Диана Чемберлен - Забытая сестра, или Письмо на чужое имя
Он больше разговаривал с Кристин, чем со мной, поэтому я даже не потрудилась встать, когда она пошла провожать его к двери.
Вскоре она вернулась и, сев у рабочего стола отца, положила айпед на колени.
– Как продвигается уничтожение бумаг? – спросила она, садясь боком к столу, чтобы быть ко мне лицом.
– Медленно, – ответила я. – Я боюсь уничтожить что-то важное.
– О, не надо осторожничать, – улыбнулась Кристин. – Я уверена, большую часть этих бумаг смело можно выкинуть.
Она поправила челку, и я заметила, что лоб у нее влажный от испарины. Работать на чердаке, похоже, было невыносимо жарко, и мне стало ее жаль.
– Наверное, сложно разбирать чужие вещи? – проговорила я. – Боюсь, я оставила тебе один хлам. Но Дженни сказала, чтобы я избавилась только от старых бумаг.
– Она абсолютно права, – помотала головой Кристин, давая этим понять, что я не обременила ее приглашением заняться разборкой имущества в доме. – А что до чужих вещей – то мне нравится их разбирать. Так что не думай насчет беспорядка. – Она ткнула в какую-то кнопку на экране айпеда. – Мы с мамой и завтра придем, если ты, конечно, не против. Я знаю, ты хочешь, чтобы все продвигалось как можно быстрее.
– Да, чем быстрее, тем лучше, – с готовностью подтвердила я.
– Кое-что, правда, нужно с тобой обсудить… – Она опять коснулась экрана. – Что делать с компьютером, который наверху в кабинете? Он идет на продажу?
Я кивнула ей:
– Это папин. Только, наверное, сначала надо удалить все с жесткого диска.
– Вот именно. Если хочешь, мы этим займемся. Но, возможно, тебе сначала захочется убедиться, что там не осталось ничего важного, прежде чем ты отдашь его нам?
– Хорошо.
– По дому там и сям валялись ключи… Я сложила их в один пакет и оставила в кабинете на полке, – продолжила она. – Посмотри, вдруг какие-то из них тебе понадобятся. И вообще, все вещи, какие захочешь оставить, складывай в кабинете. Мама знает, что из кабинета на продажу пойдут только компасы, инструменты и зажигалки, а все остальное мы трогать не будем.
– И мою спальню тоже! – быстро вставила я. – Ее тоже не надо трогать.
– Конечно, – согласилась Кристин. – А что насчет комнаты брата? Там нет ничего особенного, но, может, он захочет?..
– Ему все равно, – ответила я.
– Если мы найдем какие-то личные вещи или обнаружим фамильные ценности, мы тоже оставим их в кабинете, – добавила Кристин. – Правильно?
– Да, хорошо, – кивнула я. – И скрипка пусть остается, хотя бы на какое-то время.
– Лизина скрипка? – уточнила Кристин. – Та, что с фиолетовым ярлыком?
– Да. – Я посмотрела на нее и неожиданно для себя спросила: – Послушай… А тебе известно, что она… Лиза… сделала?
По ее лицу пробежала тень.
– Я тогда какое-то время жила за границей, так что узнала обо всем, когда вернулась домой – это было уже после того, как вы сюда переехали. Я просто не могла поверить! Мама тоже чувствовала себя ужасно. Она нежно любила Лизу и все сокрушалась, что не смогла поговорить с ней, чтобы как-то помочь…
– Боюсь, помочь ей было невозможно, – вздохнула я.
– Да. Такое… случается, – тоже вздохнула Кристин, и челка снова упала ей почти на глаза. Взглянув на меня исподлобья, она спросила: – Мама говорит, ты ничего не знала, пока не нашла сейчас эти статьи?
– Да, – ответила я. – И все еще не приду в себя.
– Ну, – произнесла она, поднимаясь, чтобы уйти, – будем надеяться, что, пока мы тут все разбираем, никаких новых потрясений не последует.
16– Неважно выглядишь, – заметил Том Кайл, устраиваясь на стуле напротив меня в приемной Сьюзен Комптон на следующее утро.
Мое лицо блестело от пота – я только что вернулась с пробежки, которую закончила прямо у офиса адвоката. Сегодня Том был не в своих обычных камуфляжных штанах и футболке, а в приличных брюках цвета хаки и рубашке с коротким рукавом. К тому же он побрился и причесал редкие седые волосы, однако все это не повлияло на его мерзкий характер. Лучше бы отец ничего ему не оставлял, подумала я. Мне было неприятно осознавать, что Том изменял Вернис и не самым идеальным образом выполнял свою работу на службе правительства. И вообще я не понимала, чем этот человек так привлекал отца, что он даже покрывал его роман.
В ответ на комментарий Тома по поводу моего внешнего вида мне захотелось сказать что-нибудь язвительное, однако я промолчала, понимая, что этим ничего не добьюсь. Если ему известно, почему Вернис настаивает на том, что меня удочерили, то взял бы и рассказал мне. И заодно бы признался, за какие такие заслуги отец выписывал ему каждый месяц денежные чеки и оставил коллекцию трубок.
