Юлия Шилова - Запасная жена
Не долго думая, я уперла руки в бока и направилась к нему неуверенным шагом. Спасатель поднял голову, улыбнулся и… посмотрел мне в глаза. Я вздрогнула и до боли сжала кулаки. Это были те же глаза, что я видела тогда ночью, и теперь в этих глазах была жизнь. Спасатель встал, протянул мне руку, вежливо поздоровался и на хорошем английском и предложил мне прогулку на катере на коралловые острова. Я наотрез отказалась и попросила его расстегнуть рубашку для того, чтобы посмотреть на его грудь. Естественно, моя просьба очень сильно удивила араба, но он все же принялся расстегивать свою рубашку, подозрительно поглядывая в мою сторону. Когда он показал мне свою впалую грудь и я увидела, что на ней нет ничего, даже отдаленно напоминающего рану, я чуть было не разревелась и спросила араба, нет ли у него брата-близнеца или какого-нибудь двойника. Араб покачал головой и с плохо скрытой издевкой сказал мне, что во всем Египте будет довольно трудно найти человека, похожего на него. Слишком уж необычные у него глаза и строение черепа. Он признался, что в детстве ему из-за этого приходилось нелегко, сверстники все время дразнили его, называли уродом. Сейчас, конечно, травить его перестали, но у него до сих пор нет девушки, потому что девушки его очень боятся и бегут от него, как от чумы.
По мере того как араб делился со мной своими горестями, я чувствовала, как у меня внутри все закипает, и… вспоминала ту ночь. Затем я схватила араба за его дохлые плечи и заорала по-русски:
— Послушай, дрянь черножопая, но ведь я видела тебя той ночью! Я тебя видела! Я видела тебя мертвым! Ты тоже считаешь, что я дура, что у меня какие-то ненормальные видения! Вы все считаете меня сумасшедшей и надо мной смеетесь! Но я не сумасшедшая, я видела тебя мертвым! Я это видела! Дрянь черножопая, объясни мне, что это было! Объясни мне!!!
Перепуганный араб вырвался и стал медленно пятиться назад, объясняя мне что-то на своем языке.
— Массаляма, — махал он руками и еще быстрее пятился назад.
Я выучила несколько арабских слов и знала, что «массаляма» это по-нашему «до свидания». Значит, араб со мной прощался. Он говорил, что ему пора уходить.
Чем быстрее араб пятился к своему домику, тем быстрее я шла на него и чувствовала, как меня просто распирает от злости.
— Я тебе сейчас такую массаляму покажу, что ты надолго запомнишь! Ни хрена никакой массалямы не будет, пока ты мне не объяснишь, что было той ночью!!! Почему ты сначала умираешь, а затем оживаешь?! Ты что, из меня дуру лепишь?! Не позволю!!!
В тот момент, когда я схватила араба за грудки и прижала к стене его дома, ко мне подбежала Лена и встала на защиту вусмерть перепуганного спасателя.
— Маша, что вы делаете?! Прекратите немедленно! Он же заявит на вас в полицию!
— Ну и пусть! Я сама на него заявлю! Я этого черножопого выведу на чистую воду! Он у меня все вспомнит, и ту ночь тоже!!!
Поняв, что взывать к моему рассудку бесполезно, Лена схватила меня за плечи и все же смогла оттащить от спасателя. Перепуганный араб забежал в свой дом и закрыл дверь с обратной стороны на замок. Ударив несколько раз по двери дома ногой, я развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла в направлении берега.
— Ничего! Я еще до него доберусь, — говорила я сама себе, не обращая внимания на идущую следом за мной Лену. — Я заставлю его говорить. Я не позволю из меня дуру лепить. Не позволю!!!
— Маша, вы не правы. Так нельзя. Сайд не сделал вам ничего плохого.
— Ах, его зовут Сайд. Теперь буду знать. Хорошо, что проинформировала. Теперь я знаю, как зовут этого гада.
— Сайд хороший человек.
— Конечно, Сайд хороший человек, а Маша дура!
Дойдя до берега, я села на свое полотенце и поджала под себя ноги. Как только Лена села рядом, я смахнула выступившие слезы и принялась смотреть на удивительно спокойное море.
— Маша, вы в чужой стране, а такое вытворяете, — осторожно начала Лена, которая была сама напугана ничуть не меньше, чем этот Сайд.
— Мне плевать.
— У вас могут быть неприятности с полицией.
— Мне плевать.
— Я просто обязана рассказать об этом вашему мужу. Он должен с вами поговорить, чтобы больше такого не случалось.
— Рассказывай.
— Но, Маша, так нельзя. Поймите, вы же набросились на ни в чем не повинного человека.
