Марина Крамер - Жить на свете стоит
– Ты гляди-ка… кто это у нас тут?
– Угадай. Ни с кем не спутаешь.
– Какого водяного, а?! Все карты перебуровил!
– Не знаю. Ты думаешь, что по амурным делам?
Оглушительный хохот вместо ответа ситуацию не прояснил, а только еще больше запутал.
Артем появился на работе только через неделю, вел себя так, словно ничего не произошло, но Нику игнорировал. Она, к собственному удивлению, с облегчением поняла, что ей так даже лучше: телефон не разрывается от сообщений и звонков, Артем не заходит по нескольку раз в кабинет под разными предлогами, не зовет пообедать. Раньше она переживала бы, старалась бы выяснить причину, а теперь относилась к происходящему равнодушно и, встречая Масленникова в коридоре, только кивала, как любому из коллег. Она понимала: он держит паузу в отношениях, выжидает чего-то. Но ей это было уже небольно и неважно. Она почти научилась жить без Артема. Возможно, причиной такого легкого отношения к ситуации было и то, что Максим каждое утро присылал ей сообщения с пожеланием доброго дня, а вечерами звонил и интересовался тем, что происходит в ее жизни.
Ника чувствовала, что небезразлична ему, и это было приятно, но сближаться окончательно она не спешила. Покопавшись в себе, она нашла причину: ее пугал тот уровень, на котором вращался Максим, та жизнь, которую он вел, те люди, с которыми общался. Ей не хотелось, чтобы ее, Нику Стахову, привыкшую всего в жизни добиваться самостоятельно, начали обвинять в меркантильности и корысти, в том, что она нашла богатого влиятельного поклонника и будет стремиться с его помощью влезть в сферы, которые пока для нее недосягаемы.
Она чувствовала себя обязанной Максиму за то, что он помог вытащить Масленникова, и теперь решила, что пора сдержать данное самой себе слово и прекратить все попытки Артема написать еще хоть слово о деятельности «Изумрудного города». Правда, для этого ей придется общаться с Масленниковым, это неизбежно, но Ника твердо решила, что сделает это. Она пошла в кабинет Масленникова, когда Динки уже не было и никто не мог им помешать.
Артем ее не ждал, удивился:
– У тебя что-то срочное?
– А ты что, занят? Я могу зайти завтра. – Ника взялась за дверную ручку, но Артем, как она и рассчитывала, тут же возразил:
– Нет, что ты… я уже все закончил, собирался домой. Может, поужинаем?
«Вот так – словно и не было ссоры и недельной обструкции, – со вздохом подумала Ника. – Как все предсказуемо. Стоило только сделать вид, что я пришла первой, вроде как с повинной, и все – бери его тепленьким. Главное – мужскую гордость не ущемлять, а остальное он как-нибудь переживет. Да, главное, чтобы он себя мужиком считал, мол, за ним последнее слово, ведь это ж не он, это я первая пришла. Да и черт с ним».
Она вернулась к столу, уселась в кресло и перекинула ногу за ногу.
– Отчего ж не поужинать… можно…
Масленников довольно кивнул, и Ника поняла, что в голове он уже планирует дальнейший вечер – ужин в ресторане, потом они пойдут к ней, там Артем, разумеется, попытается в постели убедить ее в том, что он главный мужчина ее жизни. Ночевать он тоже останется у нее, завтра с утра будет ждать завтрак – или сам его приготовит, что тоже вариант. До редакции они пойдут вместе, в коридоре у ее кабинета он украдкой чмокнет ее в макушку – унизительно, как будто ворует что-то… Ника уже не была уверена в том, что ей этого хочется, что ей по силам вынести такой сценарий.
– Что ты умолкла, Белочка? Не рада?
«Я еще и прыгать от счастья должна!»
– У меня к тебе разговор, Артем. Серьезный. И я не уверена, что после него ты по-прежнему будешь хотеть ужинать со мной.
– Начало впечатляющее, – улыбнулся Масленников, и Ника почувствовала, как он не хочет ссоры, как надеется все вернуть на прежние рельсы.
Вот только у нее уже не было уверенности в том, что ей это нужно. В последнее время она пересмотрела свой взгляд на Артема, свое отношение к нему, свои чувства. Ника в какой-то момент отчетливо поняла, что надеяться на Масленникова в полной мере не может.
– Идем, Никуся, поужинаем, а за едой ты мне все выложишь.
Миролюбивое настроение Артема чудесным образом передалось Нике, и она расслабилась. «В конце концов, может, так даже лучше. За ужином будет легче начать разговор».
