Антон Леонтьев - Золотая клетка для синей птицы
– Обещаю тебе, честное пионерское, – сказала Ухтомина. Она вдруг подумала, что до сих пор не знает, где находится Вячеслав Винокуров. Если он имеет какое-то отношение к смерти Стаховского, то может быть очень опасен. Даже если он со взрывом самолета никак не связан… Отец прав, ей нужно соблюдать осторожность. Но, с другой стороны, сколько раз ей приходилось отправляться в командировки в отдаленные уголки страны.
Светлана чувствовала, что в деле об убийстве Оксаны Винокуровой осталось много вопросов. Как-то слишком быстро следствие нашло убийцу и навесило ярлык на Федора Таранцева. Она попытается узнать правду.
Но стоит ли это делать? Светлана по собственному опыту знала, это может оказаться чрезвычайно опасным для здоровья и жизни занятием. Однако решение принято. Она едет в Усть-Кремчужный, и как можно скорее!
Константин Деканозов, дочитав статью «В зеркале власти», смял газету и зашвырнул ее в угол кабинета. Чертовы писаки, донимают его, как оводы быка. И пусть на себя пеняют, когда он начнет действовать.
Он только что ознакомился с детальным и абсолютно правдивым анализом некоторых финансовых махинаций в подконтрольном ему концерне. Но если бы не эти махинации, если бы не подкуп кое-каких властных лиц, то «Парацельс» давно бы разорился или, что гораздо хуже, был бы закрыт. И вот некая Светлана Ухтомина имеет наглость писать о том, что он так тщательно скрывал!
После гибели Стаховского Деканозов почувствовал себя в некоторой безопасности. Могущественный враг исчез, теперь никто не раздражал его своими репортажами и бесконечными расследованиями. И вот на тебе, какая-то девчонка посмела пойти против него! Эта Светлана Ухтомина работает в подконтрольной холдингу «ВластЪ» газете. Деканозов уже несколько раз пытался перекупить холдинг, в том числе и через подставных лиц, но Стаховский всякий раз оказывался умнее. А теперь его нет… Кристина Стаховская вряд ли окажется такой ушлой, и, скорее всего, ему удастся обвести ее вокруг пальца. А когда холдинг станет его собственностью, он позаботится о том, чтобы больше никто в России не посмел поднять против него, Константина Деканозова, голос. Ибо это карается смертью.
– Папа, к тебе можно? – раздался голос Димы.
Деканозов расслабился. Сын ни за что не должен видеть на его лице гримасу ярости и злобы.
– Ну конечно, – произнес Деканозов. Он никогда не запрещал Диме навещать себя в кабинете, даже во время напряженных переговоров или работы над важным контрактом. Сын был для него главнее всего.
Кресло, в котором сидел подросток, бесшумно подъехало к письменному столу. Отец и сын находились в загородном особняке Деканозова. Он купил огромный участок государственного заповедника, на котором располагался сосновый бор, и предпочитал именовать его поместьем. Сделка была незаконной, но Деканозов всегда умел убеждать собеседника – в основном при помощи денег. По проекту, разработанному самим Константином Константиновичем, был выстроен дом, напоминавший дворец, вырыто искусственное озеро, разбит английский парк. От внешнего мира поместье было отгорожено пятиметровым забором, увенчанным колючей проволокой и видеокамерами. Подумав, Деканозов нарек свое убежище Константиново.
– Папа, ты сказал, что сегодня мы пойдем к лошадям, – произнес Дима.
Деканозов вспомнил – конечно же, он обещал это сыну в течение недели. Но, черт возьми, у него было так много дел! Хорошо, что Анжелика, его супруга, отправилась отдыхать на Минорку. По крайней мере, никто не будет зудеть и сетовать на то, что мало нарядов и драгоценностей.
– Мы и пойдем, – бодро ответил Деканозов. Он оторвался от экрана компьютера. Ему нужно работать и работать, но не может же он разочаровать Диму. У мальчика, прикованного к инвалидному креслу, и так практически нет никаких развлечений. Иногда Деканозов сожалел, что намеренно изолировал сына от мира, однако потом убеждался – таким образом он сможет уберечь Диму от опасностей и тревог. И кроме того, подростку вовсе не обязательно знать, чем действительно занимается его отец.
Деканозов отключил мобильный телефон и через дверь террасы спустился в сад. Все лестницы в Константинове были оборудованы специальными пологими пандусами для инвалидного кресла Димы. Прислуга получила четкие инструкции – мальчику ничто не должно указывать на то, что он инвалид. Если у него что-то выпадет из рук, то не нужно бросаться тотчас поднимать, Дима сам в состоянии сделать это. И никакой жалости! Деканозов настаивал на этом, одна из домашних учительниц Димы была моментально уволена, как только заикнулась, что ей очень жаль подростка, который растет в золотой клетке.
