Werewolf - Последний Бастион
– Леопард Носорогу Два! В Канберрах отказано, повторяю – отказано. Они все задействованы на других направлениях, ни одной свободной машины у нас нет!
Твою мать…
– Можете воспользоваться Алуэттами и Рысями, находящимися на базе в Котва, прием!
Де Вет серьезно ругался со штабом спецоперации, доказывая, что ему нужны именно Канберры, но штаб был непреклонен. В конце концов, де Вет сам знал, на что шел, при планировании операции его предупреждали, что все расписано впритык и дополнительной поддержки не будет. Только то, что есть в Котва и все. Хорошо, что дали хоть это. В Котва находилась небольшая авиагруппа огневой поддержки.
Она включала в себя боевой вертолет команды вертолет Алуэтт III или "K-car" (вооруженный 20mm автоматическим орудием), три легких вертолета Алуэтт или "G-car" (вооруженный двумя пулеметами Браунинг Mk2 британского калибра.303). Кроме того, там были четыре легких дозвуковых бомбардировщика Рысь (Родезийское название для американского гражданского легкого самолета Cessna FTB 337G) вооруженных двумя пулеметами Браунинг.303, легкими ракетами НУРС и бомбами весом 50 кг, а также баками с напалмом.
– Вас понял, Леопард! – со злостью сказал де Вет. Бросил гарнитуру рации и повернулся к офицерам его группы.
– Короче, Канберр не будет. Три G-car, один K-car, четыре Рыси. И все. Работаем?
В САС такой вопрос никому не показался бы глупым и неуместным. Все были профессионалами и то, что командир спрашивает совета и искренне интересуется мнением других офицеров, удивления ни у кого не вызвало.
– Работаем – твердо ответил Падберри за всех – в конце концов, не зря же мы сюда притащили все это барахло.
Смешков это ни у кого не вызвало.
– Значит работаем. – подытожил де Вет – тогда слушай приказ. Падбери, твоя роль координатора, занимаешь тот холм, на который ты уже ползал. Твоя зона ответственности – холм и восточный горный хребет. Скрытно занимаешь его, размещаешь там рацию и два пулеметных расчета. Соблюдать осторожность – у меня подозрение что это – путь отхода в случае чрезвычайной ситуации (потом выяснилось что это действительно так – прим автора) Дальше. Две стоп-группы по десять человек каждая, усиленные пулеметами начинают движение по берегу реки Mudzi и занимают позиции по восточному флангу лагеря.
Задача – не допустить прорыва противника в этом направлении.
– Самое главное. Сержант Хоуп.
– Я!
– Оставшиеся силы, включая все минометные расчеты, скрытно занимают позиции на западе лагеря, по западному горному хребту. Эта линия будет линией движения для зачистки вперед и вниз в лагерь под прикрытием минометного огня. Западный горный хребет, доминирующий над лагерем – это основание тактической важности (GTI), потому что, та сторона, которая займет эти господствующие высоты и серьезно закрепится на них, будет изначально держать инициативу в бою.
– Есть!
– Тогда вперед, господа!
База "Мудзи" 01.11.1976 года
Раннее утро – А ты кто такой?
Наследили… Пришел, увидел, наследил. Черт!!!
Сержант Сол, один из темнокожих бойцов в предрассветном мраке выводил одну из стоп-групп на определенную ей позицию, по восточному флангу лагеря. Солнце еще не встало и видимость… никакой видимости не было. И, продираясь через кусты, Сол буквально наступил на спящего террориста. Через секунду тот вскочил, не понимая, что происходит…
Операция повисла на волоске – группы не заняли исходные позиции, авиаподдержки еще нет – ночь. И тут всю операцию спасла находчивость сержанта Сола. В прошлом он не раз ходил в глубокий тыл со скаутами, выдавая себя за террориста, и поэтому прекрасно знал манеру разговора, слэнг и повадки террористов. В доли секунды сориентировавшись в изменившейся ситуации, он решил действовать нахрапом…
– А ты какого хрена здесь делаешь – спросил он на языке шона (одна из народностей Родезии, к ней относится президент Мугабе – прим автора) – какого хрена ты не в лагере?
И эти слова спасли ситуацию. На самом деле террорист, на которого наткнулась спецгруппа родезийской армии и три его соратника были отправлены командованием для охраны лагеря в ночное время. Но едва они отошли от лагеря, как им ужасно захотелось спать. И вместо того, чтобы бдить, они заснули на боевом посту. Когда же на них наткнулись непонятные люди, одетые как партизаны, террорист сразу сообразил, что поднимать шум не в его интересах. Если он не хочет, чтобы командование дозналось относительно сна на посту.
– Я несу службу по охране лагеря! – стараясь говорить солидным тоном сказал террорист – а вот кто ты?
