Эдгар Уоллес - Доносчик
— Но я его сразу же узнал!
— Он выглядит прилично? — спросил Билл. — Как он был одет?
Джим вспоминал…
— У него была серая шляпа…
— И без штанов? — хмыкнул отец.
— Нет, подожди… у него была серая шляпа, темный костюм и черное пальто.
Отец покачал головой.
— Это не он. Знаешь, он как-то сказал мне: «Если мы выберемся отсюда, то будем вместе ужинать в отеле „Карлтон“!
Но Джим не знал этого отеля, и отец рассердился на него за это…
Раздался звонок у входа. Джим вышел, чтобы поднять на лифте нового посетителя.
— Добрый вечер, мистер Гаррис! — приветствовал гостя хозяин. — Давно я не видел вас, но зато читаю ваши статьи!
Мистер Гаррис пристально смотрел на него.
— Вы гораздо лучше выглядите, чем раньше, когда я здесь бывал, — произнес он и огляделся. — Черт возьми! Тут совсем ничего не изменилось. — Он потрогал стену. — Вот пятно от пива.
— Кто-то запустил в вас бутылкой? — Билл улыбнулся своей шутке и спросил:
— Случилось что-нибудь?
Джошуа отрицательно покачал головой.
— Пресса всегда появляется одновременно с полицией, — не веря ему, ворчал хозяин.
Джошуа Гаррис продолжал рассматривать помещение.
— Ковер немного потерт, — заметил он. — Три года назад он был еще новый…
Неожиданно он спросил:
— Есть еще кто-нибудь?
— Из ваших знакомых — никого. Вы кого-нибудь ждете?
Гаррис смотрел на ковер, потирая подбородок.
— Может — да, может, и нет. Если из редакции позвонят, скажите, что меня…
Билл понял.
— Что вас нет здесь? Хорошо! Хотите комнату?
— Да, мне нужна комната…
Билл позвонил.
— Вы придете с дамой? — полюбопытствовал Билл.
— Нет. Но здесь есть скандалисты, которые могут поднять шум. Потому мне желательно иметь комнату подальше от всего этого…
Кельнер появился у портьеры, что вела к выходу.
— Мистер Гаррис желает иметь комнату номер девять. Хотите еще что-нибудь?
Джошуа заказал пива и выразил желание отдохнуть.
Перед тем как удалиться в свою комнату, он поинтересовался у хозяина.
— А мистер Тильман — член этого клуба?
— Билл сморщил лоб, взял членскую книгу и стал ее просматривать.
— Нет, сэр, такой не состоит у нас в списках.
— Слава богу! — облегченно вздохнул Гаррис.
…Отец с сыном смотрели, как репортер, проскользнув в проходе, скрылся в своей комнате.
— Этот ведь не бывает здесь часто, отец?
— Нет. Но когда он появляется на сцене, жди спектакля… Ступай вниз и внимательно смотри на улицу. Хотел бы я знать, куда это пропал Суттон…
В это мгновение задребезжал звонок, и через несколько секунд из лифта вышел Суттон. Джим заметил, что на нем уже другой костюм.
— Что, дама ждет меня? — спросил гость, заметно волнуясь.
— Нет еще, сэр.
Суттон удивился.
— Неужели ее до сих пор нет?
— И все же будьте осторожнее во время свидания, — шепнул ему на ухо Билл.
— Вы имеете в виду ее сон? Об этом не беспокойтесь…
Билл только пожал плечами.
— В таком случае, все в порядке, сэр. Вы мне ничего не говорили, и я ни о чем не знаю… Мое дело — сторона.
— Ну, это само собой. Я вот о чем хотел вас спросить, Анерлей… Вы капитана Лесли знаете?
Нет, Билл, не знал такого.
— Он не член этого клуба?
— Нет. Капитанов у нас сколько угодно, но — Лесли?.. Такого не припомню…
Суттон на несколько секунд задумался.
— Возможно, впрочем, что это вовсе и не его настоящее имя. Я, пожалуй, почти уверен, что это его псевдоним, — наконец обронил он.
— Может, и те, кто здесь называют себя капитанами, вовсе не капитаны… Кто же он в таком случае, сэр?
Суттон, должно быть, не расслышал вопроса и поэтому Анерлею пришлось его повторить.
— Лесли? Вы спрашиваете, кто он такой? Бывший преступник… Вот кто!
— Ну, в таком случае, он годится в члены нашего клуба, — хмыкнул Билл. — Вы его ждете?
— Как вам сказать? — задумчиво произнес Суттон. — И сам не знаю, стоит мне его ждать, или лучше, чтобы этой встречи вообще не было. Во всяком случае, если он появится и станет интересоваться, тут ли я — меня здесь нет, понимаете? Короче, это мой смертельный враг, Билл. Он уже угрожал моей жизни…
— В таком случае предоставьте мне самому с ним разделаться, — доверительно заметил Билл. — Обратите внимание, какая славная старая штучка, — добавил он, расстегнув сюртук и вынимая из бокового кармана огромный кастет. — Этот и льва на месте уложит… Гм… Капитан Лесли… Запомню… Не прикажете ли что-нибудь, сэр? — сказал он, пряча оружие в карман.
