора. Лампочка над входом в подъезд осветила лихорадочный блеск уставших от слез глаз, искавших того, кто принес конверт. Герман заметил опущенные вниз уголки губ и раздувавшиеся ноздри, словно она нюхала воздух, чтобы по запаху отыскать... Да, мать Егора знает, кто принес деньги, и хочет швырнуть их ему в лицо. Зачем? К чему эта гордость? Она вернулась в подъезд, сжимая конверт. Герман достал сигарету, мял ее, глядя в небо. А чего он ждал? Что женщина, потерявшая единственного сына, запрыгает от радости и кинется ему на шею, получив деньги на гроб? И ночь, проклятущая, давит на душу: ты, из-за тебя! И звезды хихикают: ты, ты, ты... Терзают, терзают...
– Неужели моя ошибка так дорого стоит? – спросил их Герман.
Ненавистное ночное небо безмолвствовало, а ведь у Германа много вопросов, требующих ответов. И не небу, огромной пустоте над головой, задавать их. Только он сам может ответить на них.
Он отшвырнул сигарету, скорым шагом двинул к машине, которую оставил неподалеку. Сделал что мог для матери Егора. Теперь отца и парня надо выдавить изнутри, чтобы с ясной головой заниматься поисками.
– Герман! – послышалось, когда он поворачивал ключ в зажигании.
Раз услышав голос феи, не ошибешься. Белла. Фея будто спустилась с небес, то есть возникла у машины неизвестно откуда. Уж кого-кого, а ее он не ожидал увидеть в начале новых суток. Она же неторопливо поведала недовольно-капризным тоном:
– У меня сломалась машина. Ты не мог бы посмотреть? Я совсем отчаялась. Ночь, кругом пусто, мне страшно... Вдруг вижу – ты!
– Конечно, посмотрю. – Он резво вышел из авто, у «шестерки» неподалеку озадаченно почесал затылок. – Это твоя машина?
– Да. А что тебя удивляет?
– Такая женщина должна сидеть, по меньшей мере, за рулем лимузина.
– Предпочитаю отечественный транспорт, потому что угробила в свое время три иномарки. Либо я бездарный водитель, либо наши дороги бездарны.
– Безусловно, дороги. Так, посмотрим. Ключ где? Ага, вот...
Попробовал завести, мотор натужно заржал, как настоящий конь, и заглох.
– По-моему, сцепление полетело. Честно говоря, я в технике полный профан. Ну-ка, еще раз... Ничего не получается. Что будем делать?
– Откуда я знаю! Ты мужчина, ты и думай.
– Разумно переложить трудности на мужские плечи. Так, если оставим машину здесь, утром не найдем даже гайки. – По мобильному телефону он связался с ремонтной мастерской, отчитался: – Сейчас приедут, заарканят твою колымагу и увезут на ремонт.
– А я? – Белла широко раскрыла и без того большие глаза в опахалах густых ресниц.
– Тебя я отвезу домой. Ты как здесь очутилась?
– В этом районе живет моя подруга. А ты что тут делал в такой час? – Герман нахмурился, Белла чутко уловила перемену в его настроении, озабоченно спросила: – Что-то не так? Я свалилась тебе на голову не вовремя?
– Ты ни при чем. Просто иногда я не вовремя вспоминаю об отце.
– Извини, совсем забыла... Когда я потеряла мужа, думала, не переживу. Но все проходит, я теперь по себе знаю. Человек очень быстро... свыкается, что ли.
– Возможно, – пожал плечами Герман. – А кто был твой муж?
– Замечательный, умный, красивый человек. В Москве и в Питере имел крупный бизнес, связанный с пушниной. Экспорт-импорт. Я не очень вдавалась в подробности, муж считал, что мне достаточно носить шубки, а не вникать в то, как они достаются и делаются. Добрейший человек был...
Душещипательную историю она рассказала со слезой в голосе. На самом деле ничего общего с реальными событиями ее история не имела, скорее походила на банальную мелодраму. Скачок от одних моральных устоев к противоположным, как произошло во время становления капитализма, практически на каждого человека наложил отпечаток, подавляющее большинство людей изменилось до неузнаваемости. Открылись границы, хлынул поток информации, из которого выяснилось, что в России люди живут очень плохо. Глядела юная Белла в телевизор, а там шикарную житуху показывали, и со всех сторон в уши вливалось знакомыми:
– Ты, дружок, создана не для кастрюль. Уезжай отсюда. Здесь не найдешь достойного человека, способного обеспечить тебя. А с твоей красотой многого можно теперь добиться.
