Алёна Белозерская - Один вечер в Амстердаме
– Практикуюсь в английском, – нахмурил брови Гордеев. – И тебе не мешало бы. Твой английский ни к черту!
– Мой английский так же хорош, как и твой русский, – парировал Илин, повернулся к улыбающемуся Анри и добавил, обращаясь к Гордееву: – Ты смотри! Ничего не понимает!
– Еще бы! – Гордеев помахал пальцами перед лицом Илина. – Они там, в Интерполе, думают, что мы должны знать пять иностранных языков. Английский, французский… голландский. Хорошо, что китайца не прислали.
– Вы, парни, слишком устали, – рассмеялся Анри. – Вечером угощу вас ужином. Возможно, это растопит ваши суровые сердца.
– Давай поменяемся местами, – предложил Гордеев. – И мое сердце станет нежнее маргарина.
– С удовольствием! Мне уже надоело смотреть на твою лысину.
Гордеев быстро схватился за затылок и испуганно посмотрел на Илина, который, отвернувшись, трясся в беззвучном смехе.
За последнюю неделю полковник Илин смеялся столько, сколько не смеялся за всю свою жизнь. Был ли этому виной Анри и та непринужденная атмосфера, которая присутствовала в их общении, он не мог сказать. Однако легкость и искренность, наполняющие воздух, едва рядом оказывался мистер Брауэр, говорили о том, что именно этот мужчина способствует хорошему настроению, в котором Илин пребывал уже вторую неделю. Ровно столько прошло с того дня, как они с Гордеевым впервые увиделись с Анри.
В день их встречи Гордеева мучили головные боли, которые многократно усилились, когда они вошли в холл отеля «Европа».
– Буржуй, – процедил Гордеев, оглядываясь по сторонам. – Разве полицейские должны жить с таким шиком?
– Завидуешь? – бросил через плечо Илин, направляясь в сторону администраторской стойки, но остановился, увидев сидящего на диванчике молодого мужчину.
Неизвестно по каким причинам, но он сразу понял, что человек, внимательно изучающий «St. Petersburg Times», и есть тот самый агент, которому придется помогать в расследовании, а на деле опекать, чтобы не наделал глупостей, ввязавшись в неприятную историю на чужой территории. И еще Илин злился оттого, что ему придется работать переводчиком. Гордеев, предполагал он, по-английски говорит на уровне школьника пятого класса, однако здесь произошла ошибка: знания Антона оказались куда более совершенными, чем его собственные. Да и Анри Брауэр, поначалу вызывавший неприятные ощущения, проявил себя с неожиданной стороны. В отличие от других полицейских-иностранцев, с которыми Илину довелось сотрудничать, свысока глядящих на своих русских коллег, в нем полностью отсутствовали чопорность и высокомерие. Наоборот, Анри был по-мальчишечьи наглым, но без надменности, любопытным, но без назойливости, и веселым, что никогда не бывает лишним. По-русски он действительно говорил плохо, о чем сообщил сразу же после знакомства, и выдал все те восемь слов, которые выучил в самолете. Позже Илин понял, что он несколько лукавил: русский язык Анри понимал, однако не все и только тогда, когда слова произносили четко и медленно.
Гордеев критическим взглядом осмотрел новоявленного Джеймса Бонда, и лицо его стало сердитым. Анри Брауэр вызывал в нем массу эмоций: во-первых, ему не нравились люди, которые, выполняя служебные обязанности, выглядели как пижоны, во-вторых, ему в принципе не нравились пижоны. А на Анри Брауэра он уже в первую минуту встречи повесил подобный ярлык. Тот действительно выглядел франтом: низкие потертые джинсы, светлая рубашка, расстегнутая на груди, и модный цветной пиджак. Впрочем, этот наряд весьма подходил его яркой внешности. Анри был темноволосым, смуглым, с пронзительными синими глазами. Илин даже подумал, что он носит линзы, чтобы приукрасить и без того привлекающее внимание лицо, однако отказался от этой мысли. Уж слишком мужественным было поведение Брауэра, а такие мужчины вряд ли способны красоваться перед кем-то. Они и так настолько уверены в себе, что не станут тратить время на нелепые доказательства своего физического превосходства над другими. И Анри Брауэр, и его новые напарники знали, что в радиусе двадцати метров мало кто способен соперничать с ним в привлекательности. Даже Гордеев, обладающий весьма симпатичным лицом, выглядел рядом с Анри младшим братом-подростком. Они были ровесниками, хотя Анри, в отличие от своего русского коллеги, не производил впечатления мужчины, которому уже более тридцати и который достаточно высоко поднялся по служебной лестнице. Скорее он выглядел как двадцатипятилетний мажор, приехавший погостить к друзьям и одновременно опустошить отцовский кошелек.