— Я никогда не набрасываюсь на ни в чем не повинных людей. Он прекрасно знает, за что я на него набросилась.
— Уверяю вас, к той ночи Сайд не имеет отношения. Я пойду с ним поговорю. Сейчас, прямо из своего дома, он может с мобильного позвонить в полицию. Тогда у вас будут проблемы. Я попытаюсь все уладить.
— Мне все равно.
Девушка укоризненно покачала головой и отправилась в домик спасателя. Я легла на полотенце и принялась смотреть на чужое египетское небо. Мне стало дурно от того, что происходило со мной в последнее время, и от того, что вся свистопляска завертелась на фоне только что начавшейся любви.
В этом доме все думают, что я сумасшедшая… Мне никто не верит… Никто… И возможно, они правильно делают. Потому что, если бы подобное произошло с кем-то другим, я бы тоже ни за что не поверила. В такое просто невозможно поверить. Невозможно… А в принципе, мне нет дела до остальных обитателей этого дома. Мне есть дело только до Анатолия. Мои страхи и выходки могут окончательно вывести его из себя. Он подумает, что душевнобольная женщина ему ни к чему, и только что зародившаяся любовь тут же умрет. И почему этого проклятого ковбоя вижу только я одна? Почему его не видит никто другой? Почему???
Мне и самой хотелось верить, что все это неправда, но я не могла. А не могла я потому, что видела все это своими собственными глазами. Я очень хорошо это видела.
Лена вышла из домика спасателя и.села рядом со мной.
— Ну что? Он там не умер от страха?
— Нет. Я уговорила его не звонить в полицию, а дождаться вашего мужа.
— Моего мужа? Зачем?
— Затем, что Сайд получил моральный ущерб, а если бы я не подоспела вовремя, то получил бы и физический. Я сказала, что ваш муж компенсирует ему этот ущерб деньгами. Считайте, что вам повезло. Сайд согласился. — Девушка отчеканила каждое слово, словно она не говорила, а давала телеграмму.
— Можно подумать, он мог не согласиться.
— Он мог пойти на принцип.
— Не думаю. В этой стране, как и в любой другой, все решают деньги.
— Не всегда. Бывают случаи, когда люди идут на принцип, и тогда даже деньги уже ничего не решают.
— Ерунда. Когда в ход идут деньги, просто не может быть никаких принципов, — сказав последнее слово, я посмотрела девушке прямо в глаза и еле слышно спросила: — Лена, скажи, я сумасшедшая?
— Врач сказал, что у вас какие-то осложнения после стресса.
— После какого стресса?
— Видимо, вы испытали какой-то стресс и при этом долго жили в постоянном нервном напряжении. А теперь вы приехали отдыхать, расслабились, и вот результат. Видимо, ваш организм перестроился, и у вас начались видения.
— Значит, вы думаете, что у меня видения?
— Такой диагноз поставил врач.
— Диагноз, говорите… что ж, может, и в самом деле у меня съехала крыша? Все-таки двенадцать лет нервного напряжения. Организм истощен до предела. Может, я и впрямь «поехала» головой? Раньше ведь у меня ничего подобного не было…
Лена молчала. Видимо, она не знала, что нужно сказать, чтобы меня успокоить.
— Ладно, Лена, давай не будем о плохом. Давай лучше поплаваем. Кстати, а этот Сайд будет теперь пожизненно сидеть в своей будке?
— Я попросила его не выходить из своего дома, пока вы на море, чтобы вас лишний раз не раздражать.
— Вот это ты правильно сделала! Вот это верно! Если бы ты еще ковбою сказала, чтобы он тоже по ночам не шастал и меня не раздражал, тогда было бы просто все о'кей.
— Я не знаю никакого ковбоя, — грустно сказала девушка и скинула с себя полотенце.
Надев маски, мы вошли в море и купались около получаса. Когда мы вышли из воды, держа в руках несколько великолепных кораллов, мы увидели стоящую на берегу Катю, которая, по всей вероятности, ждала нашего возвращения. Катя выглядела по меньшей мере очень даже странно и волновалась так сильно, будто за те полчаса, что нас не было на берегу, здесь произошло настоящее землетрясение. Бросая в мою сторону перепуганные взгляды, она тяжело дышала и смотрела на меня так, словно не верила, что перед ней именно я, а не кто-то другой.
— Маша, я даже не знаю, как вам это сказать…— начала она запинаясь.
— Говори как есть.
— Дело в том…— Девушка вновь остановилась, так и не решившись мне сообщить какую-то страшную весть.
— Ну в чем дело? — начала терять терпение я. — Ты его видела? Ты тоже его видела?
— Кого? — не поняла меня девушка.
