Марина Серова - Девять жизней частного сыщика
На такси без приключений я добралась до Тарасова. Вышла, конечно, не перед прокуратурой, а задолго до нее. До квартиры Лисовских доехала на маршрутке, по привычке путая следы. Меня никто не преследовал. Открыв ключом дверь, я вошла в квартиру и нос к носу столкнулась со Светланой Андреевной.
— С вами все в порядке, вы как-то неважно выглядите? — с беспокойством спросила она, заметив царапины на моем лице и ссадины на руках. — Вы дрались?
— Нет, просто упала, — бросила я и, поставив сумку на пол, принялась стаскивать с ног сапоги.
— Надеюсь, вы не сильно ушиблись? — с сочувствием покачала головой Светлана. — Сейчас так скользко.
— Ушиблась-то не сильно, но вот машине пришел конец, она на дне реки, — буркнула я, скинув пальто и подавая его Светлане.
— Как же… Вы что, на машине упали в реку?! — Глаза Светланы расширились от ужаса.
— Не сама, конечно, меня столкнули ваши недоброжелатели. — На одном дыхании я пересказала клиентке всю историю. Светлана так и села.
— Не пугайтесь так. Видите, я жива и невредима. Доказательства — отпечатки пальцев — при мне. Спасибо водонепроницаемому пакету. Кроме того, я добыла номер сотового колдуньи. Мы с вами движемся в правильном направлении.
— Направление-то правильное, но дорожка уж очень опасная, — заметила Светлана. — Если уж вы с вашим опытом едва не погибли, то что будет со мной, с мужем, с сыном. Мне не по себе.
— Светлана Андреевна, я рядом, — напомнила я, — второго шанса они не получат.
Светлана промолчала. Мы перекусили, а затем я занялась отпечатками пальцев, добытых в доме Ляпиных. Сначала я отсканировала дактилоскопические пленки, отпечатки на оберточной бумаге и листы с чернильными отпечатками и стала сравнивать. Отпечатки со шкафа совпали с отпечатками семьи Ляпиных. Зато отпечатки с оберточной бумаги не принадлежали никому из семейства. Неизвестный оставил на бумаге четкие следы большого, указательного, среднего и безымянного пальцев. В них имелись шесть отличительных признаков. Самый примечательный — это небольшой шрам на основании подушечки большого пальца, пересекающий линии до центра завитка в середине. Далее двойное соприкосновение линий на указательном пальце и характерные дельты сбоку. На среднем — слияние, несколько крючков и глазок. На безымянном пальце присутствовали как завитки, так и дуги.
Светлана находилась рядом со мной, живо интересуясь происходящим. Я ей поясняла отдельные моменты, не вдаваясь в подробности.
— А ваша профессия очень увлекательна, — высказала мне клиентка, наслушавшись моих лекций.
— Да, — кивнула я, вводя неизвестные отпечатки в программу идентификации. — Можно узнать много нового, открыть неизвестные стороны жизни, познакомиться с интересными людьми, при условии, если выживешь.
Светлана перестала мечтательно улыбаться и тихо спросила:
— А долго компьютер будет проверять отпечатки?
— Как повезет, — пожала я плечами. — Область поиска я сузила, насколько это возможно. Посмотрим.
Нам повезло. Результаты появились через десять минут. Владелицу отпечатков пальцев звали Клара Филипповна Веретей, неоднократно привлекавшаяся за воровство, разбой, мошенничество и вымогательство. Провела в местах лишения свободы в общей сложности двадцать лет. В последний раз была осуждена за убийство сообщника — не поделили награбленное. Бежала в девяносто седьмом, и следы ее затерялись. У Веретей на теле имелись татуировки: на ягодице кобра, обвивающая кинжал, на левом плече — звонок с надписью 1963–1972 (отметила срок за разбой); на груди с левой стороны «КПСС — враг народа»; на правом предплечье — горящая свеча с надписью сверху на ленте «Vita BREVIS», внизу сердце, с боков карточные символы трефы и пики — воровской оберег.
— Разрисованная бабуся, — хихикнула я, просматривая содержимое файла. — Теперь понятно, почему ее Киргиз назвал багдадкой. — И пояснила Светлане: — Так на зоне при советской власти называли авторитетных зэчек. Посмотрите. Узнаете?
— Надо же, — выдохнула Светлана, рассматривая фотографию Веретей. — Не очень, но похожа.
Я показала ей один из фотороботов, сделанных мной:
— Видите, как похожа, — показала следующий лист, — эту опознали Ляпины, — положила на стол фоторобот бабы Любы рядом с двумя остальными. — Вот ваша бабка-угадка. Прослеживаете эволюцию образа?
— Да, это одна и та же женщина, — подтвердила Светлана. — Даже не верится, что так можно менять лицо.
