Сью Графтон - "П" – значит погибель
– Добрый день, – сказала я как могла приветливо.
– Это что такое? – Он швырнул на стол мое письмо. У меня застучало в висках.
– Мне очень жаль, что так получилось. Но помещение мне не понадобится. Так уж вышло.
– Но вы подписали договор аренды!
– Да, знаю и приношу извинения за неудобства…
– Речь не о неудобстве. Мы заключили контракт.
– Что вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы вы соблюдали условия вами же подписанного контракта.
– Знаете что? Об этом вы лучше побеседуйте с моим поверенным. Его зовут Лонни Кингман. Его кабинет здесь рядом.
За спиной Ричарда возникла Ида Рут.
– Все в порядке?
– Все просто замечательно, – ответил Ричард. – Думаю, мы сами решим все наши проблемы.
Он вышел, аккуратно обойдя Иду.
– Что это с ним? – спросила она. – Псих, что ли?
– Хуже. Если он снова появится, вызывай полицию.
7
Свой «фольксваген» я поставила на стоянке торгового центра «Лагуна плаза», как раз напротив «Мейл энд Мор», компании, которая предоставляет в аренду абонентские ящики, пересылает по необходимости почту, оказывает нотариальные услуги, занимается изготовлением визитных карточек, печатей и штампов и при всем при том работает двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
Зал был разделен на две части стеклянной перегородкой с дверью. Справа находился прилавок, за ним – служащий, который должен был помогать клиентам паковать и отправлять посылки. Только служащего на месте не оказалось. В «Мейл энд Мор» вообще не было ни души.
Я подошла к стеклянной перегородке и заглянула в соседнее помещение, где увидела ряды пронумерованных почтовых ящиков с прозрачными дверцами, а на дальней стене – прорезь, куда опускали письма и небольшие бандероли. Я дошла до ящика под номером 505, наклонилась и присмотрелась повнимательнее. Никакой корреспонденции внутри я не разглядела, зато заметила парня, который шел вдоль ящиков и раскладывал письма. Когда он приблизился, я постучала в окошко ящика номер 505. Он наклонился, и лицо его оказалось вровень с моим.
– Можно вас? – сказала я. – Мне нужна помощь.
Он махнул рукой вправо:
– Подойдите к прорези для писем.
Мы оба направились туда. Прорезь находилась на высоте груди.
– В чем дело? – спросил парень.
Я просунула ему свою визитку, чтобы он понял, с кем имеет дело.
– Мне нужны сведения о том, кто арендует ящик под номером пятьсот пять.
Он взял визитку и внимательно ее изучил.
– Зачем это?
– Расследуется убийство. Мне необходимо взглянуть на за явление арендатора.
– То есть как?
– Мне надо только узнать, кто написал заявление.
– Не положено.
– А нельзя ли в порядке исключения? Понимаете, это очень важно.
Он уставился в пол. Ему было уже лет сорок, для такой работы староват. Я отлично понимала, что его мучает. Правила есть правила, впрочем, я лично сомневалась, что ему никак нельзя выполнить мою просьбу. Если он и получает на пятьдесят центов в час больше минимальной ставки, уже хорошо.
– Я только что беседовала со следователями, – сказала я, – и предупредила их. Они дали добро.
Ответа не последовало.
– Предлагаю двадцать баксов, – добавила я.
– Подождите здесь.
Исчез он надолго. Я достала из бумажника двадцатку, согнула ее вдоль и положила на край прорези. Ждала я, повернувшись лицом ко входу. Почему-то воображение нарисовало мне Ричарда Хевенера, который на своей спортивной машине въезжает в витрину и катит прямиком на меня.
– Мадам!
Мужчина появился снова, а двадцатка исчезла. Он принес заявление, но держал его за спиной. Я решила его порасспрашивать – чтобы наладить контакт.
– А как это делается? Человек приходит и вносит абонентскую плату за год?
– Можно и так. А можно по почте. Когда наступает пора нового взноса, мы кладем в ящик записку.
– Платить надо наличными?
– Или чеком. Все равно.
– Значит, вы иногда и вовсе не видите человека, который арендует ящик?
– Чаще всего не видим. Нам без разницы, кто они такие, лишь бы платили вовремя.
– А вы не могли бы просунуть заявление вот сюда? Я хочу его получше рассмотреть.
– Нет. В руки не дам. Я вам его покажу, но на тридцать секунд, не больше.
Он поднес бланк к стеклу. Форма заявления была самая примитивная. Я увидела внизу подпись Дау, но заполняла бланк Лейла. Я узнала почерк – косые «т» и пузатые «а». Так, очень интересно!
– М-да… – хмыкнул он.
– Огромное спасибо! Вы мне очень помогли.