Дима обожал лошадей. Он не мог ездить верхом, и Константин Константинович знал – ради такой поездки сын способен на все. Но врачи категорически запретили это подростку. Поэтому, поддавшись просьбам сына, Деканозов согласился завести в Константинове лошадей, но запретил жене ездить верхом. И сам он, несмотря на то, что верховая езда приобретала среди людей его круга все большую популярность, отказался от этого развлечения.
Они прошли через заснеженный южный садик, выполненный в средиземноморском стиле, и оказались перед конюшнями и манежем. Их встретил услужливый конюх, в обязанности которого входило заботиться о дюжине великолепных рысаков.
Дима заметно веселел. Деканозову казалось, что здесь сын напрочь забывает о своей болезни. Мальчик обожал кормить лошадей, которые знали его и встречали приветливым пофыркиванием.
– Осторожнее, Дмитрий Константинович, – сказал конюх, увидев, что Дима слишком близко подошел к одному из рысаков.
– Они же добрые, их не надо бояться, – ответил подросток.
Деканозов с затаенной радостью наблюдал за сыном. Потом его мысли переключились на предстоящую сделку с японцами, в результате которой его концерн может выйти на мировой уровень. Если…
Если ему не помешают всякие борзописцы. Он снова подумал о статье Светланы Ухтоминой. Журналистка становится для него опасной. Может быть… Нет, еще рано. Если Ухтомину постигнет та же судьба, что и ее босса, Владимира Стаховского, это может вызвать ненужные толки. Слухов и так полно. Но ее каким-то образом необходимо прижать к ногтю и заставить замолчать. Если она собирается, как заявила в своей статье, регулярно обращаться к теме злоупотреблений и махинаций в концерне «Парацельс», то рано или поздно зарубежные партнеры обратят внимание на публикации, и это может стоить ему многих миллионов.
– Папа, подойди, не бойся! – попросил Дима.
Константин Константинович с некоторой опаской протянул лошади ладонь, на которую подросток положил кусочек сахара. Теплыми губами рысак коснулся его руки, кубик рафинада исчез.
Они пробыли в конюшне около часа. Деканозов несколько раз украдкой поглядывал на часы. Ему бы давно пора отправиться в московский офис, но он не мог бросить сына. Дима и так одинок. У мальчика никого нет. Только он. Впрочем, Константин Константинович самолично позаботился о том, чтобы у Димы никого не было. Так лучше. Тогда, даже если настанет время для бунта, подросток не сможет уйти от него.
– Как же здесь хорошо, – произнес Дима. – Папа, можно я сегодня съезжу на кладбище?
– Ну конечно, – ответил Деканозов. – Я скажу шоферу, чтобы он отвез тебя.
Дима опять хотел посетить так называемую могилу матери. Ту самую, в которой покоился неизвестный человек, не исключено даже, что мужчина, а не женщина.
– А почему ты никогда не приносишь на могилу цветы? – задал вопрос Дима. – Ты ведь говорил, что любил маму, а ведешь себя так, как будто она чужой тебе человек.
Вопрос мальчика застал Деканозова врасплох. Что ж, рано или поздно сын спросил бы что-то подобное. Улыбнувшись, Константин Константинович ответил:
– Ну как ты можешь такое говорить! Конечно, я очень любил и всегда буду любить твою маму. Просто… Понимаешь, Дима, мне очень тяжело вновь и вновь вспоминать о том, что она покинула нас…
В его голосе зазвучали слезы, Дима, подъехав к отцу, тихо сказал:
– Извини, папа. Я же не представлял, что ты так отреагируешь. Но если ты все еще любишь маму, то почему женился на Анжелике? Ведь она, насколько я понимаю, полная ей противоположность.
Вопросы, вопросы… Деканозов понимал, что Дима растет, и чем старше он становится, тем больше вопросов он будет задавать. Но что бы сказал он, если бы вдруг узнал, что его настоящая мать здорова, как корова, обитает в однокомнатной квартире и упивается каждый день до бесчувствия? Несколько раз она появлялась в поле зрения Деканозова, и ему пришлось давать ей денег, чтобы она исчезла. Может быть, раз и навсегда избавиться от нее? Он уже думал об этом. Идея хорошая, и если так будет продолжаться, он попросит главу аналитического отдела Валерия заняться ею. Странное дело, но газетчики пока не разнюхали, что его бывшая супруга, спившаяся идиотка, на самом деле жива. Для всех он вдовец. Впрочем, Деканозов иногда и сам верил в эту легенду. Вся его жизнь сплошной обман. Ну что ж, другим образом денег не сделаешь. Зато Диме не придется думать над тем, как и где заработать себе на пропитание.
