Марина Серова - Печали веселой семейки
Видели бы вы, как загорелись у Алиева глазки! Он потер ручки и вопросительно уставился на меня. «Ну, ну, давай же, говори поскорее!» — всем свои видом показывал он.
Искренняя заинтересованность Алиева меня почти убедила.
Вряд ли бы человек, обладающий объемистым компроматом на всех тарасовских воротил автобизнеса, стал бы так радоваться малейшему намеку на какой-нибудь сомнительный факт из биографии только одного из них. Мысленно я уже вычеркнула имя Алиева из списка подозреваемых, но, к сожалению, просто встать и уйти я уже не могла, ведь Алиев явно ждал «продолжения банкета».
Пришлось мне все-таки раскрыть один из секретов Каминского, на разглашение которого он дал мне разрешение.
— Видите ли, — сказала я, — как мне известно из достоверных источников, Овсепян большой любитель женщин.
Ох, зря я сказала насчет достоверного источника. Алиев, чего доброго, подумает, что пристрастие Овсепяна к полу, который почему-то принято считать слабым, я проверила на себе лично. К счастью, Алиев, по-видимому, пропустил мой досадный коммуникативный ляпсус мимо ушей. Однако я заметила, что на его лице выразилось неприкрытое разочарование. По всей видимости, о донжуанстве Овсепяна в Тарасове знали все.
— Подумаешь, удивила! — усмехнулся Алиев. — Я-то думал, что ты что-нибудь дельное скажешь, а насчет Овсепяна и его пассий всем, кому это интересно, известно прекрасно.
Алиев махнул рукой и привстал в кресле, явно собираясь выйти из-за стола.
— Нет, вы постойте, — горячо запротестовала я. — Дело в том, что он, — я покрутила пальцем в воздухе, стараясь подобрать нужное слово поскромнее, поскольку в моем лексикончике на этот счет существовали более сильные выражения, — м-м… обесчестил девушку из одной добропорядочной семьи. Это было еще до его переезда в Тарасов.
— Ну так что? — все еще недоумевал Алиев. — Дело прошлое. Нехорошо, конечно, получилось, но неверные все такие. А какая мне выгода от такой информации?
— Как вы не понимаете? — я даже всплеснула руками, дивясь безграничной человеческой глупости. — У нее же родился ребенок! От Овсепяна! И теперь ее родственники его ищут, чтобы с ним разделаться, я точно знаю! А родственники-то влиятельные, авторитетные! Представляете, что будет, если распространить эту информацию по Тарасову? Да его партнеры сто раз подумают, прежде чем с Овсепяном сделку заключать! Вдруг подпишут контракт, а тут родственники той девушки его найдут и — раз! — я со свистом разрезала воздух ребром ладони. — И не с кого тогда будет спросить о выполнении договорных обязательств. Месть — дело серьезное.
По-моему, мои слова произвели на Алиева большое впечатление. Правда, я не сказала ему ни фамилии той девушки, ни адреса, по которому она проживает, но Алиев был благодарен мне и за ту информацию, которую я ему предоставила. Он даже намекнул на то, что если я возьмусь за поиск той девушки, то он заплатит мне сумму, превышающую мою обычную ставку в два с половиной раза. Соблазн, конечно, был очень велик, но я все-таки решила повременить соглашаться на предложение Алиева. Вот разберусь с Каминским, тогда можно будет заняться всем остальным.
Мы расстались большими друзьями. Правда, я больше двух часов просидела в кабинете с тропическим климатом в пальто и платке на голове, но теперь я видела, что мои мучения были не напрасны. Я убедилась в том, что Алиев не виновен в краже документов из сейфа Каминского, так как его радость и воодушевление по поводу компромата на Овсепяна явно были неподдельными.
Выйдя из-за стола, Алиев долго тряс мне руку, чуть не вывихнув мне ее при этом, так как, несмотря на невысокий рост, силушки у него хватало.
Алим проводил меня до самой машины и выразил предположение, что когда-нибудь мы с ним еще увидимся при более благоприятных обстоятельствах. Ну да, познакомился-то он со мной, гоняясь за моей машиной по Тарасову в «Нексии», попал в аварию, потерял зубы… А продолжилось знакомство тем, что он заставлял меня чуть ли не переодеваться, чтобы войти к Алиеву в «приличной одежде», как это у него называется.
Я села в свою родную «девятку» и поехала домой.
* * *Поднявшись в квартиру, я с ужасом обнаружила, что на сборы и дорогу к Терентьеву мне осталось всего три часа! Какой кошмар!
