Андрей Шляхов - Психиатр
От отца осталось несколько фотографий, разбитые при падении часы, которые мать хранила как реликвию и увезла с собой в Германию, и скудные сведения, известные из рассказов матери. Мать редко вспоминала про отца, явно не хотела омрачать жизнь сыну. Сам Савелий не испытывал к отцу никаких чувств (да и какие чувства можно испытывать к тому, кого ты никогда не видел). Была только горечь, обида на провидение, отнявшее отца. В детстве эта обида была острой, порой (чаще всего при виде пап своих друзей) — пронзительной, а по мере взросления притихла. Перегорела, наверное, перебродила, а может, просто Савелий вырос и уже не так нуждался в отце, как в детстве.
Одно время он даже интересовался у матери, почему та больше не выходит замуж, но та неизменно уходила от ответа. Замуж она вышла совершенно неожиданно для Савелия, к тому времени уже окончившего институт.
Вдруг откуда ни возьмись появился однокурсник матери Михаил Юрьевич, еще в середине девяностых эмигрировавший в Германию (дед его был из немцев Поволжья). На исторической родине Михаилу Юрьевичу улыбнулась удача — лет пять он работал по найму, где придется, а освоившись («когда обнемечился», говорил он сам), сумел получить кредит на открытие автосервиса. Михаил Юрьевич, как и мать, был химиком-технологом, но в машинах тоже разбирался, потому что на сегодняшний день имел в Любеке два автосервиса и еще мечтал прикупить небольшую гостиницу. А может, он не в машинах разбирался, а в бизнесе. Скорее всего, именно так.
Лишь потом, примерно через полгода после отъезда матери, до Савелия дошло, что брак был не скоропалительным. Мать дождалась, пока сын встанет на ноги, и тогда занялась устройством своей личной жизни. Прозрев, Савелий подивился конспираторским способностям матери (раз в 1–2 года она непременно ездила в Германию, поездом до Гамбурга, якобы к старой институтской подруге, несколько раз на памяти Савелия внезапно уезжала на неделю в какой-то подмосковный пансионат, срочно пожелав отдохнуть и развеяться, явно в компании Михаила Юрьевича).
Михаил Юрьевич при знакомстве произвел на Савелия хорошее впечатление, которое потом окрепло. Нормальный мужик, малоразговорчивый, не хвастливый и вроде как не жадный, несмотря на то, что мать постоянно проезжалась по поводу маниакальной немецкой бережливости. Не видела она подлинной маниакальной бережливости, когда пенсия исправно зашивается в матрас, а хлеб насущный и все прочее добывается на ближайшей помойке…
Савелий прошелся по супермаркету, думая о своем и попутно присматриваясь к окружающим, но никто из мужчин, ни покупатели, ни два сотрудника магазина не обнаруживали никакого желания знакомиться с одинокими женщинами. Купив на кассе шоколадку, Савелий сунул ее в карман — пригодится к чаю — и отправился в аптеку.
Аптека встретила теснотой. На площади не более четырех квадратных метров разместилась очередь из шести человек. Савелий оказался седьмым. Это хорошо — можно освоиться и понаблюдать. Самого кандидата наук Виктора толком за спинами покупателей разглядеть не удалось, но его хрипловатый баритон был слышен прекрасно.
— Воду лучше брать родниковую, — поучал кого-то аптекарь, — а не покупную. В Свиблово есть родник…
— Знаю, — ответил дребезжащий женский голос, — да поленилась.
— И брать нужно не равный вес, а равный объем, — продолжал аптекарь. — Стакан травки заливать стаканом кипятка. И смотрите не перекипятите воду: как пузырьки со дна пойдут, так и заливайте в термос. Только закрывайте его не сразу, дайте минут пять без крышки постоять…
«Ишь ты, как излагает!» — подивился Савелий, в представлении которого настои делались куда проще — залил траву кипятком и дал остыть.
— А я еще липовый цвет добавляю…
— Он хорош при простуде как потогонное и жаропонижающее средство. Мочегонный эффект у него не так уж и выражен. К тому же имейте в виду, Зоя Семеновна, что липовый цвет стимулирует секрецию желчи и желудочного сока. Вам это совершенно ни к чему…
«Это я удачно зашел, — подражая квартирному вору из кинокомедии про царя Ивана Васильевича, подумал Савелий. — У него здесь целый филиал поликлиники… Горячо, определенно — горячо!»
Пожилая женщина, несмотря на довольно теплую погоду, закутанная в пуховый платок, протиснулась к выходу.
— Мне бы что-нибудь с йодом, — попросил мужской голос.
— Раны обрабатывать или внутрь принимать? — уточнил аптекарь.