Да, трехкомнатная квартира и авто в гараже – богатства совдеповского гражданина – этого стало мало. Канары и Багамы, бриллианты и меха – вот ее удел. Но где взять все это? А телевидение повествовало о манекенщицах, звездах кино, которые рядом с Беллой были просто дурнушки. Заманчивая сказка будоражила воображение: жила-была девушка, в один прекрасный день она выиграла конкурс красоты, ее сняли в кино, попала на страницы модных журналов и посыпался на нее золотой дождь. «Так со мной и будет», – уверилась Белла и сунулась на конкурс красоты. Потерпела фиаско. Да, бесспорно, она красива, но у красоток подиумов свои параметры: рост, бюст (вернее, его отсутствие), тоненькие ножки-ручки. Оказалось, побеждают не самые красивые! Но Беллу заприметили, предложили участвовать в московском конкурсе «мисс бюст». А для участия в оном прежде надо было пройти спецшколу, так сказать, обтесаться. Вырвав у родителей последние гроши, Белла рванула в Москву. В «Имидж-классе», куда она поступила, учили «преподносить себя» – стоять, ходить, наносить макияж и всему тому, что должна уметь делать... гетера. Именно в «Имидж-классе» Белла познакомилась с...
– Ты не уснула? Приехал наш сервис. – Герман торопливо вышел из машины, шестерку Беллы подцепили и утащили. Пересели к Герману. – Куда тебя отвезти?
– Хоть на край света. Шучу. Я живу на окраине. Кстати, через неделю у меня день рождения, я могу надеяться видеть тебя у себя?
– Не знаю. Понимаешь, пока я не отыщу убийцу...
– Так он же найден, – удивленно и одновременно заинтересованно сказала фея Белла.
– Да, правда, найден, – опомнился Герман. – Я не так выразился. Парень этот... он повесился в камере... и теперь я...
– Тебя мучит, что он ускользнул от расправы? – помогла закончить мысль Белла.
– Примерно.
– Герман, Герман... – Ее рука легла на его плечо. – Ничего не вернуть назад, пойми. А отвлечься тебе не помешает. Сверни здесь... Так ты придешь?
– Тебе невозможно отказать.
– Приехали. Может, зайдешь? Я готовлю потрясающий кофе.
– В другой раз.
Она не стала настаивать, потянулась к нему, и благодарный поцелуй попал в уголок губ Германа, но какой! Он парень безотказный... был! Когда женщина так откровенно предлагает себя, обычно он берет ее на том месте, где находится – на ковре, на столе, хоть на люстре. От искушения его избавила лень, он жутко устал, поэтому, подумав о времени, которое предстояло потратить, ограничился тем, что попытался шутливо укусить соблазнительницу за губы. Белла мгновенно отдернула голову:
– Какой ты быстрый!
Он уехал довольный собой, так как выполнил обещание, данное Рите, что случайных связей у него не будет. Попав домой, пожалел. Сейчас бы нежился в объятиях феи, а не слонялся по дому, где мучают мысли об отце, Егоре, матери Егора...
Когда машина Германа отъехала, Белла задумалась, вспоминая...
Слишком скоро она поняла, кого из них готовят. Перспектива стать гейшей или куртизанкой не улыбалась – для нее судьба приготовила иные вершины, да еще за обучение плата сумасшедшая. Раз не получилось из нее модели, стоило сунуться в актрисы. Поскольку в школе Белла считалась «немножко дурой», ей удалось, каная именно под дурочку, легко слинять из «Имидж-класса». В общем-то, ей повезло, как оказалось, других сутенерам сдавали. Сменила квартиру.
Белла выучила стишок из школьной программы, басню и кусок прозы. До экзаменов оставалось три месяца, а на что жить? Телеграммы домой типа «Люблю, целую, вышлите денег и побольше» не пронимали предков, они упорно не отвечали. Потом выяснилось, что они вообще уехали в деревню к бабушке, в городе бытие пошло – хуже некуда. Белла подрабатывала, где придется, голодала. Проходя мимо ларьков с сосисками, дух от которых доводил до обморока, она готова была украсть, и воровала. Но однажды ее посетила дама из «Имидж-класса». Как нашла Беллу – непонятно. Чем она занималась конкретно, Белла понятия не имела, только мадам Тюссо (ее почему-то все так звали) часто присутствовала на занятиях, курила, давала советы, кутаясь в меха. Оглядев убогое жилище, а Белла за квартиру должна была аховую сумму, мадам Тюссо без обиняков начала:
– Собираешься и дальше прозябать в конуре? С твоими данными? На какой полке ты забыла головку? Так жить стыдно, унизительно, омерзительно.
– А че мне делать? – обиженно накуксилась Белла.
– Выкладываю начистоту. У тебя роскошное тело, а мордаха – полный улет. Ты не щепка, у тебя все есть. Надо уметь пользоваться тем, что дала природа. Так, белья у тебя, конечно, нет, шмоток тоже... Я все это предоставлю, потом отдашь деньги. Учти, все фирменное, не с барахольных рынков.