Евгения Михайлова - Женщина с глазами Мадонны
– Не совсем.
Владимир посмотрел на Инну, почувствовал вдруг и вину, и облегчение. Он действительно стал как-то забывать о ней. Ему в голову не пришло посмотреть, спит ли жена. Давно не обращал на это внимание. А ведь она никогда не спит, если его нет. Так было всегда. Просто это ему безразлично уже, что ли. Но Инна – близкий человек. Умный человек. У них общие дети. А он так устал один тащить все проблемы, пытаться их решать, почему-то скрывать от нее. Почему? Просто он считает, что это не по-мужски – взваливать свои проблемы на женщину. Просто опыт их жизни таков, что обсуждение проблем, бывало, становилось само по себе проблемой. Ему это не нужно. Но сейчас другой случай. Конечно, ей нужно рассказать. Он может завтра не вернуться – никакого страха, – просто любой однажды может не вернуться домой. Инна должна знать, что есть и такая опасность, как эти типы, будь они неладны вместе с Арсением.
– Ты не хочешь рассказать? – помогла Инна.
– Хочу. Я приехал на вечеринку, и тут мне позвонили, сказали, что с Арсением беда на дороге, он просит приехать, ДТП случилось недалеко, но он будто бы потерял сознание. Я поверил сразу. Все поверили. Но я звонил, уточнял, называл имя-фамилию. Короче, там не было никакого ДТП. То есть оно есть только в протоколе инспектора. Просто подставили машину на встречке заезжие гастролеры и вымогатели. Дэпээсник был с ними заодно. Арсения избили, требовали денег. Я с ними расплатился, Арсений уже перевел на карту эту сумму. Мне удалось снять номер той машины. Не знаю, что это дает. Мент уже отрапортовал, что мы пошли на мировую, вопрос закрыт. Дурацкая ситуация еще произошла. Один из бандитов бросил к моим ногам пистолет. Выходка дегенерата. А я повел себя еще «умнее», чем он. Поднял, да еще положил палец на курок. Потом отдал. Со своими отпечатками. Просто захотелось вдруг взять на испуг. Как в юности с такими… Думаю я о том, что у них теперь полная информация не только обо мне, а обо всех нас. И пистолет с моими отпечатками пальцев, из которого они могут кого-то убить, – Владимир тяжело вздохнул. – Напрасно мы все же затеяли этот разговор, Инна. Такие вещи ночью не обсуждают, утром нам обоим покажется, что это ерунда. Возможно.
– Уже светает. Может, и ерунда. А почему Арсений сам не расплатился?
– Он никогда не возит с собой денег ни в бумажнике, ни на карте. Именно потому, чтобы не вымогали. Говорил как-то: «Пусть присылают квитанцию по почте или даже вызывают в суд. Там я справлюсь». Он очень самонадеянный, скупой, со связями. На такой голимый криминал, видимо, не нарывался. А мне вчера утром он как раз выдал зарплату, знал, что у меня есть наличка.
– И сильно Арсения избили?
– Да. Челюсть на боку, от зубов – воспоминания…
– Я рада. Он заслужил. Хотя бы потому, что вызвал тебя. Отца троих детей и далеко не миллионера. Почему он не вызвал свои «связи»? Потому что они тоже не возят с собой наличные? Он вызвал тебя, считая, что ты его раб, раз от него получаешь деньги, а друзей у него быть не может по определению. Я его видела не так много раз, но это понятно.
– Инна, зачем обсуждать то, что уже состоялось? Я рассказал, чтобы ты была в курсе. Чтобы не открывала дверь на звонок, не спрашивая, кто там. Чтобы какое-то время контролировала, где дети.
Владимир встал.
– Слушай, а пойдем, попьем чаю вдвоем? Этого не было сто лет. Посидим, как тогда, когда ты была моей начальницей, я возвращался с ночных съемок, а дети были просто где-то ангелами, которые игрались в облаках и придумывали, кому из них появиться у нас первым…
– Как здорово ты сказал, – Инна улыбнулась. – Пойдем. Раз твоя вечеринка сорвалась, то, значит, ты и не поужинал сегодня. А дети вечером захотели пиццу, и Марина заказала сразу пять. На каждого из нас.
– Ваську забыли. Надеюсь, они не съели по целой? У них будет заворот кишок!
– Не будет. Они старались, но не получилось. На троих съели две. Точнее, на четверых. Ваське, конечно, досталось. Его еще никому не удавалось забыть.
Раннее утро они встретили, как старосветские помещики, за сытным завтраком. Янтарный чай в больших чашках, горячая, аппетитно пахнущая пицца. Достаточно вкусная. Владимир действительно проголодался. Вдруг он вздохнул глубоко и легко.
– Зря я тебя нагрузил. Ничего ведь со мной не случилось. И Арсения выручил. А эти отморозки за ночь столько подвигов совершили, что обо мне уже точно успели забыть.
