Патриция Вентворт - На краю пропасти
— До полуночи? — предположил инспектор.
— Может быть, — ответил Рейф.
Глава 23
Лайл вышла в сад. За теннисными кортами был тенистый уголок, сзади защищенный от посторонних высокой смешанной живой изгородью, а с боков — старыми деревьями с колючими ветвями. Рядом с изгородью стояла скамейка. Лайл опустилась на нее, откинулась на спинку. Над ней простиралось небо, наполненное светом, бледно-голубое. Перед ней — травянистый склон, засаженный рододендронами, азалиями, гевеями, сиренью и белой эукрифией, сияющей на солнце, как апельсин в цвету. Чуть пониже — несколько темных хвойных деревьев и падубов — золотистых, серебристых и староанглийского зеленого цвета. Рядом с ними — тонкий клен, трепещущий хрупкими бело-розовыми листьями. Эти полупрозрачные листья дрожали даже в самые безветренные дни. Все вокруг было совершенно неподвижно, лишь море, полное тайного движения, беспрестанно менялось — мерцало, переливалось в лучах солнца.
Лайл как человек, давно привыкший к этому пейзажу, просто впитывала воздух, тени, свет, аромат нагретых солнцем растений.
На несколько минут Лайл задремала, а проснувшись, увидела рядом с собой Дейла. Он стоял, заслоняя солнце, глядя на жену. Она подумала, что проснулась, когда его тень легла на нее. Когда он чуть сдвинулся с места, косые лучи, пробивающиеся сквозь ветви колючего дерева, снова согрели ее руки и грудь.
Дейл не сел рядом с ней, он просто продолжал стоять, слегка нахмурясь и глядя на Лайл, как будто хотел сказать что-то, но не решил, как начать.
Еще не до конца проснувшись, Лайл пробормотала:
— Что такое, Дейл?
А затем мирное сонное оцепенение мгновенно соскользнуло с нее, и она вернулась к прежнему состоянию напряжения и испуга. Дейл произнес:
— Мне нужно поговорить с тобой. Дело может обернуться плохо. Ты должна помочь.
Лайл посмотрела на него. Взгляд ее расширившихся глаз был кроток, щеки слегка порозовели.
— О чем ты?
Дейл заговорил. Терзавшее его нервное раздражение заставило его слова звучать грубее, чем ему хотелось.
— Ради бога, Лайл, проснись и не будь ребенком! Я думаю, ты не больше моего хочешь, чтобы об этой истории поползли слухи. Где, черт возьми, ты была весь день? Я хотел поймать тебя перед тем, как ты встретишься с Марчем. Что он тебе сказал? Что ты ему сказала?
Лайл задумалась, прежде чем ответить. Это разозлило Дейла. О чем тут думать? Гнев его начал прорываться наружу:
— Что ты ему сказала?
Даже резкий окрик не заставил ее поторопиться с ответом: Лайл пыталась заставить свой голос звучать ровно, но это у нее не очень-то получилось.
— Инспектор просто хотел узнать, что Сисси сказала мне и была ли она из тех девушек, что способны совершить самоубийство. Я ответила, что, по-моему, она была не из таких.
— Это все?
— Думаю, да.
— А что заставляет тебя думать, что Сисси не могла бы совершить самоубийство? — Его голос звучал грубо и зло. — Я-то считал, что она как раз такое бесхребетное создание…
Лайл перебила его:
— О нет, она была совсем не такая.
— Ты говоришь очень уверенно.
— Да, потому что она очень обрадовалась тому жакету, что я подарила ей. Вот что я сказала инспектору, и я Думаю, он меня вполне понял. Если девушка не настолько несчастна, чтобы не обрадоваться обновке, значит, ее горе не настолько сильно, чтобы заставить ее броситься с Утеса.
Лицо Дейла внезапно изменилось. Резким, порывистым движением он бросился на скамейку рядом с ней и схватил ее за руки:
— Этот чертов жакет! Почему ты отдала ей его? Он до сих пор стоит у меня перед глазами — весь в крови и грязи! Твой жакет! Ужасно!
— Дейл!
Он прижал ее руки к своим губам, потом к щеке, склонился над ними, покрывая поцелуями.
— Дейл!
— Черт возьми! Я не могу отделаться от этой мысли — а что, если бы это была ты!
— Каким образом это могла оказаться я? — еле слышно проговорила Лайл.
Дейл опустил ее руки ей на колени и обнял жену за плечи.
— Такие шутки играет с нами воображение. С тобой такого не бывает? Почему-то меня это страшно потрясло. Лучше бы ты не отдавала ей жакет. Мне не нравится, когда чужие люди носят твои вещи.
Лайл чуть не рассмеялась.
— Почему? Что еще мне делать с вещами?
— Сжигать.
— Дейл, это расточительно! Я не могла так поступить.
— Ладно, забудь об этом. Ты собираешься мне помочь?
Лайл охватило слабое беспокойство. Она ответила:
— Конечно. Что я должна сделать?
