Лабутены для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич
Ее узкая правая бровь выгнулась аркой.
– И я заинтересована, чтобы в его жизни появилась приличная неиспорченная девушка… а я уверена, что вы именно такая, – перебила она сама себя. – Так вот, я в этом заинтересована, и готова этому способствовать…
Официант принес заказ, ловко расставил тарелки, стакан с зеленоватым фруктовым коктейлем, чашку кофе, бокал с вином, и ушел так же беззвучно, как появился. Кира уже догадалась, что в этом разговоре ей не обязательно участвовать – достаточно слушать. И она слушала, заняв себя пирожными, которые, как и обещалось, оказались невероятно вкусными. Так же, впрочем, как смузи и необыкновенно ароматный кофе.
– Поясню мои мотивы, – продолжала мадам Войтова, лениво ковыряя салат. – Андрюше давно пора завести семью. А сделать это при том образе жизни, который он ведет… нет-нет, ничего такого, – снова перебила она себя. – Просто он слишком… эээ… повернут… простите за жаргонизм, на бизнесе покойного отца. У него не получается, а он бьется, нервничает, вымещает на мне свои неудачи! Зачем ему бизнес-империя Максима? Денег у него достаточно, и можно жить в свое удовольствие, но честолюбие не дает покоя… А если появится женщина, с которой он захочет покоя и уюта, то все изменится. И его претензии ко мне исчезнут…
Она пригубила светло-соломенного цвета вино, покрутила бокал, разглядывая оставшиеся на стекле потеки, одобрительно кивнула, сделала большой глоток и принялась за еду, что, впрочем, не помешало ей говорить.
– Не стану скрывать, я попросила навести о вас справки. Что ж, я впечатлена. Одно только отсутствие аккаунтов в соцсетях с сисястыми и губастыми фоточками о многом говорит. Да и место работы… скажем так, позволяет предположить неизбалованность и трезвый взгляд на жизнь. Разумеется, вы вправе отмахнуться от вздорной… немолодой дамы… и вернуться, как планировали, в свою бухгалтерию…
«Как она могла так быстро все обо мне узнать?» – мелькнула у Киры первая мысль. А потом пришла вторая: «Кажется, она ожидает комплимента»…
– Вас вовсе нельзя назвать «немолодой»! – убежденно сказала она. – И насчет вздорности – на мой взгляд, вы себя оговариваете!
Элеонора едва заметно улыбнулась. Похоже, она любит лесть. И верит в нее.
– …вы всегда можете вернуться. Но это не мешает вам принять мое предложение. Я хочу, чтобы вы сгладили ту неловкость, которая возникла между мной и сыном. Мы поспорили на яхте, и он прыгнул в море, я чуть не умерла от страха. Эта ссора и этот поступок нас разделили. В общем, я думаю, что вы сможете способствовать нашему примирению!
– Но каким образом?!
Последовала театральная пауза – непродолжительная, но эмоционально насыщенная с обеих сторон: Кира зажевывала удивление карамельной корочкой, мадам Войтова сверлила ее проницательным взглядом – настолько похожим сейчас на взгляд Андрея, что Кире делалось не по себе.
– Просто плывите по воле волн. Прошу вас быть моей гостьей на Балу цветов. Он, как вы знаете, пройдет в принадлежащем мне замке Мон Дельмор…
– Что?! – ахнула Кира. – Вы хозяйка Бала цветов?!
У нее закружилась голова. Нет, нет! Такого просто не может быть! Оказаться на главном празднике Лазурного Берега в числе мировых знаменитостей… Даже, если бы это не было шуткой, ей не в чем туда идти… В джинсах, маечках и босоножках от Версаче на Бал даже не пустят! На подобных мероприятиях всегда строгий дресс-код!
Элеонора Леонидовна снисходительно улыбнулась, едва заметно кивнула, потянулась к изящной сумочке, лежавшей на специальной маленькой табуретке, вынула белый конверт и положила рядом с чашкой из-под кофе.
– Здесь банковская карта с небольшой суммой. Так, на такси и, как говорят, на булавки…
Но это тоже не решит дела! Вот если бы она купила то платье для раутов…
Мадам Войтова неспешно, с удовольствием смакуя, сделала несколько глотков вина, вынула телефон, набрала номер. Подержав трубку возле уха, но не сказав ни слова, снова убрала аппарат в сумку и допила бокал. Почти сразу в дверь, скрытую портьерой, вошел небольшого роста человек в строгом костюме, с двумя портпледами и блестящей коробкой в руках. Выложив все это на свободное кресло и поклонившись, он вышел.
