Евгения Михайлова - Город сожженных кораблей
– Вы вызвали меня логику проверять? Я же сказала: не знаю, но так думаю. Лера слишком подружилась с Элизой, то есть ей казалось, что она подружилась. Я ей настрого запретила бывать у них дома. Ее биологический отец бросил нас до ее рождения. Женщины такое не прощают. Но они бывали вместе в других местах. И далеко не все знали, что Виталий нас бросил. Мне кажется, Лера это переживала болезненно.
– А почему вы запретили ей бывать у Элизы?
– Потому что он велел мне продать эту квартиру.
– Да, он думал, что вы ее продали, не знал, что вы живете в Москве. Бизнесмены – занятые, даже зацикленные люди. Но! Разводы и повторные браки, другие отцы сейчас вовсе не редкость. В чем все-таки дело?
– Вы же следователь, и все уже, видимо, знаете. Не было никакого развода у нас с Виталием, поскольку не было брака. И сейчас у меня нет никакого брака. Стивен – мой сожитель, выражаясь вашим ментовским языком. Наверное, Валерия стыдилась того, что у нас не все как у людей. По крайней мере, не так, как у сестры. Она себе идеал из Элизы создала.
– Но кого-то из друзей дочери вы знаете?
– Конечно. В школе видела, потом на курсах, на улице иногда с кем-то встречала. До дома ее провожали…
– Понятно. Тогда поработаем. Нужно попытаться кое-кого опознать.
Сергей взял ноутбук и поставил его на столик, перед которым сидела Лидия. Сам просто присел на край стола. Он всегда, в том числе и на рабочем месте Земцова, старался избегать казенной обстановки, казенных разговоров, даже мебель принес в кабинет Славы ту, которая похожа на домашнюю. Ходил и отбирал у сотрудников. «В аренду, ребята. У меня в этом застенке работа не идет». Его любили, ему все отдавали. Одна сотрудница так растрогалась, что принесла из дома кружевную скатерть. Это было слишком, но Сергей не мог ее обидеть. Разрешил постелить кремовую, будуарную скатерть на журнальном столе.
– Это натуральное кружево, ручная работа, – сказала гордая сотрудница. – Я буду ее сама стирать, потому что вы испортите.
– Я испортил бы даже кружево, вырезанное из резины. Это во-первых, Рая. А во-вторых, я ничего не стираю в принципе. У меня есть жена и мама. Но я тебе очень благодарен. Как-то так стало мило. Сразу спать захотелось. И есть.
– Я вам и подушку принесу. И котлет нажарю. Можно?
– О чем разговор! Только не все сразу. Иначе работе конец.
– Хорошо. Я не сразу.
Шелковая пуховая подушка уже лежала на суровом кожаном диване Земцова, и Сережа старался на нее не смотреть. В сон клонило. Значит, скоро прибудут котлеты. Рая – очень обязательный человек.
Лида, кстати, очень внимательно разглядывала скатерть. Ретро, красиво и дорого. Не такие уж они козлы, эти менты. А Кольцов еще и красавец-ковбой. Просто Лида не доверяла красавцам по жизни. Следователь – другое дело. Синие глаза, зеркало души и все такое. Может, и неплохой человек. Но, бог ты мой, как ей не хотелось внедряться в жизнь и тайны покойной дочери. Тайны? Нет. Просто Лера не очень посвящала мать в свою жизнь. Особенно когда между ними возникло молчаливое противостояние. Лида хотела слышать от Леры, как она ненавидит отца, какая плохая Элиза, а Лера просто перестала с ней о них говорить. Иногда об Элизе – с восхищением. То есть идея провалилась? Кто знает? И кто теперь узнает? Лера была не самым честным и простым человеком. Зачем-то они переоделись. Кто-то перепутал. Нет обеих. Точнее, дочь Лиды есть: в морге. А вдруг это Элиза их переиграла и прячется? Да и с Виталия подозрение не снимается. Он дал такую реакцию. Это странно. Как будто хотел уйти от ответственности. Но пусть ищут сыскари. Ее дочь не вернут. Хотя – с другой стороны: как искать без близких людей, свидетелей? Она хочет, чтобы убийцу нашли.
– Это что? – спросила она у Сергея.
– Это снимок из альбома Элизы. Эта девушка, лица которой не видно, очень похожа на Валерию. Как вам кажется?
– Мне не кажется. Это Лера.
– Остальные люди вам знакомы?
– Элиза, конечно, королева бала. Остальные все, как Лерочка, то сбоку, то с краю, то спиной… Нет, точно я никого не узнаю. Вроде есть что-то знакомое, но могла видеть раз, на улице.
– То есть, кроме Леры и Элизы, вы точно никого не можете назвать, так?
– Так.
– Платье на Валерии…
– Его подарила ей Элиза.
– Оно дома?
– Не знаю. Это надо рыться в куче тряпок.