О себе он рассказал немного, лишь то, что живет в Амстердаме и что его отец – крупный нидерландский бизнесмен. Также было известно, что Анри уже шесть лет является сотрудником Интерпола, очень любит итальянскую кухню, много смеется и остроумно шутит. Именно последнее качество и растопило холод в отношениях, которым капитан Гордеев пытался присвоить категорию рабочих и не более.
Как оказалось, у Анри Брауэра на этот счет было другое мнение. Со всеми людьми, появляющимися в его жизни, он был мягок и терпелив, и спустя непродолжительное время они сами желали более тесного общения, а он не отказывал, однако всегда чертил линию между собой и ними, которую нельзя было переступать. Пока никто из его русских коллег эту черту не переступал, поэтому он был настроен весьма дружелюбно. Более того, ему нравились эти ребята. Изначально в них чувствовалась некая озлобленность, и все же они оттаяли, а теперь демонстрировали отменное чувство юмора и искренний смех, который Анри очень ценил в людях.
– Так ты женат? – повторил свой вопрос Гордеев, указывая пальцем на кольцо.
– Женат, – кивнул Анри и хлопнул рукой по дверце. – Меняемся местами?
– Меняемся, – согласился Гордеев.
Анри с удовольствием вышел из машины и распрямил плечи. Русские автомобили действительно были очень неудобными, в особенности для того, чтобы находиться в них длительное время. Анри присел несколько раз и потряс онемевшими ногами.
– Спортом занимаешься? – поинтересовался Гордеев, упав на заднее сиденье. – Тут же места, как на диване в твоем буржуйском отеле.
– У меня ноги в два раза длиннее, чем у тебя, – ответил Анри и заглянул внутрь. – Женя, будет лучше, если ты сядешь за руль. Когда она выйдет из дома, я вряд ли смогу тронуться с места. – Он с виноватой улыбкой указал на древнюю коробку передач, и Илин улыбнулся.
– Привык к автомату? – спросил он. – Нужно отъехать в сторону, чтобы не привлекать внимания. Стоим здесь уже два часа, скоро охрана начнет к нам присматриваться.
Анри посмотрел вверх, на окна квартиры, где жили Войтовичи, и, соглашаясь, кивнул. Признаться, его уже начало утомлять это нерациональное использование времени. Ничего существенного не происходило, они лишь следовали за Войтовичем, который вдруг оказался честным и занимался только легальным бизнесом. Зеф Ноли также не подавал никаких признаков движения. Сейчас он находился в том же отеле, где жил Анри, и никуда не выходил из своего номера на протяжении нескольких дней.
Гордеев потянулся на заднем сиденье и зевнул.
– Что-то я устал, – сказал он.
– Ничего не делая? – усмехнулся Илин и повернулся к Анри. – Тебе не кажется странным то, что они приостановили свою деятельность?
– Нет, – ответил Анри. – Думаю, что ваш Войтович выполняет рекомендации Зефа. А самого Ноли сейчас заботят другие проблемы, в которые он и втянул Войтовича. Поэтому торговля отошла в сторону.
Илин откинул голову назад, закрыл глаза и задумался. Уже почти две недели, как у него были сведения о том, что в городе действует крупный преступный синдикат, а он ничего не мог сделать, чтобы обличить преступников. Самое смешное, что управление по борьбе с наркотиками даже не представляло себе масштабов их деятельности. Именно от этого становилось горько, ведь все сотрудники управления, и в частности отдела полковника Илина, работали на износ, но, как оказалось, недостаточно. Полиция Нидерландов была осведомлена о том, что происходит в Петербурге, гораздо больше, чем правоохранительные органы самого Петербурга. Никто из них даже не предполагал, что на территории Европы промышляет картель, который к тому же имеет свою секцию в Питере. Илин, к слову, впервые услышал, кто такой Зеф Ноли и чем он занимается, от Анри. До этого ему не встречалось это имя, тем более он не мог себе представить, что Ноли является главным лицом всей албанской наркомафии. Однако не доверять Анри не было оснований. Тот предоставил правдивые сведения о том, почему Интерпол интересуется Ноли, а теперь и Павлом Войтовичем.
Сохраняя секретность, Илин распорядился, чтобы за Войтовичем вели постоянное наблюдение. Также под контроль взяли его фирму, однако это ни к чему не привело. В чем-либо придраться к деятельности господина Войтовича было невозможно. Три ресторана, два магазина, складские помещения – никакого намека на криминальную деятельность. У Анри же были сведения о том, куда, в какое время и в каком количестве приходил товар для Войтовича. Также имелась информация, что именно Войтович отправлял за границу, какие корабли занимались перевозкой грузов. Кроме этого, Илину стало известно, кто входит в состав секции.
