Наталья Перфилова - Короля играет свита
Я немного обалдела от такого. За что утюг-то, да еще и паяльник? Да я и так все отдам. Берите, люди добрые, ради бога, хоть и нету у меня ничего путного. Но что есть – все ваше.
Пока я размышляла об этом, зазвонил Максов сотовый. Он долго и внимательно слушал, затем хмыкнул и закрыл крышку.
– Хочешь убедиться? Успокоишься и перестанешь трепать мне нервы? Обещаешь не лезть в это дело со своими свидетельскими показаниями? Тогда я покажу тебе кое-что интересное.
Я обещание дала, хоть и не собиралась его выполнять. Я же не чурка бесчувственная, чтобы наплевать на мужа, пусть даже и бывшего. Но уж больно любопытно, что он может мне показать такого необычного.
– Тогда не мешай мне завтракать, иди собирайся. Выезжаем через десять минут.
Я быстренько натянула колготки, юбку, блузку, легонько подкрасилась. Сапоги и строгое пальто завершили образ серьезной деловой леди. Спустя двадцать минут мы в привычном уже порядке, с двумя джипами спереди и сзади, выехали за ворота. На одной из улиц первый джип ускорился и оторвался от нас. Я с удивлением увидела его на въезде в мой собственный двор. Шофер махнул рукой, и все три машины причалили к моему подъезду. Сашок ушел в разведку, и через пару минут мы вчетвером, я, Максим и двое охранников, стояли перед моей дверью. Она была опечатана. Без тени смущения сорвав печать, мы вошли внутрь. При виде того, во что превратилась моя уютная квартира, на меня напал столбняк.
– Не правда ли, антураж впечатляющий? Для полноты картины не хватает растерзанного такого, холодного трупика молодой симпатичной хозяйки. Вы как считаете, Яночка?
Я не знала, что ему ответить.
– Хотите помочь милиции? Пойдите посмотрите, что украли?
На ватных ногах я обошла комнаты. Телевизор, видик, музыкальный центр, микроволновка – все на месте. В мелочах же разобраться не представлялось возможным, такой везде царил бардак и разгром.
– Мамочки! Что это? Что тут искали?
– Деньги.
– Какие деньги?
– Пятьсот тысяч долларов, – спокойно ответил Горохов.
– Вы что, на солнце перегрелись? Вся моя квартира с потрохами не стоит и десятой части этой суммы. Мы не в Чикаго, между прочим, чтобы кидаться такими деньгами.
– Конечно. Я думаю, у вас хватило ума их припрятать, и, видимо, не здесь. Но это вряд ли помогло бы, окажись вы ночью в своей квартире. Я уже говорил. Вы мне не поверили тогда. А сейчас как, дошло?
– Им бы пришлось убить меня. Ведь я все равно не скажу, где эти тысячи. Я их в глаза не видела и, безусловно, не прятала.
Макс поднял перевернутый стул и сел.
– Эти деньги дали Евгению за несколько часов до смерти. Он продал документы за такую сумму в наличных купюрах. Женя был шалопаем и решил повеселиться на всю катушку: отдал вместо нужной флэшки другую с записью детской игры «Бабзи». Но деньги он получил.
– А почему вы думаете, что они у меня? Может, их украли те, в подворотне, или убийца?
– При том, последнем, телефонном разговоре он рассказал мне все это и сообщил, что деньги эти ему не нужны и продавать документы он не собирается. Справедливость ему дороже. Деньги он якобы взял, чтобы, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. А от своего он все равно не отступится, выведет всех на чистую воду. Ну а пятьсот тысяч долларов наличными, дорогая, он подарил вам за спасение. Так как это были практически его последние слова, то, я думаю, их слышали те, кто подстерегал его на лестнице. Теперь, милая, вы понимаете, как бесценна и непредсказуема стала ваша жизнь?
– Ничего себе! Может, вы не так поняли, а?
– Чего уж не понять. Он сказал: «К черту эти грязные деньги, я подарил их моей бесстрашной спасительнице, они так украсили ее, а мы все-таки должны довести это дело до конца. Пока, как приедешь, сразу свяжись со мной» – и все, больше я его голоса не слышал. – Максим опять начал впадать в отчаяние.
Я поспешила отвлечь его:
– Я хочу признаться вам, Максим, кое в чем, нелицеприятном для меня. Но я вынуждена, иначе мы не сможем понять друг друга. – И я рассказала ему обо всем, включая мое позорное беспамятство. Я напрягалась зря. По его скептическому выражению лица и недоверчивой ухмылке я поняла, что он мне абсолютно не верит.
– Вы не волнуйтесь. Я, безусловно, не заберу у вас всех денег. Тысяч двадцать я оставлю в вашем распоряжении. Ну зачем вам больше? Или даже пятьдесят. Хотите? Черт с вами. Такой вот я щедрый сегодня. Эти полмиллиона баксов не принесут вам покоя и счастья. Не сегодня, так завтра за ними придут хозяева. Если же вы отдадите их мне, я не буду этого скрывать. Я-то смогу защитить себя и свои капиталы. А от вас отстанут. Подходит такая сделка?
