Лариса Соболева - Та, которой не должно быть…
Машину сдал мастеру, в его распоряжении было два часа – куда их деть? А погода быстро портилась, тучи сгущались, наливаясь свинцом, в воздухе запахло дождем. Прохожие предусмотрительно торопились разбежаться по углам, только Эдгару было некуда спешить, грядущий дождь его не пугал. Он шел неторопливо, внимательно всматриваясь в фигуры и лица, но больше та девушка, встретившаяся на проспекте, не попадалась ему.
Поднялся ветер, значит, точно будет дождь. Эдгар повернул на улицу, которую разделила посередине широкая пешеходная полоса, засаженная кленами и липами, с одиноко стоящими скамейками. Вдоль зданий еще шагали пешеходы, опасливо поглядывая в небо и щурясь от ветра, а здесь никого. Только опавшие листья гонял безжалостный ветер по тротуару, кружил их в диком танце и бросал, на секунду стихая.
Эдгар сел на скамейку, засмотревшись на пляску листьев. Один ударил в лицо и прилип к щеке глянцевой стороной, влажной и холодной. Эдгар снял его, раскрыл ладонь – желтый клочок с изрезанными краями улетел. Проследив за ним, он вздрогнул от неожиданности…
Она шла по пешеходной дорожке по направлению к Эдгару, держа руки в карманах светлого плаща, полы которого распахивал ветер. Зеленая юбка из тонкой ткани облепила ее ноги, а бессовестный ветер нахально залетал под нее и трепал подол, будто пытался сорвать. Не получалось. Ветер упрямо путался в длинных волосах девушки, злобно гонял вокруг нее листву, в бессилии отступал…
Картинка не привлекла бы внимания Эдгара, не навеяла бы почти фантастических образов, если б не стопроцентная, нереальная схожесть с той, которой нет. Короткое слово – нет – вступило в противоречие с конкретностью. Как же нет? Когда она идет к нему! Он уже различал цвет ее глаз – они золотистые – и не мог поверить, что это видение реально.
Нина была далека от навязанного идеала секс-символа, невысокий рост ее не портил, выбивалась она и из весового норматива топ-моделей, черты лица имела крупные, ближе к восточному типу. Ее шоколадные волосы заставляли забывать обо всех блондинках на свете, золотистые глаза околдовывали. И вот ее точная копия…
Копия остановилась, не дойдя нескольких шагов до скамейки, на которой сидел он, и разглядывала Эдгара, словно видела впервые. Собственно, разве было иначе? Конечно, впервые! Но копия Нины настолько точна, что невольно он ущипнул себя, желая удостовериться: не спит ли? Наконец у Эдгара вызрел вопрос:
– Ты мираж?
– Нет, – ответила она почти голосом Нины. Мизерная разница все же слышалась, и Эдгар чертовски этому обрадовался, иначе можно сойти с ума.
– И ты настоящая?
– Ха… – слабо хохотнула она и качнула головой, мол, ты думай, что говоришь. На всякий случай девушка решила заверить Эдгара: – Я настоящая.
– У тебя была сестра-близнец?
Он надеялся, она скажет «да», так как мало знал о прошлом Нины, кроме того, что мать ее умерла от сердечного заболевания, а отец Жанны забрал племянницу, хотя она не нуждалась в опекунстве. Кто знает, может, эта девушка и есть сестра Нины, просто она жила в другом городе, теперь переехала сюда? Только так можно объяснить невероятное сходство. Но она, подсев к нему на скамейку, отрицательно покачала головой:
– Нет. У меня никого нет.
Вблизи ее черты оказались пугающе, мистически схожими с чертами Нины. Если б Эдгар верил во всякую чушь, то бежал от нее, как от дьяволицы, но он проглотил ком, подкативший к горлу, и задал следующий вопрос:
– Где ты живешь?
– Нигде.
Ответ его удивил, но, может, это к лучшему?
– Выходит, ты бомж, – сказал Эдгар по инерции, сказал глупость.
– А я похожа на бомжа?
Не похожа. А сам подумал, что эта удивительная копия Нины, будь она кем угодно, послана ему в утешение. Кем послана? Видимо, кем-то оттуда, сверху. Да, там наверняка кто-то есть, он послал ему вторую Нину. И Эдгар обязан ее принять именно как дар, а не бежать от нее, думая, что это – наваждение, дьявольская подстава, ловко подстроенная ловушка.
– Как тебя зовут? – спросил Эдгар.
– А как ты хочешь, чтоб меня звали?
У него было только одно имя. Его он хотел бы произносить и слышать, оно подходило этой странной, неизвестно откуда взявшейся знакомой незнакомке, которую, может быть, послал сам сатана.
– Нина, – назвал он имя.
– Нина? – задумалась незнакомка и легко согласилась, словно ей все равно, как будут ее называть: – Значит, я Нина. Мне нравится.