В эту минуту взгляд его упал на дверь, ведущую в коридор. В дверях стоял Гаррис. Как долго он там стоял, Билл не мог бы сказать. Суттон тоже увидел его и остолбенел.
Изумление, впрочем, было обоюдным. Мистер Гаррис стоял с полуоткрытым ртом.
— Какое удивительное совпадение! — заговорил он наконец, немного придя в себя. — Не ожидал…
— Я тоже не ждал вас тут встретить, — нервно бросил Суттон.
— По правде сказать, я и сам удивлен тому, что меня занесло сюда, — продолжал репортер. — Видно, это моя профессия — встречаться с вами на таких спектаклях… Вот что, Билл, — обратился он к хозяину, — не найдется ли у вас какой-нибудь деревянной палочки, ну, хоть, скажем, в палец длиной, да и толщины такой же…
Билл порылся в своей конторке и нашел нужный кусочек дерева.
— Подойдет такой? — спросил он. — Вам для чего, собственно, он нужен? — Билл был крайне удивлен, когда старый репортер объяснил, что палочкой он хочет вытащить муху, попавшую в его стакан с пивом.
— Чудак! — улыбнулся Билл, когда Гаррис ушел в свой кабинет. — Ведь он мог просто попросить какую-нибудь ложку.
Суттон все еще ходил по вестибюлю и, видимо, не хотел идти к себе.
— Билл, вы знаете мистера Баррабаля? — неожиданно спросил он хозяина.
— Вы имеете в виду инспектора полиции? Да, я слыхал о нем.
— А здесь он никогда не бывал?
Билл сложил губы трубочкой, будто собираясь свистеть.
— Может, и был, только я его не знаю. Это ведь не чиновник наружной полиции. Насколько я знаю, он выходит на дело очень редко…
Через минуту Суттон ушел в свой кабинет.
Билл хмурился. Его не покидало скверное предчувствие, что сегодня вечером в клубе произойдет какая-то драма. Ему хотелось поговорить с Гаррисом насчет своего предчувствия…
К счастью, его желание исполнилось словно само собой: через минуту после ухода Суттона вернулся репортер, бережно держа в руке кусочек дерева.
— Что мне делать с этой мертвой мухой? — наивно поинтересовался старый чудак.
— Отдайте моему сыну, он их, кажется, собирает… Скажите мне, мистер Гаррис, вы с мистером Суттоном в хороших отношениях?
Джошуа ни с кем не дружил, и обстоятельно объяснил это Биллу. Потом поверг его в несказанное удивление, спросив, не состоит ли членом этого клуба некий капитан Лесли.
— Странное совпадение, мистер Гаррис, — уставился на него Билл. — Вы — второй, кто сегодня спрашивает об этом!
— А первый, конечно же, мистер Суттон? — улыбнулся репортер.
— Этот Лесли, наверняка, какой-нибудь преступник? — осторожно спросил Билл.
— Ну, как сказать… Кстати, а какой кабинет занял мистер Суттон? — задал Гаррис вопрос, грубо нарушавший правила и обычаи этого злачного места.
— Не могу вам ничего на это ответить, — замялся Билл. — Мы никому не даем никаких сведений о наших гостях.
— Держу пари, он занял зал заседаний, — пробормотал Гаррис, заставив этим поморщиться Билла. — Пойду, посмотрю, не нападали ли в мое пиво новые мухи, — сообщил он, удаляясь.
— Уверяю вас, она была единственной во всем моем клубе! — пробормотал Билл ему вдогонку.
Оставшись один, Билл в книге посетителей нашел страницу на букву Л. и, водя по ней пальцем, начал бубнить под нос:
— Лонг, Ларри, Ли, Ларкей, Ландо… Нет, Лесли тут нет…
В эту минуту поднялся лифт и Джим первым выскочил из кабины. Лицо его сияло от радости. Кивая головой в сторону входившего за ним посетителя, он крикнул:
— Это он, отец! Погляди, ведь это он?!
Билл с распростертыми объятиями кинулся к гостю:
— Вот неожиданная радость! Я столько раз говорил: «Тысячу фунтов дал бы, чтобы встретиться с ним'»
Джон Лесли, ничего не понимая, стоял неподвижно, не зная, как быть.
— Кажется, не припоминаю, — смущенно пробормотал он.
— А воронку от «чемодана» помните?..
Лицо Лесли озарилось улыбкой.
— Великий Боже! Это вы, Вольдемар?
— Он самый, дружище! — взволнованным голосом подтвердил Билл. — Он самый! Слышал, Джим? Он сказал — Вольдемар!
Билл сиял, на глазах у него даже выступили слезы.
— Иди сюда, Джим! Поздоровайся же с тем, кто спас жизнь твоему отцу!
Джим неуклюже поклонился.
— Вы представить себе не можете, как я рад! Слава Создателю, встретил-таки вас! Помните, как над нашими головами свистели пули, и вы тогда сказали: «Ну, Вольдемар, если ты первым попадешь на небо, скажи там, что я все еще на своем посту». С той поры для меня имя «Вольдемар» стало святыней.
