Виктор Мясников - Водка
Помпезный торговый зал, выстроенный в тоталитарном стиле, украшали присущие той эпохе массивные колонны, а также барельефы пузатых овощей, фруктов и других съедобных предметов, обозначающие товарную специализацию рядов. Окна в крыше пропускали ровно такое количество света, чтобы не напрягать глаза, следя за стрелками весов и считая деньги.
Впрочем, времени к той поре уже было около пяти вечера, и торговля начинала сворачиваться. Но Мамеда это не волновало. Половина торговцев была его соплеменниками. Они перебрасывались фразами на родном языке, и было понятно, что земляки давали своему весомые скидки. Вскоре руки Олега оттягивала сумка с большим куском мяса и другая, с картошкой. А Мамед пытался навесить на него ещё одну - с огурцами и помидорами, поверх которых была брошена охапка увядающих, но все ещё остро пахнущих трав.
Неожиданно под высокими сводами зала раскатилось звонкое эхо, и перепуганно заметались обитающие тут воробьи.
- Мочи чурок!
В распахнутые настежь двери толпой ввалились какие-то люди в спортивных костюмах. Некоторые на ходу натягивали на лица края трикотажных шапочек с прорезями для глаз. Их было десятка три. Они моментально рассыпались в цепь и слаженно ринулись в проходы между торговыми рядами. У Олега создалось впечатление, что они предварительно хорошо отрепетировали этот маневр, на такие равные команды они разделились. И теперь он ясно видел, что это молодые, крепкие и тренированные парни. В их руках мелькали железные арматурные прутья, палки и толстые клюшки для хоккея с мячом.
- Бей черножопых! Да здравствуют воздушно-десантные войска!
- Русских не трогаем!
- Сегодня всем бесплатно!
Налетчики сметали на пол товары с прилавков, сбрасывали весы. И били своими орудиями подвернувшихся торговцев и посетителей. Всех, кто казался им азиатом или кавказцем.
- Я татарин! - завопил какой-то мужик в белой полотняной кепочке. - Я тут живу!
И тут же замолк, рухнув на пол. На кепочке, припечатанной железным прутом к голове, проступала красная полоса. Крики, вопли, вой и истошный визг. Грохот и звон разбивающихся о каменный пол весов, стук падающих ящиков. Перепуганные насмерть продавцы бросаются под прилавки, скрючиваются на грязном полу, в ужасе закрывая голову руками. Кто-то бежит, бросив все. И тут же под шумок какой-то шустрый старикан торопливо набивает кошелку, бросая в неё все подряд - яблоки, груши, сливы и даже редьку.
Зеленые крупные яблоки катятся по каменным плитам, раздавленные помидоры похожи на кровавые сгустки, а брызги крови на мраморе прилавков на томатный сок. Парни в разноцветных спортивных костюмах стремительно несутся, сметая все на своем пути, оставляя после себя разгромленные лотки и изувеченных людей.
Первым порывом Олега было бежать или куда-то спрятаться. Мимо по проходу уже удирали немногочисленные в этот вечерний час покупатели. Никто из них не верил словам налетчиков о том, что русских не трогают. Олег глянул на Мамеда и ужаснулся.
Лицо азербайджанца, ещё минуту назад смуглое, сделалось совершенно белым. Взгляд остановился. Нижняя челюсть ходила ходуном, словно вышла из повиновения. То ли Мамед пытался что-то сказать, то ли просто стучал зубами от страха. Потом ноги его подогнулись, и он мягко осел на пол, как ватный.
И тут же подскочил долговязый парень в застегнутом до горла китайском "адидасе" из темно-лиловой плащевки. Черная трикотажная шапочка была натянута по самые глаза, закрывая уши и волосы. Парень приостановился, замахнулся метровым железным прутом. Олегу бросилось в глаза, что ребристая арматурина внизу, под рукой парня, обернута газетой.
Так никогда Олег и не понял, что заставило его вступиться за Мамеда, влезть в схватку с налетчиком. В этот миг он вообще ничего не успел подумать. Совершенно инстинктивно, бросив сумки, обеими руками схватил с прилавка металлический лоток с грецкими орехами и махнул навстречу железяке. С грохотом и скрежетом сошелся металл с металлом. Встречный удар больно отдался в ладонях Олега. Гейзером взмыли орехи - полведра, не меньше - выплеснулись на налетчика, градом рассыпались по полу.
А Олег уже снова махнул искореженным лотком снизу вверх. Неприцельно, лишь бы не дать нападающему опомниться. Попал по руке, прямо по кисти, сжимавшей арматурину, по самым косточкам. Взвыл парень. Выпустил железяку. Со звоном покатилась арматурина по каменному полу. А Олег уже снова размахнулся. И тут, как сигнал рефери к прекращению схватки, разнеслась громкая трель милицейского свистка. А, может, и не милицейского, может, кто-то из рыночных администраторов засвистел.