Впрочем, не думайте, что Терентьев жил так уж далеко от моего дома. Напротив, достаточно близко. Но любая женщина поймет меня. Если у вас важное свидание с мужчиной, который произвел на вас определенное впечатление, и если свидание, вполне вероятно, может затянуться на всю ночь, то три часа на сборы, на все про все, это настоящая катастрофа!
Однако следующее, что я сделала, это бросилась к автоответчику.
Когда после гудка вновь раздался голос моего телефонного злодея, я, хоть вы можете мне, конечно, и не поверить, обрадовалась ему, как родному! Он и вправду за эти несколько дней стал мне и ближе, и роднее, хотя обладателя голоса я еще и в глаза не видела. Каждый раз его угрозы действовали на меня как хорошая встряска, и я неожиданно для самой себя обретала новые силы для расследования этого запутанного дела. На сей раз голос говорил следующее:
— Ты меня ослушалась! Ты все-таки продолжаешь вести это дело! Так вот, знай, что пощады тебе не будет! Я слежу за каждым твоим шагом!
Я заметила, что слог его с каждым звонком становился все более выспренним. По-моему, все эти громкие слова — «ослушалась», «пощады не будет» и тэ дэ — он черпал из какого-нибудь захудалого детективного романчика. Вероятно, думал, что именно так должен выражаться классический преступник.
Голос между тем продолжал:
— Я позвоню тебе сегодня поздно вечером. Если тебя не окажется дома, то я пойму, что ты продолжаешь расследование. В таком случае мой вечерний звонок будет последним предупреждением.
Вот так-так! Какой, однако, благородный преступник мне попался! Мало того, он уже начал сообщать, когда именно позвонит, так он еще и предупреждает, что через один звонок меня угрохает, если я, конечно, не прекращу расследование. По-моему, с каждым разом звонки становились все смешнее и смешнее. Ну разве стал бы, спрашиваю я вас, настоящий преступник, наемный убийца или что-то в этом роде так вежливо предупреждать, сколько мне еще осталось жить? В голову то и дело приходила одна и та же назойливая мысль — что реальная опасность от звонящего мне не грозит. Если бы таинственный незнакомец, молодой мужчина, у которого один зуб со свистом, по определению акустиков, действительно хотел бы мне «немало показать», то уже давно показал бы. Так что я с легким сердцем стала собираться на свидание к Терентьеву.
А перед тем как плюхнуться в ванну с роскошной тонизирующей солью, я вновь, как и в предыдущие два раза, открыла ящик моего письменного стола и вычеркнула имя Алиева из списка подозреваемых. Фамилия Терентьева выделялась на фоне красных росчерков. Я вдруг поняла, что мне предстоит свидание с человеком, который, скорее всего, и совершил кражу, пусть даже не самолично, а с помощью нанятых людей. И все бы ничего, но… из всех подозреваемых только он показался мне симпатичным. И ведь, между прочим, и он не остался ко мне равнодушным, пусть я скрывалась в тот момент под образом Лады Красовской. Видела я огонек в его глазах, точно видела!
Если бы преступником оказались Алиев, или Овсепян, или Кротова — да хоть все, вместе взятые! — я бы не сокрушалась. А тут вдруг почувствовала себя неуютно, и даже скорое свидание с красивым мужчиной как-то перестало меня вдохновлять.
Глава 8
Мне пришлось битый час приводить себя в порядок, после того как я основательно пропотела в алиевском кабинете с относительной влажностью воздуха сто два процента. Я полчаса проторчала в ванне, закрыв глаза и постаравшись расслабиться. Кажется, мне удалось временно выбросить из головы все события сегодняшнего дня, и мое сияющее цветущее отражение в зеркале доказывало это достаточно убедительно. Я вдоль и поперек намазалась кремами и надушилась любимой туалетной водой.
Так, теперь дело за сногсшибательным нарядом.
Я открыла платяной шкаф. Что бы такое надеть пособлазнительнее? Но стоп! Конечно же, в той ситуации, в которую я сегодня попадаю, важнее всего выбор нижнего белья. Я всегда держу про запас несколько «парадно-кадрильных» гарнитуров. В каком из них я вернее понравлюсь Терентьеву? Синий, обшитый белой тесьмой, конечно, хорош, но он выглядит скорее спортивно и для обольщения никак не сгодится. Лимонно-желтый кружевной просто великолепен и вообще это мой любимый комплект, но вдруг Терентьев мужчина примитивный? Тогда веселенький лимонно-желтый впечатление не произведет! Решено, надеваю полупрозрачный черный. Я быстренько облачила свои формы в черные бюстгальтер и трусики, затем надела черные же чулки и пояс — как же без них? — а потом достала из шкафа великолепное черное платье с головокружительным декольте, которое, обмирая от собственной расточительности, купила недавно в хорошем бутике.
