Влада Ольховская - Знакомство со всеми неизвестными
Петрович не стал отказываться, дело-то плевое! Да, придется постоять на холоде, так он изначально там стоял, безо всяких денег! В выполнении задания он был заинтересован, потому что девица прозрачно намекнула на дополнительное вознаграждение «за вредность».
Долго мерзнуть Петровичу не пришлось, описанные девицами мужчины появились минут через двадцать. Ну и вкус у современных дамочек! Сами, вроде бы, милашки, а двухметровых мордоворотов себе выбрали!
Собственно, это их дело. Петрович пропустил верзил в подъезд и сразу же нажал на нужную кнопку домофона. Проще простого, а деньги в кармане!
Ему хотелось сразу же отправиться в ближайший магазин за сигаретами и нормальной зажигалкой, которая работает всегда, а не когда придется! Петрович почти поддался соблазну, но все же сумел остановить себя. Фифа эта сказала, что доплатит за ожидание, если оно затянется. А двадцать минут – это долго!
Дожидаться девиц здесь бесполезно, если две пары в одной квартире собрались, да еще и праздновать что-то начнут, до темноты стоять придется! Пожалуй, стоит зайти к ним и напомнить, насколько он оказался полезен. Сейчас пускай празднуют, а он заскочит позже… Может, они под хорошее настроение больше отстегнут!
Для себя Петрович решил: вот допьет запасы и пойдет к ним! Не мучая себя дальнейшими размышлениями, он продолжил наблюдение за абсолютно не меняющимся пейзажем двора.
Он не уловил момент, когда ситуация изменилась. Не потому, что был пьян: для закаленного годами потребления всего, что горит, организма Петровича такое количество алкоголя относилось к категории «чуток попробовал». Просто никто бы не заметил – слишком большая скорость исполнения…
Кто-то, неслышно подкравшийся сзади, вырвал из руки Петровича бутылку и разбил об его же голову. Петрович даже крикнуть не успел, последним, что зафиксировалось в его памяти, стал звон разбивающегося стекла, а падение уже осталось за гранью беспамятства.
Очнулся Петрович с внушительной головной болью – как с мощного похмелья. Но до наступления похмелья хоть весело бывает, а тут – сплошное расстройство! Башка гудит, в горле засел привкус тошноты, нос забит засохшей кровью. Избили, гады…
И… связали?! Петрович думал, что ошибся, но попытка пошевелиться показала: он привязан к чему-то. Скорее всего, к стулу.
– О, смотри, задергался! – хохотнул неподалеку низкий мужской голос. – Я же тебе говорил, алкаши эти живучие!
Петрович не без труда открыл глаза – веки сильно опухли. Поначалу резкий свет ослепил, но постепенно мужчина привык, понял, что свет не очень-то и резкий на самом деле. Это просто ему плохо…
А стало еще хуже, когда он наконец рассмотрел, куда попал. Комната большая, с высокими потолками, причем размер помещения подчеркивается еще и тем, что оно пустое – из мебели только деревянный стол и стул, к которому он сам привязан. А стена, стена-то какая! Вся рисунками заклеена, а на рисунках – цифры.
Эти цифры и разглядывали сейчас двое мужчин в черном. Петрович узнал их без труда: те самые, которых он должен был высматривать. Значит, он в той квартире, тридцать восьмой… Наличие вокзала за окном подтвердило его догадку.
А вот девиц не видно, как и праздничных украшений. Петрович академическим умом не отличался, в школе только четыре класса отучился, но и этого хватило, чтобы сообразить: втянули его девки в темную историю.
– Отпустите меня, – прохрипел Петрович. Язык ворочался с трудом, от необходимости говорить тошнота усиливалась.
– Он быстро реабилитируется, – оценил один из мужчин. – Быстрее, чем ты думал. Гони бабки!
Второй с явной неохотой протянул напарнику несколько купюр.
– Рад ты с друга бабло содрать! – хмыкнул он.
– Нечего было спорить! И бить его так сильно тоже. Из-за тебя время потеряли!
– Слушай, он уже очнулся, не видишь? Поэтому хорош языком чесать, переходим к делу!
И они перешли в буквальном смысле, переместились поближе к Петровичу. Теперь они практически нависали над ним.
– Выкладывай, бомжара, кто тебя нанял!
Петрович не собирался таиться, честно, не собирался. Просто от страха он забыл даже не факты – слова!
– Я… Меня… Деньги… Бабы! Водяра…
– Очень содержательно! – фыркнул верзила повыше.
Петрович его веселья не разделял, потому что получил увесистую оплеуху. Организм, доведенный до предела, избавился-таки от накопившегося запаса желудочного сока. Петрович только и успел, что наклониться в сторону. А то ведь изобьют, если на их ботинки попадет!