- Уходим! Уходим! - заорал кто-то.
И банда в спортивных костюмах стремительно ринулась через зал к заднему выходу, бросая на ходу железные прутья и палки. Только хоккейные клюшки уносили с собой. И налетчик с подшибленной рукой, изрыгнув что-то неразборчиво-матерное, тоже развернулся и бросился бежать, оскальзываясь на рассыпанных орехах. И Олег, сделав пару шагов следом, тоже оскользнувшись, запустил вдогон помятый лоток. Попал углом в поясницу. Парень аж прогнулся. Но скорости не сбавил. Вся банда мгновенно просочилась в двое дверей в складской отсек, откуда через широкий грузовой выход выбежала на улицу. Потом рассказывали, что за оградой рынка их ждал автобус.
Мимо Олега пробежал, пыхтя, толстяк в переднике и с большим разделочным ножом в руке. Но догонять бандитов не стал. Только крикнул вслед:
- У, шайтан! Другой раз всех зарежу!
Потом гордо прошествовал обратно, держа нож, как меч, в полусогнутой руке. На его важном лице победителя надувался под глазом лиловый фингал. Толстяк нес его, как орден за личное мужество. Олег вернулся к прилавку. Мамед, безвольно сидя на полу, поднял на него пустые глаза.
- Ты зачем орех бросал? - кто-то дернул Олега за рукав. - Денги кто платить будет?
Он резко повернулся. Адреналин все ещё бушевал в крови. По ту сторону прилавка стоял горбоносый усатый кавказец в белой рубашке с закатанными рукавами. И Олег мысленно примерился кулаком ему между глаз. Кавказец отпрянул, правильно оценив его взгляд. Сразу сделал любезное лицо и затараторил:
- Правильно бросал, слушай! Можешь каждый раз бросать! Прямо так, без денег!
Олег нагнулся к Мамеду, спросил:
- Ну, ты живой? Тогда поднимайся.
С лица азербайджанца медленно сходила бледность. Оно начинало смуглеть. Глаза стали чуть осмысленней, но все равно оставались овечьими, полными покорности судьбе. Олег подцепил его под мышки и поставил на ноги. Хватая раскрытым ртом воздух, Мамед приходил в себя. Олег поднял с пола сумки, сунул Мамеду в руки. Скомандовал:
- Бери, и пошли отсюда, пока дядя милиционер не забрал. До утра потом не открутимся.
Мамед сразу ссутулился под грузом покупок, но ничего не уронил. К нему подскочил земляк в голубой рубашке, половина которой была бурой от грязи. Видно повалялся мужик на полу среди растоптанных виноградин и всякого мусора. Залопотал по-своему, принялся ощупывать земляка. Убедился, что тот цел и повернулся к Олегу:
- Ай, молодец! Мужчина! Весь базар испугался, один ты молодец!
Он торопливо схватил Олега за руку и принялся её энергично трясти, так что у того в запястье хрустнуло. Потом грязно-голубой схватил с прилавка цветной полиэтиленовый пакет с ручками и принялся бросать в него фрукты с пола, приговаривая:
- Бери, дарагой, все забирай! Апельсин, мандарин, орех - всего бери! Гранат тоже бери. Помогай, чего смотришь?
Эти слова он адресовал появившемуся рядом смуглому пареньку в широких белых брюках, футболке с логотипом "Кока-Колы" и бейсболке козырьком назад. И парнишка тут же принялся сгребать с пола орехи и кидать в пакет. А на помощь ему уже бежали другие земляки с полными руками фруктов, включая бананы. Видимо дядька в испачканной голубой рубахе был не из последних, а, может, из самых главных среди торгующих на рынке. Авторитет, как принято сейчас выражаться.
Олега с Мамедом проводили до самой машины, всю дорогу восхваляя мужество русского мужчины. Олега это не смущало. Он и сам удивлялся своей смелости. Ведь крутые ребята в тридцать секунд забили бы насмерть, если б пожелали. Даже странно, что все так обошлось.
От рынка уже отъезжали машины "скорой помощи", увозили пострадавших под надрывный вой сирен. Торопились в реанимацию. А вот и милиция появилась. Подъехал "жигуленок" с маячком на крыше и синей полосой вдоль борта. Вылез неказистого вида сержантик, с кислой физиономией стал слушать осадивших его торговцев. Полез в кабину, что-то промычал в рацию.
Мамед сидел, вцепившись обеими руками в руль, и тупо смотрел перед собой. Олег сидел рядом, ничего не спрашивал. Ждал, пока азербайджанец отойдет от пережитого ужаса. Пакеты лежали на заднем сиденье. Наконец Мамед оклемался.
- Вах, - сказал он горестно, - за один месяц уже третий раз убивают. Слушай, как жить? На границе чуть не сгорел. Потом чехи напали...
