Людмила Герасимова - Алмазы от нищенки
Врача альпинисты нашли только часа через четыре — на попутном грузовике добрались до больницы на окраине города и уговорили одного русского доктора поехать с ними к больному. Когда «скорая помощь» приблизилась к тому месту, где только утром жил своей мирной и спокойной жизнью кишлак Шарара, перед взором шокированных людей предстала безжизненная пустыня с ещё не осевшей до конца пылевой завесой. За то время, которое отсутствовали русские альпинисты в кишлаке, он просто исчез с лица земли вместе со всеми жителями и Максимом. Сухая сель, сошедшая в их отсутствие с соседней горы, накрыла весь посёлок. Волею судьбы из местных жителей осталась в живых только одна девочка — дочь хозяина, которую на ослике послали искать доктора.
Прибывшие на следующий день из города спасатели со своей техникой смогли извлечь часть тел погибших и то только в том месте, где слой сели был наименьшим, то есть там, где накануне трагедии находилась самая дальняя от гор улица кишлака. Таким образом, тело Максима осталось в общей могиле в чужой земле.
Что было тогда с матерью, Игорь даже рассказывать не хочет. Долго убивались родные по погибшему и решили всё-таки организовать на кладбище могилу с памятником, чтобы было место, куда можно прийти и погоревать. Друзья отца через несколько лет возили Игоря и его мать, а ещё брата покойного на Памир проститься. Игорь рассказывал, что они были на месте кишлака Шарара и увидели огороженную территорию: внутри росло полторы тысячи фруктовых деревьев, то есть столько, сколько погибло человек в этом страшном месте. Тогда родственники Максима привезли оттуда землю и насыпали на могилу.
— Так значит, в могиле никого нет?
— Нет, я же тебе сказала. Но для родных он там. Понимаешь, как тяжело, когда от человека ничего не осталось.
— Как же ничего? А сын, а теперь и внук! Это же самое главное!
— Это, конечно, так! Но мы говорим о разных вещах! А вот и новое кладбище. Видишь, ещё нет деревьев, и на некоторых могилах ещё не поставлены памятники.
— А как мы найдём то место? Здесь такая огромная площадь!
— А вон видишь — похоронная процессия, — защищая ладонью глаза от солнца, указала левой рукой Таня. — Туда и пойдём.
Двигаясь на печальный ориентир, подруги заметили другую группу людей у свежей могилы. Зина узнала вдову и дочь Сергея Анатольевича. Брат вдовы, грузный мужчина, с которым в автобусе, возвращаясь с кладбища, беседовала Татьяна, поправлял венки на холмике, а ещё один мужчина сидел на корточках спиной к подошедшим. Подруги поздоровались с Кругловыми.
— Вы? — удивилась мама Леночки. — Помните, что сегодня девять дней?
— Мы вообще-то на могилу подруги, ей тоже сегодня девять дней, — быстро сориентировалась Таня.
— Правда? — снова удивилась вдова.
Заинтересовавшись разговором, мужчина, сидевший до этого перед импровизированным столиком, поднялся с корточек и повернулся к девушкам лицом. «Ой!» — про себя сказала Зина и от удивления, и от неожиданного щипка Тани. Перед ними стоял тот человек с густыми бровями и бритым черепом, который вчера ужинал в кафе и следил за Антоном.
— Здравствуйте, — густым баритоном поприветствовал их незнакомец. — Приглашаем с нами помянуть раба божьего Сергея.
Он подал девушкам пластиковые стаканчики и кусочки чёрного хлеба с пластинками маринованных огурцов. Зина понюхала содержимое стакана: там была водка. Сзади в спину подтолкнула подружка: дескать, пей, так надо. Все в разнобой сказали «пусть земля будет пухом», дружно выпили и закусили, затем разобрали сладкие пирожки.
— Нам надо идти, — положив половину гвоздик у подножия холмика, напомнила Зина.
— Мы вас можем подвезти, мы на колёсах, — предложил брат вдовы. — Минут пятнадцать хватит?
— Да, спасибо, — поспешно поблагодарила Таня.
Девушки продолжили путь, зорко высматривая могилы сестёр Клепиковых. Их обнаружили шагов через тридцать: сёстры лежали рядом, на одном участке.
— Сэкономил братик: один участок на двоих, домой их не привёз для прощания и один общий венок на двух могилах поставил. Печально! — сказала Зина.
— Да, жили сёстры одиноко, и сейчас о них никто не помнит! — продолжила Татьяна.
— Мы помним!
— Да, мы обязаны разгадать тайны, иначе не будет покоя их душам, — задумчиво произнесла Таня.
— Может, объяснишь теперь, зачем мы с тобой сюда шли?! Что ты хотела здесь узнать?
— Надеялась прочитать надписи на венках, вдруг бы какой-то Светин приятель горевал бы по ней.