…Он не стал ее слушать. Не стал, хлопнул ладонью по столу так, что обернулись все, кто сидел рядом. Ника вздрогнула, но постаралась взять себя в руки:
– Что ты себе позволяешь? Мы в публичном месте, если ты не заметил…
– Не смей больше заговаривать со мной об этих статьях! – свистящим шепотом проговорил Артем, наклонившись вперед и буравя Нику злым взглядом. – Не лезь, поняла?!
– Тогда подписывай эту дурь своим именем и не заставляй меня краснеть перед человеком! Иначе я такую прессуху устрою с опровержением – закачаешься! – выпалила она, и Артем даже замер:
– Что?! Прессуху? Опровержение?! Краснеть?! Ты что же хочешь сказать…
– Да только то, что сказала! Я не желаю чувствовать себя виноватой в том, что оболгала человека, понятно? Потому что не делала этого!
– Оболгала?! Ты что, совсем идиотка? Да он погряз во взятках и криминале, как ты не поймешь?! У него криминальная империя!
– Ага, а фамилия его Корлеоне! Ты совсем спятил, Тема… Обычная фирма, да, крупная, успешная, но и только! Сам посуди: кто в наше время не дает взяток? Кто выигрывает тендеры на хорошие заказы «за красивые глаза»? Кто получает лучшие объекты просто так, а не по блату и не за деньги, особенно если это касается госзаказов? Что ты вцепился в этого Гавриленко?
Артем вдруг как-то противно ухмыльнулся, и его строгое красивое лицо сделалось отвратительным и каким-то совершенно чужим.
– Та-ак… Ну не зря, значит, слушок пошел…
– Слушок? Ты уже стал сплетни собирать по редакциям, как бабка-сплетница? – насмешливо спросила Ника, хотя внутренне напряглась: кто мог узнать о ее прогулках с Гавриленко?
– Ну почему же сразу – сплетни? Вполне проверенная и достоверная информация. Меня, значит, выгнала, а его впустила среди ночи? – нехорошим голосом заговорил Артем, сжав в пальцах вилку. – Ну и как? Как оно у олигархов устроено, не расскажешь? С инкрустациями? Или еще какой тюнинг имеется?
– Имеется, – кивнула Ника, содрогаясь от отвращения, – имеется, Тема. Мозг имеется и уважение к женщине, понятно? Чем бы и тебе не мешало обзавестись.
Она встала и быстро пошла к выходу, боясь, что Масленников ее догонит и устроит скандал прямо в ресторане. Куда уж хуже…
Уже подходя к подъезду, Ника вспомнила, что забыла сигареты на столе в ресторане, и завернула в супермаркет. Бродя между полок, она рассеянно рассматривала пакетики и банки, не вполне понимая, зачем делает это. Готовить что-то дома она практически перестала, обходилась ресторанами и кафе, а для завтрака достаточно было купить яиц, ржаного хлеба и какую-нибудь салатную смесь. Внезапно ее внимание привлекла парочка, двигавшаяся чуть впереди нее. Высокий молодой человек небрежно придерживал за талию спутницу – миниатюрную кудрявую брюнетку с закрепленными заколкой волосами. Яркий плащик и высокие каблуки красных туфель напомнили Нике Дину. «Да ну, ерунда! Динка дома давно, что ей тут делать», – решила Ника про себя и обогнала парочку.
Из трех касс работала только одна, и к ней выстроилась довольно приличная очередь. Ника со вздохом встала в хвост – курить она может захотеть и среди ночи, поэтому придется стоять. Ей почему-то вдруг захотелось взглянуть в лицо девушки в ярком плаще, чтобы удостовериться в том, что ошиблась, и она обернулась, но парочки не было. «Странно, – подумала Ника, обводя взглядом ту часть магазина, которая просматривалась от кассы, – куда они могли деться? Тут только один выход – через кассы».
Расплатившись, она вышла на улицу, закурила и медленно пошла к небольшому переулочку, в который выходили металлические ворота дворовой ограды. Там всегда было темно, свет шел только из окон домов, но этого явно не хватало. У мусорных баков копошился бомж, бормотал что-то громко, но разобрать слов Ника не могла. Уже войдя в ворота, она почему-то оглянулась и вдруг зацепилась взглядом за яркий плащ – встреченная ею в супермаркете парочка входила в помещение дорогого ресторана национальной кухни. Девушка вошла первой, а молодой человек чуть задержался, щелкнул кнопкой автосигнализации. Ника заметила, какая именно из припаркованных машин мигнула фарами, и, когда юноша скрылся за дверью ресторана, подошла ближе. На зеркале заднего вида висели черно-белые четки с кистями – это была машина Тимура, парня Дины. «Надо же, не ошиблась, – подумала Ника, возвращаясь во двор. – Вот только какого, простите, хора они делают в это время в центре, когда живут в Митино, а? Ведь я точно это знаю, даже была однажды у Динки, когда та болела. Очень странно».