– Окно открой, – велел высокий своему коллеге. – А то сейчас вонища будет! А ты, блевотник, слушай сюда. Ты думаешь, мы не заметили, что ты сделал, когда мы вошли? Ты позвонил в домофон. Здешний домофон, когда его используют, издает специфический писк. Ты позвонил. Мы услышали. И кто-то еще услышал! Я, когда мимо проходил, удивился: кому может этот убогий звонить? А он, оказывается, воров предупреждал!
Воров? Девки воровками оказались? Петровичу захотелось побиться головой о стену: ну и влип! На зоне так не влипал, а тут повелся!
Можно было догадаться, что не просто так они деньгами разбрасываются. Свалил бы, выполнив задание, – и с бабками бы остался, и проблем избежал. Так нет же, позарился!
– Мне нужно знать, – продолжил его похититель, – кто тебя нанял, кто ты такой и какое отношение имеешь к Эдику?
– Эдику? – автоматически переспросил Петрович.
– Не выпендривайся, не в твоих интересах.
Это не реальность, это бред, выходящий за рамки подставы. Допустим, девки его кинули и обокрали квартиру, но к чему тогда цифры на стенах? И где мебель? Две тощие девицы никак не могли незаметно вынести из подъезда мебель!
– Похоже, пациент попался сложный, – вздохнул верзила. – Будем лечить.
Он ненадолго вышел в коридор, а вернулся с плоскогубцами и какой-то грязной тряпкой.
– Имей в виду, соседи услышат, – спокойно предупредил его второй, остававшийся у окна.
– Не услышат. Снизу никого нет, мы же с тобой звонили в квартиру. А наверху только дети. Да и вообще, домина добротный, стены хорошие, звук не пропустит.
Петровичу показалось, что у него душа отделяется от тела – сама по себе, от страха. Не нужно было обладать бурным воображением, чтобы понять, что с ним намереваются делать. Уж никак не вертеть плоскогубцами фигурки из проволоки!
Он должен был остановить это во что бы то ни стало! Боли, а тем более такой сильной, Петрович не хотел.
– Я скажу! Все скажу! Две бабы… две бабы заплатили мне, чтобы я покараулил! Описали вас, сказали, что если вы придете, я должен предупредить их! Я не знал, что они воровки!
– А что же ты знал? Не тупи, урод, все ты понял!
Плоскогубцы беззвучно сомкнулись и разомкнулись в руках мужчины. Петрович почувствовал приближение паники: сердце колотилось, как у загнанного зайца, воздуха катастрофически не хватало.
– Я не понял! Ничего не понял! Они сказали, что знают вас. Что вы пара! То есть, пары. Для вас сюрприз! Они! Я не хотел!
– Медленней, б…ь!
Подчиняться им. Только так удастся выжить и избежать… Много чего избежать.
– Они сказали мне, что готовят вам сюрприз, украшают квартиру. Вы не должны ничего видеть раньше времени, – Петрович намеренно заставлял себя замедлить темп речи. – Я все равно стоял внизу, а они мне заплатили. Я не знаю этих баб, клянусь! Впервые увидел! Они раньше здесь не появлялись! И Эдика я не знаю!
– Ловко, однако, все провернули, чертовки, – вздохнул высокий. – Ты, пьянь, напряги мозг и вспомни, сколько они тут пробыли!
– Мало… Недолго! Не больше получаса!
– И похоже, что ничего не трогали, только надпись на стене нашли, – второй указал на стену, облепленную цифрами. – Про маму эту… При чем тут мама – ума не приложу.
– Но при чем-то должна быть. Эдик этот чокнутый, от него всего ожидать можно. Я бы надпись даже искать не стал, а они как-то нашли. Значит, знают больше нашего!
– Думаешь, Эдик их послал?
– Скорее всего, а иначе как они нужную цифру нашли? Только с подачи Эдика. Нормальный человек не догадался бы.
– Значит, у нас проблема. Вернее, две проблемы с запасом знаний, которого у нас нет.
Петрович слушал их вполуха, пытаясь прийти в себя. Когда на него перестали обращать внимание, по телу будто волна свинца разлилась. Каждая клеточка стала тяжелой и онемела практически до потери чувствительности. Это страх? Или последствия удара? Петрович не брался сказать наверняка.
Оказалось, что он рано расслабился, никто и не думал о нем забывать. Его мучитель вернулся, а с ним и плоскогубцы.
– Описывай баб. Точность описания в твоих же интересах.
Петрович старался, как мог. Память не относилась к его сильным чертам, таковых вообще было немного. Да и не рассматривал он девиц, его больше деньги интересовали! Но жить захочешь – напряжешься. Ему удалось вспомнить, что одна, платившая, была такая темненькая, а вторая… тоже темненькая, но с кудряшками.