— Поверьте, можно. — Я набрала на домашнем телефоне Светланы номер колдуньи, который дал мне Алексей Иванович.
— Здравствуй, Клара Филипповна. Наверно, не ждала меня услышать, падла!
— Эй, откуда узнала мой номер? — растерянно спросила баба Люба, услышав в трубке голос Светланы, который я умело имитировала. То, что я назвала ее по имени, колдунья и не заметила.
— Я про тебя все знаю. Дернешься — размажу, как клопа! — сказала я с угрозой. — Знаешь, что стало с теми, кого ты прислала за деньгами? Так вот, то же будет и с тобой, если будешь продолжать свои наезды. Ты даже не представляешь, с кем связалась.
— Да ты гонишь! Не могла ты их всех положить! — с недоверием воскликнула колдунья. — Они тоже врут. Ты кого-то наняла. Не знаю, зачем эти придурки мне втирают всякие байки.
— Они не врут, — произнесла я ровным голосом. — Я их пощелкала, как курят. Могла замочить, но пожалела… Совсем еще дети. Но тебя, старая тварь, не пожалею, будь спокойна. Башку потом в Сомовке выловят.
— Поищи там свою подружку, которую послала в Карасев, — посоветовала баба Люба ехидно.
— Она мне не подружка, — зло буркнула я. — Так, следователь из прокуратуры. Я забашляла, чтоб тебя нашли и посадили, а ты ее в реку. Сурово! Боюсь, господ из прокуратуры это расстроит. Тебя даже арестовывать не станут, пристрелят при попытке к бегству.
— Ты все врешь! — в ярости закричала колдунья. — Она не могла быть из прокуратуры.
— Не верь, дело твое, — не стала возражать я. — Считай ее кем хочешь, но предупреждаю тебя в последний раз: отвали, забудь про бабки, Веретей. Ничего тебе не обломится и не звони мне больше.
Колдунья молчала, и я положила трубку. Пусть поразмыслит на досуге, что к чему.
— Вы думаете, она испугается? — спросила Светлана с недоверием.
— Нет, такую трудно чем-то испугать, — ответила я. — Однако баба Люба помучается, откуда узнали ее настоящую фамилию и что нам еще известно. Это позволит выиграть время. Пока она будет метаться, я ее найду и прищучу.
— Ой, как я надеюсь на это, — вздохнула Светлана. — Поджога еще одного магазина я не переживу. Все ведь думают, что это я сама, чтобы получить страховку. А как вы ее найдете?
— Секрет фирмы, — улыбнулась я, просматривая на компьютере личное дело мошенницы.
Я не сказала Светлане, но в нем имелась информация о сестре Веретей. Ее сестра до настоящего времени проживала в Тарасове на окраине, в частном секторе. Завтра спозаранку следует ее навестить. Вряд ли она там скрывается. Но вдруг сестра знает, где ее искать. Из дела мне было известно, что у Веретей с сестрой были натянутые отношения. В восемнадцать лет она не поделила с ней мальчика. И из ревности Веретей плеснула сестре в лицо кислоты. Остался страшный ожог с левой стороны головы, но уголовное дело не заводили. Вскоре Клару посадили за другое преступление, и она пошла по этапу. А сестра так и осталась жить в Тарасове в доме родителей. Если ее аккуратно расспросить, то, возможно, она расскажет что-нибудь интересное, даст какую-нибудь зацепку. Например, поможет выяснить личность человека по кличке Киргиз. Другим направлением поиска я определила тюремных подруг колдуньи. Их имена и фамилии значились в материалах дела.
В дверь позвонили. Вернулся с работы Геннадий Петрович. Впустив его, я спрятала револьвер в кобуру.
— Да, раньше я опасался, что жена будет встречать меня со скалкой, а вышло еще чище — встречает телохранительница жены с револьвером. Теперь дважды подумаешь, прежде чем засидеться с друзьями в ресторане, — пошутил он устало.
— Как на работе? — спросила у него Светлана, приобняв.
— По-старому, — буркнул Геннадий Петрович и поцеловал жену в щеку.
Светлана рассказала мужу, как я потеряла машину.
— Ну, замечательно. Что, теперь придется покупать новую? — спросил он у нее. — Что-то, Евгения Максимовна, вы нам дорого обходитесь. Возникают даже сомнения в вашей квалификации. Нашу-то машину тоже бандиты изрешетили.
— Да неужели, — холодно бросила я.
— Не ворчи, — осадила его Светлана. — Евгения Максимовна ради нас жизнью рисковала. А ты тут начинаешь.
— Ой ладно, Света, это ваши с ней дела, не хочу даже вмешиваться, — махнул рукой Геннадий Петрович. — Мне главное, чтобы с тобой ничего не случилось.
Пришел водитель и принес пушистую голубую елку примерно двухметровой высоты.