– А документы? Их ведь тоже могут с меня потребовать, раз они столько денег стоят. Женя их не отдал, потом их тоже не нашли…
– Откуда вы знаете, раз совершенно все «забыли»?
– Игорь слышал, как Евгений говорил об этом по телефону.
– Да, говорил. Но видимо, их все-таки нашли, иначе Женьку бы не убили. Хотя тут трудно что-либо сказать. Может, деньги заплатил вовсе не хозяин документов, а его конкурент, а убил вообще кто-то третий, кто, например, случайно узнал о деньгах, может, даже и вы сами. Теперь вы понимаете, что нашей доблестной милиции тут нечего делать. Умишком они слабоваты для таких ситуаций. А я разберусь, уж поверьте мне. Возможно, как раз эти деньги и пойдут на расследование, пусть даже все, но тот, кто убил Евгения, сам сдохнет, как собака, и желательно от моей собственной руки. – Максим был крайне возбужден и необыкновенно искренен в этот момент.
– Я очень сожалею, но вряд ли вы сможете воспользоваться этими деньгами. Даже если Женя действительно подарил их мне, то, видимо, воры забрали их. Ночью я спала, а в воскресенье и понедельник я точно их не видела и никуда не выносила. Значит, они были в квартире и теперь в руках тех, кто влез сюда сегодня ночью.
– Ну что же, не хотите по-хорошему, придется по-другому. Я понимаю, так вот сразу расстаться с полумиллионом долларов трудновато. Посидите, подумайте. Под арестом, естественно. Не «вспомните», будем решать, что делать дальше. Вы, главное, не забывайте: даже в моих глазах ваша жизнь не стоит пятисот тысяч долларов, а уж в глазах тех, кто вас ищет, сами понимаете, она не тянет и на вшивый российский рубль. Они точно делиться не будут.
– Но я действительно…
– Не спорьте. Никогда не говорите, не подумав. Хорошо? Ну что, поехали? Хватит любоваться. Это только цветочки, ягодки будут еще впереди. Любите ягодки, солнце мое?
Так я оказалась пленницей. Заточение мое было комфортно и даже приятно, но нервы не давали расслабиться ни на секунду. Мысли метались, как пчелки, пытались найти в голове хоть что-то об этих злополучных деньгах. Но мрак не хотел уступать, он плотным облаком окутывал события той ночи.
Максим постоянно приезжал ко мне, беседовал, вроде даже не злился особо. Но ведь и его терпение лопнет однажды. Сейчас ему не до меня. Он занят похоронами брата. Но пройдет первый приступ горя и боли, и он вспомнит о деньгах. Обязательно вспомнит. И займется вплотную этим вопросом, как и обещал. Что делать тогда? Если судьба и жизнь Игоря не волнуют абсолютно господина Горохова, будет ли он церемониться со мной, раз речь идет о таких деньжищах? Даже если я смогу убедить Макса, что ничего не знаю о них, и он отпустит меня, то как отвязаться от тех, других. Воображение нарисовало утюг, паяльник… Я поежилась. Я, не раздумывая, отдала бы все деньги. Безусловно, пятьдесят тысяч долларов осчастливили бы меня на всю жизнь. Но и без них я неплохо жила. Всяко лучше того, что светит мне в ближайшей перспективе. Только вот денежки-то уплыли в неизвестном направлении, а я осталась крайней. Спасибо тебе, Женечка, отблагодарил, нечего сказать.
Я жила изолированно от всех, новости узнавала из телепрограмм. Общалась с бабой Катей, Витей и Сашей. Гулять мне можно было только в саду и с охранником под ручку. На мой взгляд, излишняя предосторожность. Калитка на запоре, забор с колючей проволокой преградил путь на волю. Утром в пятницу после очередной бессонной ночи я, совсем отчаявшись, сидела на своей постели и вдруг…
У меня, как в сказке, зазвонил телефон. Да-да, тот самый Женин телефон, который так и остался у меня. О нем все начисто забыли в суматохе. Он преспокойно лежал в кармане моего плаща и наигрывал незатейливую мелодию. С замиранием сердца я нажала кнопку:
– Алло. Кто говорит?
– Яна, это ты, девочка моя?
Глава 15
Игорь
Всю серьезность своего положения Игорь осознал только тогда, когда за его спиной с лязгом захлопнулась металлическая дверь камеры. Он застыл и растерянно оглядел помещение. Вопреки ожиданиям оно оказалось чистым и довольно светлым. Раньше в подобных местах Игорю бывать не приходилось, познания его в этом вопросе ограничивались художественными фильмами и описаниями в современных крутых детективах. Женщины-авторы этот момент всегда стараются как-то обойти и замолчать, так как тоже, видно, в камере не гостили, а вот мужчины не жалеют красок для описания ужасов и реалий суровой тюремной жизни.