– А мы, товарищ, идем в лагерь со стороны Родезии. Командование направило нас на обучение и переподготовку. Мы шли всю ночь и очень устали. Тупые белые бабуины преследовали нас два дня, но на границе отстали.
Террорист немного подумал. Лучше разойтись миром и забыть о непонятном инциденте…
– Ладно… – недовольно сказал он – проходи. Только не шуми, а то разбудишь товарища Кофо или кого-нибудь еще. Пока располагайся где-нибудь в лагере, а утром подойдешь к товарищу Кофо, он политический комиссар района. Он скажет тебе, где размещаться и что делать дальше. Понял?
– Понял. – спокойно ответил Сол – я пойду, товарищ?
– Иди – ответил террорист – только не шуми!
Когда непонятные люди растворились в темноте, террорист сплюнул себе под ноги и лег на землю, чтобы проспать до рассвета…
В предрассветном свете понедельника, первого ноября, бойцам, находящимся на импровизированном командном пункте, лагерь показался еще более огромным. Капитан де Вет рассматривал лагерь Мудзи в мощный морской бинокль, и то что он видел – ему не нравилось Основные площадки для обучения находились ниже его командного пункта, и Де Вет со своего места мог видеть плац и жилые области, где были выставлены палатки и отрыты землянки и которые не были видны на фотографиях авиаразведки. Стоп-группы, которые он выслал уже заняли позиции, но начало операции отсрочивалось проблемами на западном секторе. Отряд нападения и минометные расчеты не успевали выйти на оговоренные позиции за отведенное время из-за того, что дорогу им преграждал густой и цепкий кустарник. К настоящему времени весь лагерь уже проснулся и буквально кишел террористами. Движение в лагере с рассветом усиливалось, и группа нападения оказалась перед проблемой продвижения вверх по горному хребту при полном дневном освещении на виду у террористов. Скрытое продвижение требовало больше времени в несколько раз, а они и так уже выбивались из графика проведения операции.
– Гиена один Носорогу главному! – приглушенно донеслось из рации.
Гиена один – позывной первой стоп-группы, если командир стоп-группы выходит на связь – значит произошло что-то серьезное…
– Носорог главный на связи! – таким же шепотом ответил де Вет сержанту Барнарду, командиру стоп-группы "Гиена 1".
– Наблюдаю группу терров, примерно сорок человек. Движутся в мою сторону, до них метров пятьсот. Прошу разрешения открыть огонь.
Заметили?
– Отрицательно, Гиена один, повторяю – отрицательно. Замаскироваться. Огонь открывать только в крайнем случае.
– Понял…
– Сэр? – Падбери тронул де Вета за рукав – гляньте-ка!
Шесть негров, в странной униформе, которую де Вет определил как униформу танзанийской армии поднимались по тропе на холм, занятый группой управления. До них было не меньше километра. Но разойтись на этом холме им уже никак не удастся.
Твою мать…
– Срочно радиограмму Хоупу и западной группе, потом всем остальным. Быть готовым к открытию огня, западной группе увеличить темп выдвижения на исходные позиции настолько, насколько это возможно. Боеконтакт между нами и танзанийцами неизбежен, до него минут пятнадцать не больше.
– Понял!
– Пулеметчику замаскироваться, держать танзанийцев. Огонь по команде.
Стояла ужасная, первобытная тишина. Казалось, пропали все звуки разом, как в вакууме. Де Вет и шестеро его бойцов при двух пулеметах, замаскировавшись, ждали поднимавшихся на холм танзанийцев.
Танзанийцев было шестеро. Шесть пацанов, на вид по восемнадцать – двадцать лет, худых, но гибких и сильных, у всех автоматы АК-47 и почти новая, странной расцветки форма, производимая в ГДР. Они поднимались на холм, не думая о том, что их там поджидает смерть, громко гогоча и оскальзываясь на каменных осыпях.
Они были в чужой стране, они воевали за чужую землю и чужие идеалы. Де Вет не хотел их убивать – но Господь распорядился по-другому. Либо он, либо они. И третьего было не дано.
Он выстрелил первым. Выстрелил, когда танзанийцы, не замечая опасности, подошли уже метров на шестьдесят, и дальше медлить было просто опасно. Автомат Калашникова привычно отдал в плечо, грохот выстрела больно ударил по ушам после страшной оглушительной тишины – и идущий первым в цепочке танзанийский солдат с диким воем согнулся пополам, выронив автомат и сбивая с ног солдата идущего за ним. В следующую же секунду метрах в пяти от него оглушительно ударил MAG, свинцовая струя врезалась в не успевших упасть на землю танзанийцев, сбивая их с ног. Пули летели с такой скоростью и силой, что у одного из танзанийцев за доли секунды голова превратилась в красное облако из крови, мозга и осколков кости от прямого попадания пулеметной пули. Трое терров были убиты на месте, но еще троим удалось выжить за счет того, что от пуль их прикрыли тела уже убитых товарищей.