— Внутрь, от повышенной усталости.
Подбор препарата занял несколько минут. Аптекарь поинтересовался анамнезом, а также, где и как обследовался по поводу своей повышенной усталости покупатель, после чего отпустил ему лекарство и посоветовал приобрести пузырек настойки элеутерококка.
— Только не подумайте, что я вас на деньги раскручиваю, — предупредил он, — вам действительно польза будет.
— Разве я не понимаю? — ответил покупатель. — Раскручивают на тысячи, а тут двадцать восемь пятьдесят…
Следующему покупателю аптекарь без разговоров продал упаковку лейкопластыря и перекись водорода, а с женщиной, которой было нужно «какое-нибудь мягкое успокаивающее, желательно без привыкания», провозился долго — восемь минут. Савелий засек по часам. Дотошно расспросил, отсоветовал два препарата, рекомендованных подругами, посоветовал настойку пиона и гулять перед сном не менее часа.
— Я гуляю, — ответила женщина, — с собакой, каждый вечер.
— Вы именно гуляйте, накручивайте километры, а не стойте во дворе. Возьмите за правило проходить три километра. Например, до Телецентра и обратно…
Савелий отметил, что аптекарь явно знает, где живет его покупательница, если дает подобные советы. Ай да Виктор, ай да кандидат аптечных наук. Это он с ноября успел так со всеми перезнакомиться? Шустер, ничего не скажешь!
Что самое интересное, очередь не проявляла никакого нетерпения и не мешала покупателям общаться с аптекарем. В другой аптеке кто-нибудь давно уже возмутился бы тем, что очередь движется так медленно, а здесь все стояли и молчали. Уже и за Савелием пристроились двое — подросток лет пятнадцати со списком в руке и женщина лет сорока в видавшем виды кожаном плаще.
Савелий в который раз уже посмотрел на часы и забеспокоился. Если так пойдет и дальше, то он рискует опоздать на прием. Нет, он конечно же не опоздает, но придется уйти, не дождавшись своей очереди. А очень хотелось посмотреть на аптекаря вблизи и немного с ним пообщаться.
Он, как уже было ясно, весьма сведущ в траволечении, так почему бы не сменить легенду? Аллергию травами, кажется, не лечат, а гастрит — вполне. Решено — Савелий будет симулировать гастрит. Впрочем, слово симулировать здесь не совсем уместно, поскольку в наше время гастрит есть у каждого первого, а если кто-то уверен в обратном, то, скорее всего, он просто не обследовался.
Савелию повезло — еще один из стоящих впереди быстро купил двадцать упаковок активированного угля, а у эффектной брюнетки, за которой занял очередь Савелий, вдруг зазвонил в сумочке телефон.
— Да? — сказала она, поднеся аппарат к уху, и тут же вышла с выражением озабоченности на красивом лице.
— Слушаю вас…
Аптекарь оказался немолодым, немного за полтинник, худощавым усатым мужчиной с тонкими чертами лица и добрым, чуточку снисходительным взглядом умных глаз. Типичный интеллигент с печатью высшего образования на высоком лбу. Перебитый, слегка искривленный нос не портил впечатления, так как вместе с четко очерченным подбородком добавлял мужественности.
«Вас обслуживает фармацевт Виктор Максимович Шаберов» — извещала табличка, прикрепленная справа от окошка. И без таблички ясно, что фармацевт, а не провизор. Народ конечно же в такие тонкости не вдается, им все равно — аптекарь.
Ростом он был с Савелия, даже немного выше, потому что он стоял, опираясь руками о прилавок, слегка склонившись. Метр восемьдесят пять-восемьдесят семь.
«Впечатление он производит хорошее, — подумал Савелий и тут же поправился: — Не хорошее, а замечательное. Такому можно спокойно дать в долг без расписки и в квартиру впустить без всякой задней мысли».
— Слушаю вас, — чуть громче повторил аптекарь.
— Добрый день, у меня проблема, — заторопился Савелий. — Недавно нашли гастрит. С повышенной секрецией. Не посоветуете ли, что из травок лучше подойдет? Я таблетки стараюсь не пить, ими еще больше желудок растравишь…
— И настоями тоже можно, — улыбнулся аптекарь. — Все надо принимать с умом, без показаний. С повышенной секрецией, говорите?
— Да, — кивнул Савелий.
— Хроническими заболеваниями страдаете?
— Геморрой, — негромко, словно стыдясь, продолжил наговаривать на себя Савелий. — Раза два в год обостряется.
Аптекарь сочувственно кивнул, бывает, мол.
— Аллергия к чему-нибудь есть?