Кто же – бог или сатана привел ее к нему?
Первые капли, крупные и тяжелые, упали на асфальт, на скамейку, где сидели двое. Казалось, им не страшна непогода. Капли отпечатались темными пятнами, их становилось все больше и больше, а сухого пространства на асфальте – все меньше и меньше. Это небо пустило сладкую слезу умиления, любуясь, как двое потерянных молодых людей наконец соединились. Любовь – это всегда красиво, это всегда ново – одинаковой любви не бывает, иначе люди могли бы просчитать последствия, ведь иногда любовь приносит вовсе не те ожидания. Небо оказалось щедрым на слезы. Вскоре слезы превратились в длинные дождевые нити, они отбивали дробь по лужам, срывали листву. Они пустились вдогонку за Эдгаром и новой Ниной, а те, убегая от холодных струй, держались за руки как дети и смеялись.
Беглецы искали убежище от разыгравшейся стихии. Они перебежали проезжую часть, ринулись в первый же двор и спрятались под навес над подъездом. Эдгар так жаждал, чтоб та страшная ночь расплавилась в прошлом, чтоб она стерлась из памяти, не угнетала и не убивала его медленно, но верно. И вдруг Нина вернулась. Живая, настоящая! Это было лучшее воплощение его мечты, нет, о таком подарке он даже не мечтал, так как понимал, что мистический поворот попросту невозможен. Но раз есть – пусть будет. И разве мог Эдгар не целовать мокрое лицо, глаза, губы, матовую кожу? А новая Нина смеялась и смеялась, запрокинув голову…
* * *Скрипели дворники, с натугой разгребая на лобовом стекле воду. Жанна положила скрещенные руки на руль, на них опустила подбородок и смотрела в лобовое стекло. Шум дождя способствовал логическому разбору обстоятельств, в этом смысле Ганин очень интересовал Жанну, только с ним не поговоришь. Жаль. Придется мозгами шевелить. Ганин был частным детективом, значит, его кто-то нанял – до этого додуматься проще простого. Самое обидное, он фактически раскрыл убийство, если верить соседке. Может, даже раскрыл!
По странной и необъяснимой пока закономерности (случайностью это быть никак не может) Ганиным в одно и то же время интересовались двое: Эдгар и неизвестный примерно того же возраста. Причем оба выбрали ночь для посещения заброшенного дома – разве так поступают люди с хорошими намерениями?
– Предубеждение еще никому не помогало. Жанночка, ты ведь хочешь знать правду, а не запутаться, не так ли? Будь беспристрастна… Хм, для меня это подвиг – беспристрастность.
Скорей всего, им обоим нужна была та коробка, что стояла на книжном шкафу. Снизу коробки не было видно, отсюда вывод: незнакомец не знал, где искать, а Эдгару было известно, где коробка, он на поиски не затратил и минуты.
– Знать мог только посвященный, – вслух сказала Жанна. – И это Эдгар. Он что, не виноват? Ой, Жанночке такой поворот не нравится… А что моя может ему инкриминировать? Дескать, ты остался жив, поэтому я тебя ненавижу? А я ведь ненавижу его…
Впрочем, ненависть – продукт с большим сроком годности, потерпит до лучших времен. Сейчас Жанне мечталось хотя бы одним глазком заглянуть в тетрадку. А незнакомцу зачем тетрадка? Только если он и есть убийца…
– Почему же он не убил Эдгара? – озадачилась Жанна. – Ему ничто не мешало – ночь, дом в середине участка, встретил мармеладку Эдгарика один на один… Что-то тут не строится! Нужно понять смысл той ночи, ведь зачем-то убили мою семью. Кроме меня. Если б я там была, то сейчас не сидела в машине, не смотрела на ливень. Во всем этом должен быть смысл…
Жанна увидела человека под зонтом, перепрыгивающего через лужи, и выпрямилась. Как странно устроены люди: тротуары и проезжая часть залиты водой, куда ни ступишь – угодишь в воду, посему разумней идти напрямую. Но некоторые, прыгая через лужи, полагают, что останутся сухими. Тем временем мужчина добежал до ее автомашины и залез в салон, стряхивая зонт снаружи, улыбнулся Жанне:
– Извините, я тут вам наследил…
– Не парьтесь, – сказала она, повернувшись к нему.
Долог был путь к этому человеку, а его привели к ней обещанные ему деньги. Теперь Жанна хотела рассмотреть не столько внешность этого невыразительного мужчины, сколько содержание. Да, иной раз на роже написан полный состав тухлых ингредиентов, а народ ошибочно принимает негодяя за вполне сносного человека, основываясь лишь на том, что внешность ни о чем не говорит. А она говорит. Например, рожа этого типа просто кричала: алчный, хитрый, неверный. С ним следует быть осторожной.
– Моя фамилия Фирс, – представился он, лукаво щурясь.
