Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны
– Дом большой, старый. – Никита поднял глаза к потолку и повел руками в стороны. – Много сундуков, потайных углов, много разных вещей… Найдем, Серега!..
Они так увлеклись разговором, что истошный женский вопль застал их врасплох.
– Валерия! – испугался Никита, вскочил и побежал на крик.
Горский кинулся за ним.
Валерию напугала «Алена». Покойная стояла в коридоре, устремив на Валерию неподвижный взгляд.
– Успокойся, – мягко сказал Никита, обнимая жену. – Это только образ. Энергетический фантом… Если ты перестанешь бояться, он исчезнет.
Горский потерял дар речи, увидев «Алену». Она была в том самом платье, которое надели на нее в день похорон. Зрелище не из приятных. От такого не только закричать – инфаркт получить можно.
Валерия сильно закашлялась.
– Черт знает что здесь творится! – возмутился Никита.
«Алена» поблекла, ее черты исказились, потекли, превратились в туманную дымку и медленно рассеялись. На месте, где она стояла, образовалось пятно сажи или черного порошка непонятного происхождения…
Все молча, затаив дыхание, наблюдали. Одна Валерия спрятала лицо на плече у Никиты и кашляла.
– Мне ночью бабушка Марфа приснилась, – тихо сказала Лида. – Она велела очистительный обряд совершить. За Пылающей Дверью, багряной и яркой, стоит круг – голубой и светящийся!
– Что-что? – переспросил Горский.
Лида показалась ему чересчур серьезной и сосредоточенной. Он привык ее видеть другой – застенчивой и нежной, слегка капризной…
– Так Марфа сказала, – ответила Лида. – Надо сделать Круг Голубого Пламени и сжечь внутри него порошок. Тогда призраки потеряют свою силу.
– Ты сможешь?
– Попробую… Только надо порошок собрать, а он разлетается.
– Я соберу, – неожиданно предложил Горский, подходя к темному пятну и присаживаясь на корточки. – Серебряная ложка в доме есть?
Лида кивнула.
– Принеси.
Он расстелил носовой платок, медленно поднес руки к пятну…
– Не двигайся, – сказал он, как будто порошок мог его слышать.
Лида подала ему ложку, и порошок благополучно перекочевал с пола на носовой платок. Горский связал его в узелок и удовлетворенно вздохнул.
– Вот и все. Пошли. – Он встал и направился во двор.
Все потянулись за ним, кроме Валерии. Бабу Надю попросили остаться с ней.
– Нужны спирт и медная чаша, – сказала Лида.
Со спиртом проблем не было – взяли неразведенную самогонку, – а вместо чаши Элина притащила медную ступку.
– Подойдет?
– Придется использовать подручные средства, – улыбнулась Лида. – Ищите ровное место, на котором мало снега.
– Вот оно. – Горский расчистил место рядом с навесом для сушки трав. – По-моему, то, что надо.
Лида положила платок с порошком в ступку и поставила на землю.
– Нужна канавка…
Сергей проделал вокруг ступки канавку, Лида вылила в нее самогон и подожгла, произнося при этом:
– Если существует пять чувств, я ищу шестое, вечно убегающую изменчивую суть, которая перебирает пальцами все мои чувства и желания, когда я сплю. Я погружаюсь в холод, в бездну теней, пахнущую пеплом и серой… Я выхожу за пределы, вращаясь без движения в темном урагане, который наполняет пространство. Я обращаю мое повеление к этому огню… Пусть он разрушит зло!
Все стояли вокруг ритуального огня, глядя на связанный узлом платок с порошком. Вдруг платок вспыхнул ярким голубым пламенем и испарился – без дыма, без запаха. От него ничего не осталось.
– Ого! – выдохнул Горский. – Откуда ты такие слова знаешь?
– Я же ведьма, – засмеялась Лида.
– И что? Мертвецов больше не будет?
– Действие очищающего огня достигнет максимальной силы через шесть часов.
– Надеюсь…
* * *Серебряные канделябры были в натеках воска, свечи догорели почти до самого основания и дымили. Де Альвейр, Рыцарь Розы, сидел в кресле с высокой резной спинкой и созерцал через открытое окно звездное небо. Холодное сияние далеких созвездий вызывало у него смутную тоску. Он скучал здесь, среди вечно озабоченных существ, которые бестолково суетились по мелким и ничего не значащим поводам. Люди! Как им до сих пор не надоела глупая мышиная возня? Их так много, и они словно слепцы, бредущие толпой по пыльной дороге: не знают куда, но под ногами путаются. Мешают! Из-за них приходится терять понапрасну время и силы.