— Значит, зря надеялась. Зря мы с тобой сюда тащились, — с досадой сказала Зина.
— И вовсе не зря: во-первых, отрицательный результат — тоже результат. Видимо, нет таких людей, которым была близка бедная Света, — возразила Таня.
— А что во-вторых?
— А во-вторых, мы узнали, что бритоголовый каким-то образом связан с Кругловыми. А это, понимаешь, уже шаг к разгадке одной из тайн. Ладно, пора! Пойдём, а то уедут без нас.
— А не опасно ехать с этим типом?
— Нет, конечно! Что он нам сделает при свидетелях, да и зачем мы ему? Зато у нас есть возможность узнать его ближе.
Через десять минут подруги уже садились в тёмно-синюю «Тойоту», стоявшую недалеко у дороги. На месте водителя расположился Олег, как его называли вдова и её брат. Сзади сели все женщины, Леночку мама взяла себе на колени, и машина мягко тронулась. По дороге мужчины переговаривались о каких-то делах. Таня спросила у Кругловой, кивнув на водителя:
— Кто это?
Женщина ответила:
— Это правая рука брата.
Подруги попросили довезти их до остановки троллейбуса. Притормозив в нужном месте, Олег повернулся к ним:
— А я вас видел вчера в кафе «Южная ночь». Вы, по-видимому, кого-то долго ждали. Дождались всё-таки?
— К сожалению, нет, — ответила удивлённая Татьяна, покидая машину.
«Тойота» уехала, оставив девушек на многолюдной остановке в полном недоумении.
— А мы-то думали, что хорошие конспираторы и никого не интересуем, — растерянно засмеялась Таня.
— Просто ты очень яркая, красивая, тебя легко запомнить! Одеваешься модно! Вон мужчины как на тебя глазеют! Давай разбегаться, — предложила Зина.
— Нет, идём ко мне, мы ещё не решили, как поступить с алмазами! — громко сказала Таня.
— Тише ты — люди кругом, — испугалась Зинаида и потащила подругу прочь.
Глава 19
В прихожей стоял густой запах яичницы с ветчиной.
— Муж, ты дома? — крикнула Таня.
Из кухни выглянул Игорь в фартуке:
— Вот зашёл домой за документами. А, Зин! Привет! И решил пообедать. Если хотите, присоединяйтесь.
— Опять свою любимую яичницу готовил и вытяжку забыл включить? На площадке запахи, — разуваясь, проворчала жена.
— Да, тут воду отключили, пришлось руки мыть водой из вазы. Надеюсь, твоим цветочкам это не сильно повредит, — между прочим сообщил муж.
— Что?! Что ты наделал?! — закричала Таня и помчалась по коридору в спальню.
Следом за ней поспешил обескураженный Игорь. Он лепетал:
— Танечка, милая, не расстраивайся! Я тебе куплю другие цветы, лучше этих! Тем более, я оставил для них немного воды.
На глазах удивлённого мужа любимая женщина выдернула из вазы розы, отшвырнула их на пол, запустила руку внутрь хрустального изваяния, и, перебирая пальцами в остатке воды, попыталась что-то нащупать на дне.
— Уф, кажется, осталось, — с облегчением выдохнула Татьяна и тут же скривилась, пытаясь извлечь ладонь из вазы. — Игорь! Что смотришь?! — застонала она, стараясь изо всех сил выдернуть руку из горлышка. — Ой, больно как! Игорь, сделай же что-нибудь!
— Как ты туда смогла влезть? — рассматривая узкое отверстие, поинтересовался муж.
— Очень захотела — вот и влезла! Ты же меня знаешь! Что ты топчешься?! Придумай, как назад вытащить! Что, мне с ней теперь до смерти ходить?!
— Надо разбить! — пришёл к заключению Игорёк.
— Не дам! И не думай! Как ты это представляешь? Я же порежусь! — возмутилась жена.
— Танечка, придётся ехать в травмпункт, — предложил муж, поглаживая хрустальный капкан.
— Нет, нельзя, — упрямилась жена.
— Милая, я никак не пойму, зачем ты туда полезла? Давай вызовем службу спасения — они придумают, как разбить вазу, не поранив твою руку.
— Нет, не дам разбить вазу, — капризничала милая.
— Танечка, я тебе новую куплю. Лучше этой!
— Эх, Игорь, лучше бы ты воду не трогал — не сидела бы я здесь, как пойманная на банан мартышка с рукой в кувшине.
— Милая, я не знал, что это тебя так расстроит! — развёл руками муж.
Таня устала стоять и опустилась на стул, зажав вазу между коленями.
— Зин, ну ты придумай что-нибудь, а то я уже слышу, как меня дразнят: «Танька — хрустальная ручка».
Зина присела перед вазой и стала рассматривать в ней изящную руку с длинными тонкими пальцами и превосходным маникюром.