Ей захотелось, чтобы Дейл убрал руки с ее плеч, но он продолжал крепко обнимать Лайл.
— Вот что. Ты знаешь, что Алисия возила меня на аэродром?
— Да.
— Сначала мы просто покатались. Для ночного полета было слишком рано, поэтому мы ненадолго поднялись на мыс. В детстве мы часто устраивали там пикники. Лэл захотелось посмотреть на закат, поэтому мы отправились туда. Сисси мы не видели, зато видели Пелла, уехавшего в страшной спешке. Самое плохое, что Лэл и мне пришлось признаться в этом следователю. И если Пелла обвинят в убийстве, нам придется рассказать об этом в суде. До аэродрома мы добрались только к одиннадцати. До этого все время, которое мы провели вместе, будут разглядывать под микроскопом. Это самое плохое, что могло случиться, — ты можешь себе представить, что будут говорить люди и только ты можешь заставить замолчать злые языки. Ты должна всюду появляться с Алисией, делая вид, что вы — лучшие подруги. А мы с тобой должны изображать влюбленную пару в разгар медового месяца. Если люди видят, в каких хороших отношениях ты со мной и с Лэл, им будет нечего сказать.
Лайл отодвинулась в угол скамейки. Его рука упала на дубовую спинку. Не глядя на мужа, она произнесла:
— Алисия — моя подруга?
Дейл выпрямился, ударив кулаком по сиденью.
— Что ты хочешь сказать? Она — моя кузина и твоя кузина.
У Лайл вырвалось:
— Ты в нее влюблен?
— Ты с ума сошла?
— Нет. Я видела вас вчера в кабинете.
Темный румянец вспыхнул на щеках Дейла. На мгновение на его лице появилось такое ошеломленное и беспомощное выражение, что сердце ее пронзила боль.
— О чем ты говоришь?
Лайл забилась в угол, как можно дальше от мужа.
— Ты любишь ее?
— Я не знаю, что ты там увидела и подумала.
Она ответила очень спокойно и мягко:
— Я видела, как вы целовались. Алисия обнимала тебя за шею. Это случилось после того, как ушла мисс Коул. Я искала тебя, чтобы рассказать об этом разговоре. Она хотела… Нет, это не имеет значения.
— Ничто не имеет значения, — сказал Дейл изменившимся голосом, снова поймав ее руки. — Дорогая, мне очень жаль, правда. Я бы ни за что на свете не хотел причинить тебе боль. Мы с Лэл даже и не думали заводить роман, даю тебе слово. Просто мы друг друга очень любим, а она… Ну, она импульсивна. Она упрашивала меня взять ее с собой, когда я полечу в следующий раз, а я отказывался — и вдруг сдался. Алисия так обрадовалась, что бросилась мне на шею. И конечно же, ты должна была появиться в тот самый момент! Прости меня, дорогая! Давай помиримся.
В его глазах вспыхнула улыбка, он привлек жену к себе.
Где-то в глубине ее души раздался тихий шепот, холодный, как внезапный порыв ветра: «Это неправда. Это был не такой поцелуй. Это неправда». Но почему это не может быть правдой? Почему нельзя поверить его словам, улыбке в его глазах и снова стать счастливой? Лайл охватило острое, как голод, желание выплакать в его объятиях все свои страхи, сомнения и горести. Но Лайл справилась с собой Она не должна этого делать, хотя действительно смертельно устала и испугана. Если ей удавалось выносить все это она сможет терпеть и дальше. Если впереди ее ждут новые беды, она вынесет и их, но с открытыми глазами, а не отравленная и загипнотизированная ложным счастьем. В памяти Лайл всплыла и зазвучала строчка: «Я не хочу, чтоб смерть завязала мне глаза, и держала меня, и кралась позади». Она подняла голову и мягко сказала:
— Я сделаю все, что смогу. Чего ты хочешь?
— Ну, ничего слишком сложного, дорогая, но я боюсь, это может оказаться довольно тяжелым испытанием для тебя. Я подумал, мы могли бы вместе пойти и навестить мисс Коул. Она это оценит.
Дейл отпустил ее руки, и Лайл поднялась почти с радостью. Ее физические и душевные силы были полностью исчерпаны. Встречу с мисс Коул трудно будет выдержать, но это все же лучше, чем сидеть здесь в этот чудесный вечер, видеть море, небо, растения, славящие Господа, — и Дейла, который смотрит на нее, словно любит ее всем сердцем. Полгода назад это было настоящим раем. Теперь этот фальшивый рай заставлял ее содрогаться.
Глава 24
Дейл и Лайл отправились в деревню пешком. Дорога до почты заняла у них много времени, потому что Дейл останавливался и разговаривал со всеми, кто встречался им по пути. Он стоял, обняв Лайл за плечи или взяв ее под руку, и рассказывал молодой миссис Крисп, жене внука старого Обедайи, и его старшей дочери Эгги, и миссис Купер, и миссис Мэггс, жене булочника, и множеству других людей о том, как их обоих потряс и расстроил несчастный случай с бедной Сисси.