– Да, возможно. Но ты правильно сделал, что рассказал. И я, в принципе, тобой горжусь, бросаешься на помощь, и все такое… Только Арсений – не тот человек. Может, они его встретили совсем не случайно. Он – темное болото. У вас знают о том, что Ирина, которую убили, была беременна от него?
– Она была в положении, это все заметили, но Арсений… Что ты! Этого не может быть!
– Это так. Я случайно слышала их разговор. Он был в бешенстве, она плакала…
– М-м-м… Я в шоке. Конечно, допустить могу. Но ты так говоришь, будто связываешь это с ее убийством.
– Я – нет, конечно. Я же не следователь. Но если бы была следователем, обязательно связала бы.
Глава 12
Всем было так весело, уютно, все друг другу так понравились. Говорили о какой-то ерунде, легко касались друг друга, как будто знакомы вечность. Звучала негромкая, нежная мелодия. Какие-то пары уже танцевали. Медленный, томный танец, прижимались друг к другу все теснее… Столы совсем опустели. Только кое-где остались вазы с фруктами. Никто особенно не удивился, когда Ксения появилась в комнате с кучей черного атласа в руках, многие даже не заметили. Отреагировали только на ее призыв: «Эй, люди!» – и хлопок в ладоши над головой.
Хозяйка стояла уже на центральном столе посреди волн черного атласа. Убедившись в том, что все смотрят на нее, она медленно расстегнула пуговицы своего сарафана, он упал, под ним не оказалось ничего. Ксения подняла руки вверх, изогнулась, как будто ее сдувает ветер или она стоит на мяче.
– Девочка на шаре. Пикассо, – произнес интеллигентный мужчина в очках, который представился Светлане Станиславом. Они и стояли сейчас рядом, перед этим представлением разговаривали обо всем и ни о чем. Он поправлял ей прядь волос, брал за руку, Светлане это было приятно.
– Да, – улыбнулась Света. – Какая она тонкая, гибкая. Я видела эту картину. Похожа. Трусиков, правда, Ксюше не хватает.
– У меня такое впечатление, – ответил Станислав, – что хозяйка внесет сейчас коррективы не только в картину Пикассо. Лично я не против. Ее волшебные пряности нам явно в помощь.
– Но я как-то… Ладно. Давайте просто смотреть, что будет дальше. Так надоели постоянное напряжение, контроль. Утром мы все равно станем обычными людьми, похожими друг на друга. Не пойму только, что это за ткань она притащила.
– Други! – необычно звонко произнесла Ксения. Даже ее обычная хрипотца прошла. – Я предлагаю всем последовать моему примеру. Никакой принудиловки, разумеется. Для того чтобы никого ничего не смущало, я и приготовила вот это. – Она подняла кусок ткани, это оказалась накидка с капюшоном. – Мы все просто накинем это, спрячемся друг от друга, как дети, играющие в прятки. А потом будем искать и находить. Восторг и сладость. Теперь о географии. На втором этаже – много маленьких спален. Этот дом принадлежал еще моей прабабушке. Так уж повелось… Короче, не будем занудами. Забудем обо всем, кроме радости.
Вере казалось, что она видит сон, что она сошла с ума. Вере казалось, что все это ей только кажется. Но ей было как-то странно хорошо, она давно выпустила из виду мужа, сидела на диване рядом с Нарциссом, он рассказывал ей какие-то байки, она смеялась, не могла остановиться. Нарцисс все крепче обнимал ее за плечи. Это было сладко и стыдно, пока не выступила на столе голая Ксения. Теперь все и вовсе казалось правильным.
А Ксюша уже сидела рядом с ними.
– Вер, вставай! – приказала она. – Сними ты эту свою синюю униформу. Я принесла накидку.
– Но у меня же платье не на пуговицах, – жалобно сказала Вера. Она все же боялась кидаться в предложенный омут.
– Оно у тебя на молнии. По всей спине. Еще лучше! Нарик, расстегни. Вера, молнии на платье, как и все другие запоры, должен расстегивать только мужчина.
Вера очень быстро осталась без платья, потом без лифчика. Но за трусы она поборолась. Эти двое даже махнули на них рукой. Вера была уже в накидке. Тяжелая рука Нарика лежала на ее полной груди. Другая рука гладила совсем маленькие груди Ксении.
– «У ней такая маленькая грудь», – довольно фальшиво пел он.
Он прижался животом к боку Веры, и она почувствовала… О, боже. Но она же хотела этого. Ну, не она, а ее тело. Ксения и Нарцисс вдвоем повели ее к выходу из комнаты туда, где лестница на второй этаж…
И тут! Вера увидела, как две белобрысые девицы повисли на Викторе. Одна уже расстегнула его рубашку, другая мучается с молнией на брюках. Обе голые, потому что их накидки уже сползли на пол от усердия. И Виктор блаженно улыбается!