Я решила попытаться вызвать у Тома сочувствие, хотя и не была уверена, что он на него способен.
– Да, знаю, – ответила я, глуповато улыбаясь. – В моей жизни сейчас сплошной хаос.
Окинув меня внимательным взглядом из-под густых бровей, он заметил:
– Похоже, после отца тебе со многим придется разбираться.
Я кивнула.
– Мне его очень не хватает. – Я потерла ладонями влажные бедра. – Все так навалилось разом…
Мне показалось, я заметила сочувствие во взгляде Тома, однако он тут же снова, как обычно, нахмурился и сказал:
– Да уж, и братец твой скорее мешает, чем помогает.
– Ну у него и своих проблем полно.
Мы были одни в приемной. Том бросил взгляд на стойку секретарши, которой сейчас не было на рабочем месте, и, понизив голос, спросил:
– Считаешь, он, как и твоя сестра, склонен к самоубийству? Иногда мы с Вернис слышим его стрельбу. Жена очень волнуется. Она все рвется пойти проведать его, но я говорю, чтобы оставила его в покое.
Да, это очень похоже на Вернис, волноваться о чужих людях.
– У сестры была совершенно другая ситуация, – проговорила я. – Дэнни не причинит вреда ни себе, ни кому-либо другому. Так что пусть Вернис не волнуется.
Я задалась вопросом, известна ли Тому настоящая причина, по которой Лиза покончила с собой. Наверное, известна. Ведь тогда в новостях из-за убийства подняли большую шумиху. Теперь мне казалось, что правду о случившемся не знали лишь мы с Дэнни.
– Если нужно чем-то помочь в трейлерном парке, так ты скажи, мы поможем, – произнес Том. – Ты же знаешь, что там наш дом. – Он наклонился вперед и, поставив локти на колени, добавил: – Мы прожили в этом парке более двадцати лет. Даже не представляю, куда отправимся, когда ты его продашь.
Он так пристально посмотрел на меня, что я отвела взгляд. В его предложении помощи чувствовалось не только проявление доброты, но я не могла понять что.
– Здравствуйте, Райли. – В приемную вошла Сьюзен и протянула мне руку для приветствия. – А вы, должно быть, мистер Кайл?
Мы обменялись рукопожатиями и проследовали за ней в офис, где сели рядом напротив ее стола. Посмотрев на меня внимательно, Сьюзен спросила:
– Райли, у вас все в порядке?
– Да, все хорошо, – кивнула я. Хм… должно быть, я выгляжу хуже, чем думала. Мне даже захотелось поскорее вернуться в дом. Мне не очень нравилось, что там сейчас хозяйничают Кристин с Дженни, продолжая разбирать наши семейные вещи. Бесцеремонные повадки Кристин начинали меня бесить, мне не нравилось, что она так по-свойски распоряжается вещами моих родных.
– Что ж, отлично, – сказала Сьюзен, приступая к делу. – Я подготовила документ, согласно которому к вам, мистер Кайл, переходит коллекция завещанных трубок. Райли, коллекцию уже оценили?
Я кивнула.
– Оценщик считает, что ее приблизительная стоимость где-то семнадцати тысяч. – Я наблюдала за лицом Тома Кайла, но оно не выражало никаких эмоций. Я только что сказала ему, что он стал богаче на семнадцать тысяч долларов, а ему, похоже, было все равно. – Как мы это сделаем? – спросила я. – Ну, то есть я привезу ему трубки, или?..
– Думаю, будет лучше, если мистер Кайл сам заедет за трубками. Ведь теперь они принадлежат ему.
Мы еще немного поговорили со Сьюзен, подписали пару документов, а потом покинули ее офис и вышли на улицу.
– Не принимай все так близко к сердцу, Райли, – сказал Том, прежде чем направиться к своему «Форду», припаркованному у тротуара.
Я не знала, что на это ответить, и просто молча пошла по направлению к дому, а когда уже собралась переходить дорогу, Том вдруг окликнул меня через окно машины и дал задний ход.
– Райли.
Я посмотрела на него.
– Да?
– Твоя сестра… Ну та, про которую говорят, что она покончила с собой…
Я ждала, пока он продолжит, но казалось, что он ждал чего-то в ответ.
– Да? – снова переспросила я.
– Она этого не делала, – произнес он и, резко нажав на газ, развернулся и скрылся из виду раньше, чем я смогла осмыслить его слова.
Часть вторая
Январь 1990
Александрия, штат Виргиния
В спальню проник свет уличного фонаря и упал на истертую кожу футляра для скрипки. У скрипки было имя – «Вайолет». Лиза взглянула на футляр и отвернулась. Отец сказал, что скрипку с собой брать нельзя. Она попыталась протестовать: ведь логичней предположить, что, если ей действительно пришла бы мысль убить себя, скрипку бы она забрала с собой – она бы ни за что ее не оставила. Но отец окинул ее строгим взглядом и сказал, что скрипка в данном случае – наименьшая из ее проблем, и она согласилась.