Я вышла, села в машину и задумалась. Вот какие выводы я сделала: по-видимому, Лейла перехватила извещение с просьбой внести ежегодную плату. Кристал мне говорила, что сообщения о счете в банке «Мид-Сити» приходили на абонентский ящик. Скорее всего, Лейла сама написала, возможно, на бланке «Пасифик Медоуз», письмо в банк с просьбой пересылать сообщения о счете на ящик 505, а подпись Перселла подделала или сделала фотокопию. А в «Мейл энд Мор» она могла заезжать, например, по дороге из школы.
Я завела мотор и выехала со стоянки. На улице я вдруг сообразила: отделение «Мид-Сити» в «Лагуна плаза» находится рядом, на углу. Я даже увидела банкомат, из которого Лейла брала деньги. Для этого ей были нужны кредитная карточка и пин-код, который наверняка был записан где-то у Дау дома.
Вернувшись к себе в контору, я позвонила Джоне:
– Это Кинси. Если не будешь меня ругать за примененные методы, я тебе кое-что расскажу.
Я сообщила ему о своем визите в почтовое агентство. Джона выслушал молча, но я знала, он все записывает.
– Ты мне лучше скажи, где этот абонентский ящик.
– «Мейл энд Мор» в «Лагуна плаза». Номер пятьсот пять.
– Я проверю, – сказал он. – Не знаешь, где она сейчас?
– Вроде у Ллойда, но это надо проверить. У Лейлы есть подружка по имени Поли, они с ней познакомились в суде для несовершеннолетних. Возможно, они планируют побег. Интересно бы почитать досье Поли, выяснить, какие за ней числятся подвиги.
Джона пообещал это узнать, на чем разговор закончился. Я чувствовала себя немного виноватой. Бедная Кристал – на нее и так столько свалилось, а тут еще и дочку могут обвинить в крупной краже.
Подъехав к дому Ллойда, я увидела, что свет горит. Я въехала во двор, поставила машину и вышла. Ллойд возился в гараже, стоявшем отдельно от дома. Капот его кабриолета был поднят, руки у Ллойда были в машинном масле. Он взглянул на меня совершенно равнодушно – будто я каждый день к нему заявляюсь.
– Вы Миллоун, – не спросил, а констатировал он.
– А вы Ллойд Маскоу. Лейла здесь?
Он усмехнулся:
– В зависимости от того, что вам надо.
Я заглянула под капот.
– Что-то с машиной?
– Да нет. Просто меняю масло, ставлю новые свечи.
– Значит, профилактика?
– Вроде того. Я через пару дней уезжаю.
– И далеко?
– В Вегас. Хочу попросить Кристал отпустить со мной Лейлу. Вы как думаете, она согласится?
– По-моему, вряд ли.
– Она устала от Лейлы и от ее проблем.
– Но это не означает, что она ее отпустит, – сказала я. – Вы думаете, еще один переезд Лейле не повредит?
– В Вегасе она хотя бы вела себя нормально. Она ненавидит свою школу. Всех этих богатеньких дочек.
– Она, похоже, все ненавидит.
– Да с ней просто надо уметь обращаться. – Он мрачно усмехнулся. – Может, вы скажете наконец, зачем пожаловали?
– Разумеется. Насколько мне известно, месяца четыре назад Перселл приходил с вами побеседовать. Мне хотелось бы узнать, о чем.
– До него дошли слухи, что у Кристал роман. Он решил, что со мной. Жаль, мне не в чем было признаваться. С каким бы наслаждением я бросил ему это в лицо.
– Значит, роман был не с вами.
– Увы, нет.
– А какие вообще у вас были отношения с Дау?
– Учитывая, что он увел у меня жену, вполне приличные.
– Вы помните, что делали в тот вечер?
– Когда он решил немного понырять? – хмыкнул Ллойд. – Я работал. Подвернулась халтура – кое-кого надо было подвезти. Можете проверить по учетной книге фирмы. А Лейла была здесь со своей подружкой Поли, они смотрели видик.
– Почему вы решили вернуться в Лас-Вегас?
– Есть у меня одна теория. Дела плохи? Вспомни, где тебе последний раз было хорошо, и езжай туда.
Меня мучило чувство вины, и поэтому всю пятницу я посвятила другим клиентам. Ничего захватывающего, но ведь и счета надо оплачивать. В субботу днем позвонил Томми Хевенер.
– Привет, крошка! Это я, – сказал он уверенным и одновременно задушевным тоном: будто я весь день ждала его звонка.
Я как услышала Томми, меня аж передернуло. Пришлось напомнить себе, что хоть видеть я его и не хочу, он может помочь успокоить Ричарда.
– Привет. Как дела? – довольно сухо ответила я.