Взять хоть обитателей лесного дома – баба-холопка и две кислые девицы! – а сколько хлопот доставили благородному рыцарю. Пришлось корчить из себя шута горохового – «следователя областной прокуратуры». Язык сломаешь, пока выговоришь. О, как они его «достали»! Статуэтки найти не удалось, и заморочить как следует бабам их куриные мозги тоже не вышло.
А все потому, что вместо решительных мер приходится играть в поддавки. Ну, он сумел справиться со своей гордыней – сделал все как надо, ни разу себя не выдал. Даже «протоколы допросов» писал как положено. Правда, по-латыни… Но это не важно. Глупые коровы все равно не разберутся, что к чему. Не изучать же ему, в самом деле, все языки, на которых болтают люди?! Он с трудом одолел латынь еще в Древнем Риме и с тех пор пользовался только ею. Говорить он мог хоть по-китайски, но писать и читать… Сойдет и латынь!
Рыцарь де Альвейр с негодованием перебирал в памяти все нелепые роли, в которых ему пришлось побывать, дабы исполнить поручение Повелителя. Он служил Розе вот уже на протяжении… Цифра была так непомерно велика, что рыцарь ее забыл. Какая разница?..
Его мысли снова вернулись к обитательницам лесного дома. Особенно его взбесила Лида. Проклятая девчонка осмелилась смотреть ему в глаза, причем без всякой робости и страха! Ей в первую очередь надо было скрутить голову. До чего дошло – ему приходилось прятать глаза перед какой-то деревенщиной…
А как поспешно он бежал через окно по снегу, по лесной чаще?! Забыл впопыхах браслет. Почему, кстати, вещицы не оказалось в портфеле? Неужели эта тупая батрачка баба Надя украла у него браслет? Неслыханно!
Де Альвейр с остервенением курил трубку, едва не кроша ее зубами. Крепкий табак имел привкус тибетских трав, которые добавлялись в него для усиления аромата. Клубы пахучего дыма поднимались к потолку. Думать о лесном доме было невыносимо, и Рыцарь Розы решил улечься на покой. Высокая громоздкая кровать с пологом, очень удобная и мягкая, навевала сны о героическом прошлом, полном опасных приключений, когда славные воины Черного Духа наносили врагам сокрушительные поражения и одерживали молниеносные победы…
Едва он погрузился в дремоту, как мрачные своды неприступного замка простерлись над ним. Гулкие потайные переходы повели его в чертоги, где горящие факелы освещали полные решимости лица, богато изукрашенные латы и черные перья братьев по оружию. Звучали голоса самых достойных, которых уже нет… Многих унесли ледяные бури звездных походов и завоеваний диких миров. Многие исчезли уже здесь, на земле, еще во времена сражений с рыцарями Грааля и их хитрым королем Артуром.
Альвейр много потрудился на благо Повелителя. Это он подослал прекрасную Вивиан к Мерлину, и любовь сделала то, чего не могло сотворить все «черное воинство», вместе взятое. Коварная возлюбленная связала Великого Мага своей волшебной вуалью и заточила его в башне. А каким гениальным замыслом было разжечь преступную страсть в сердце славного рыцаря Ланселота к королеве Гиневре, супруге ненавистного Артура! О, какие приятные воспоминания!
В самый разгар приятных видений прошлого рыцарю Альвейру стало не по себе. Удушливый дым наполнил его воспоминания. Огненный жар усиливался, перемешиваясь с запахом серы, пепла и сажи. Де Альвейра окружили пляшущие языки голубого пламени, которые подбирались все ближе, к самому его сердцу…
Он вскочил, судорожно оглядываясь и пытаясь понять, что происходит.
В комнате было темно и тихо, через раскрытое настежь окно тянуло прохладным ветерком… Свечи догорели дотла. Дьявол! Проделывая подобные штуки с людьми, Альвейр не допускал и мысли, что кто-то может сотворить то же самое с ним. Проклятие! Тысяча бездн! Какой-то умник додумался совершить очистительный обряд! Черный порошок положили в Круг Голубого Огня! О, непроглядная Ночь Забвения, ты видишь, что происходит с твоими верными слугами? Их уже ни во что не ставят наглые невежественные людишки! Грязные холопы!.. Смердящие псы!..
Альвейр метался по комнате, как смертельно раненный зверь, на ходу сочиняя страшные планы мести, один ужаснее другого… Под закопченными сводами его жилища вдруг раздался переливающийся женский смех.
Рыцарь Розы выглянул в окно. На фоне усыпанного звездами неба сияло лицо женщины с зелеными очами, прекрасное и жуткое, как лик Царицы Змей…
– Ты не ошибся, славный де Альвейр! – захохотала она, приближаясь. – Давно мы с тобою не виделись! Еще с Флоренции… Чудный город! С фонтанами и мраморными богинями, глядящими в прохладные пруды… Ты не тоскуешь по тем золотым денькам?