– Здесь платье от Готье для вас, и смокинг для Андрея.
Виктория Леонидовна поднялась и, одним уверенным движением расстегнув портплед, высвободила оттуда невесомое, чем-то ярко поблескивающее и шуршащее тонкими кружевами, чудо от-кутюр. По сравнению с ним, то платье, которое она только что с восторгом вспоминала, казалось повседневной кухонной одеждой Золушки.
– Если не сядет как нужно, там, в портпледе, визитка с телефоном менеджера дома Готье. Достаточно будет позвонить, – сказала буднично Элеонора Леонидовна, раскладывая платье на спинке кресла.
Она села обратно за стол, поддела и отправила в рот лепесток анчоуса, пока Кира, онемев, в восхищении разглядывала платье, издалека подступая к мысли о том, что оно предназначено ей, и если не сядет как нужно, где-то там телефон, который мигом все исправит… Неужели это правда, и колокольчики сказки звенят не во сне, и не в ее воображении, а в реальности, со стороны замка Мон Дельмор?!
А сюрпризы продолжались. В комнату вошел высокий шкафообразный мужчина, похожий на уже немолодого Лино Вентура, торжественно неся перед собой круглый плоский футляр из черного бархата. Костюм на его плечах и бицепсах бугрился и грозил разойтись по швам при малейшем неосторожном движении. Человек-гора двигался очень плавно и осмотрительно, внимательно глядя себе под ноги. Футляр лег на стол – торжественно и значительно, толстенные пальцы откинули крышку – и у Киры перехватило дыхание.
Бриллиантовое колье на черном шелке сверкало под светом люстры тонким благородным светом, испуская острые разноцветные лучики, приятно покалывающие глаза. Кира смотрела, не отрываясь. Лучи проникали в ее зрачки, будто послание из волшебного мира принцесс и принцев, в котором всегда побеждает настоящая любовь – даже если влюбленные гибнут от происков жестокосердных злодеев.
– Колье арендовано на время бала, – небрежно обронила мадам Войтова, чтобы не создавать у девушки напрасных иллюзий. – Жан-Поль отвечает за его сохранность.
Кира кивнула, поняв, почему богатырь остался в комнате, только на шаг отступив от драгоценности.
– Его необходимо хранить в сейфе отеля, – Войтова перешла на французский. – Жан-Поль будет вас сопровождать и со своими коллегами обеспечивать безопасность непосредственно на балу.
Богатырь величественно кивнул.
– Позвольте вас покинуть. Подготовка занимает массу времени, к тому же ВИП-гостей мне приходится встречать лично, – Элеонора Леонидовна промокнула губы крахмальной салфеткой, поднялась с той же нарочитой эффектностью, с какой совсем недавно встречала Киру и, предвосхищая ее движение, замахала ухоженной узкой рукой.
– Оставайтесь, – наклонившись к Кире, она ласково потрепала ее локоть. – И если все-таки проголодались, непременно закажите гусиные лапки в красном вине с виноградным соусом. Просто объедение… Или голубя по-парижски. Его здесь готовит шеф-повар лично.
– Но разве можно есть голубей? – промямлила Кира, хотя гуси, голуби, да и все пернатые мира интересовали ее сейчас меньше всего. – У нас это не принято…
– Можно! И лягушек можно! Здесь все хорошее принято! – отрезала Элеонора Леонидовна.
Мадам Войтова ушла, оставив Киру среди безумно дорогой, сверкающей и переливающейся красоты, служащей пропуском в тот самый сказочный мир принцесс и принцев, о котором она так часто думала, как о несбыточной мечте незаметно выросшей маленькой девочки. Кира неуверенно поднялась, подошла к креслу, потрогала платье кончиком пальца. Как будто лебяжий пух… Может, если надеть его, то превратишься в белую царевну-лебедь? Оглянулась на Жан-Поля, будто желая спросить: так ли это? Но охранник был заточен на практические проблемы.
– Может быть, мадемуазель желает, чтобы я отнес драгоценности в сейф? – спросил он.
Кира кивнула. Пальцы толщиной с сардельки бережно закрыли коробку.