– Элиза специально покупала Валерии подарки? Упаковка и тому подобное?
– Нет, конечно. Надела раз – второй раз уже в этом не появится, так я понимаю. Вещи практически новые всегда, но их один-два раза надевали. Правда, Лера говорила, что какие-то вещи у нее любимые есть…
– Леру это не смущало – то, что вещи не были совсем новыми?
– Она была в восторге. Так мне казалось. Ведь Элиза покупала для себя. Для Леры это значило очень многое. Подарки все же не выбирают, как для себя.
– Итак, это фото ни о чем вам не говорит, да?
– Почему… Это студия, мне кажется, я была в ней… Очень давно. Хотя, наверное, все студии фотографов похожи. И я была не в одной. Просто тут стенка выложена необработанным гранитом. Один выпал. Я видела такую стенку. Сразу скажу: не знаю, где это. В Москве, но не найду. Меня привезли из аэропорта на машине.
– Кто привез?
– Фотограф и привез. Мы договорились, наверное, а может, Виталий. Я не вспомню.
– Имя хотя бы фотографа?
– Нет. Я же сказала: меня часто фотографировали. Я была в разных студиях.
– Мы можем найти фото из этой студии?
– Не берусь. У меня их тысячи.
– Они находятся в одном месте?
– Нет. Что-то закачала в компьютер, потом надоело.
– Вы доверите нам поискать?
– Не хотелось бы.
– Но это ниточка, как вы не понимаете?! В этой студии могло задумываться убийство.
– Не знаю. Только когда Стивена дома не будет.
– Кого?
– Это мой гражданский муж. Стивен Боровицкий.
– Странное имя. Он – иностранец?
– Да ничего странного, потому что он Степан из Белоруссии, фамилия Галушка. В Москве все поменял.
– Прошу прощения, а как вы называете его сокращенно-уменьшительно? Ну, по-домашнему?
– Стив, конечно.
Глава 29
Когда вечером Сергей пришел домой, его радостно встретили Олежек и Май. Насти не было.
– Не понял: где у нас мама? – спросил Сергей, обнимая сразу ребенка и собаку. Они как-то научились сплетаться в теплое, уютное, целовальное и лизательное существо.
– Мама сказала, что пошла по делам, – доложил Олежек. – И сказала, чтобы ты с нами погулял перед сном.
– Олег, – строго сказал Сергей. – Я, конечно, с вами погуляю, раз вы такие брошенки. Но зачем ты говоришь неправду? Не могла Настя такого сказать, потому что я случайно пришел так рано. У меня бывают дела до утра.
На Сергея уставились две пары больших, очень красивых и, главное, честных глаз.
– Ну, не сказала, но дала понять, – ответил разумный не по годам ребенок. – Она сказала, чтобы я один с Маем не ходил. А ее нет. Что получается?
– Что ты прав. Она вас покормила, надеюсь?
– Давно, – твердо сказал Олежек, и Май посмотрел на него преданно. Пес понял, что ребенок представляет их права. – Май ел свою еду с каким-то мясом, я – котлеты с макаронами, помидоры, потом яблоко. Но мы хотим шоколадный торт!
– Какой еще торт?
– Мама купила, сказала – потом. Значит, сейчас, когда ты пришел. Он целый.
– Опять Настя купила эту мину замедленного действия! Ты будешь просить по кусочку весь вечер, а потом просыпаться ночью и говорить, что он тебе снится и мешает спать. Хорошо, пойдем гулять, потом попьем чаю с этим тортом. Только не вздумай Маю давать. Собакам нельзя сладкое.
– А мама сказала, что она прочитала состав, там все хорошее. И фирма хорошая. И сладкое нужно для мозгов.
– Ты про чьи мозги говоришь?
– Мои и Мая.
– Где же Настя? – в панике воскликнул Сергей. – Я с вами не справлюсь.
– Мама скоро придет. Наверное. Но она будет усталая, поэтому тебе нужно с нами быстро погулять и дать чай с тортом.
– Не могу понять, как у нас с Настей мог родиться такой хитрый ребенок. Ты просто знаешь, что Настя сегодня не собиралась давать тебе торт. Во всяком случае, перед сном. Может, она его вообще кому-то в подарок купила. На день рождения, например.
– Пап, – встревоженно сказал Олежек, – тогда давай быстрее. Разрезанный и поеденный она не подарит.
– Ужас, – сказал Сергей, и они пошли гулять.
После активной прогулки с беганьем за мячом и прыганьем через барьеры они вернулись домой, уже, наверное, втроем мечтая о чае и торте. Маю Сергей нарезал немного мяса в миску. Но Олежка все же сунул ему кусочек действительно вкусного торта.
– Не делай этого! – сказал Сергей. – Мало того что ты посадишь собаке печень, она еще станет настолько умной, что найдет себе более умного хозяина.
