Марина Серова - Агент возмездия
Получив целый ворох рекламных буклетов, я уселась на бежевый кожаный диванчик и стала их рассматривать. Алинка, разочарованная моей нерешительностью, плюхнулась рядом.
– Поля, ну ты чего? – толкнула она меня в бок. – Ты же говорила, что доверишься специалистам.
– Подожди, не мешай, мне надо составить общее представление о лечебно-косметических услугах, – сказала я, оторвав глаза от рекламы, и вдруг увидела очень интересную парочку, вышедшую из глубин салона.
Она держала его под руку и что-то оживленно говорила ему, а он поддакивал.
– Да, Аллочка, я все понял, так и будет, – наконец услышала я и без всякого стеснения стала рассматривать этого мужчину.
Лет тридцать пять, одет дорого, гладко выбрит, черные как смоль волосы зачесаны назад. Приметы сходились с теми, что назвал мне охранник Дима. Значит, в двух шагах от меня стоял тот самый водитель «Шевроле Каптивы», который следил за Прошкиной.
Он поцеловал Аллу и вышел на улицу. Я достала из сумки мобильник, повернулась к окну и незаметно сфотографировала брюнета. Затем переключила свое внимание на хозяйку салона. Это была ухоженная, стройная блондинка лет двадцати пяти. Я не решилась бы назвать ее эталоном красоты. У нее был малопривлекательный подбородок, какой-то вдавленный, визуально увеличивающий длину шеи.
– Катя, сегодня в течение дня должны привезти новый вакуумный аппарат. Сразу найди меня, чтобы не получилось, как в прошлый раз, когда Лариса Евгеньевна приняла модель не той модификации.
– Я все поняла, Алла Федоровна, – ответила администраторша.
Пилявская окинула нас с Алиной поверхностным взглядом и пошла вперед по длинному коридору. До нас еще долго доносился стук ее каблуков.
– Поля, ты определилась? – спросила Нечаева.
– Думаю, надо ограничиться посещением солярия. Представляешь, приду завтра в бассейн, там все плавают, как бледные поганки, а я – как будто с курорта?
– Поля, но ведь тебе не надо завоевывать тренера, он ведь уже твой, так?
– Так, – соврала я.
– Думаю, на общем фоне ты уже выделяешься. Подумай об общении тет-а-тет. Я так понимаю, до постели у вас дело еще не скоро дойдет. Раз уж твой Олег такой романтик, он будет водить тебя по театрам и музеям… Там везде искусственное освещение… В общем, тебе нужен термаж. Пойдем!
– Подожди, – я нашла соответствующий буклет и, прочитав его, освежила в памяти, что это безоперационная подтяжка тканей лица, основанная на радиочастотном излучении. – Нет, может, лет через пять я и рискну проделать эту процедуру, но не сейчас.
– Полина, я так и думала, что ты меня кинешь! Я уже настроилась на бесплатный сеанс мезотерапии, а ты…
– А я хочу искусственный загар.
– Скажу тебе по секрету, – Алинка перешла на шепот, – здесь солярий раза в три дороже, чем в других салонах.
– Я не стану мелочиться!
* * *Вернувшись домой, я позвонила Прошкиной.
– Здравствуйте, Вера!
– Полина, это вы?
– Да, я. Вера, мне удалось кое-что выяснить о том, кто является источником ваших проблем.
– Правда?
– Да. Скажите, вам знакомы Пилявские?
Я была почти уверена, что Вера ответит положительно, но ошиблась.
– Нет, а кто это?
– Федор Пилявский владеет сетью мебельных салонов «Квадро», а его дочь Алла – хозяйка лечебно-косметического салона, названного ее именем.
– Полина, вы всерьез думаете, что я могу быть с ними знакома? – спросила Прошкина не без скепсиса.
– Значит, нет? – уточнила я, хотя уже осознала всю несуразность своего вопроса.
– Я сама покупала новую мебель только раз в жизни, после рождения Миши – детскую кроватку. Вся обстановка после родителей осталась. А в косметических салонах отродясь не была. Хожу в парикмахерскую при училище, там практиканты делают стрижки за символическую плату.
– Вера, я не знаю почему, но именно Пилявские стоят за вашими увольнениями. Эти люди имеют очень обширные связи, в том числе в милиции, если они что-то решили, то непременно добиваются своего…
– Но я-то здесь при чем? Неужели я могу им как-то мешать?
– Вера, сейчас я должна сказать вам что-то очень важное. Прошу вас, выслушайте меня до конца…
– Вы меня увольняете? – догадалась Прошкина.
– Да, вы больше не будете у нас работать, но…
Я не успела договорить, потому что Вера повесила трубку. Я снова набрала ее номер, но уволенная домработница не хотела больше со мной разговаривать. Когда я рассказала о случившемся Арише, он стал упрекать меня в неделикатности.
– Лучше бы я сам ей все объяснил, – посетовал он. – Полетт, неужели нельзя было сначала все объяснить, а потом сказать об увольнении? Набери ее, я принесу Верочке свои извинения и сам ей все объясню.
Я послушно принялась набирать номер домашнего телефона Прошкиных. Сначала было несколько длинных гудков, затем они перешли в короткие. Значит, Вера сняла трубку и нажала на рычаг. Она поступала так всякий раз, когда я ей звонила. В конце концов мне надоело это пустое занятие, и я перестала терзать телефон.
Глава 9
На следующее утро я вызвала такси и поехала в школу-интернат. Занятия еще не начались, но Самойленко уже была на месте.
– Здравствуйте, Полина! – сказала она, ничуть не удивившись моему визиту. – Я все узнала. На этом самом месте планируется построить торгово-развлекательный комплекс. Это проект некоего Пилявского. Говорят, у него очень обширные связи, поэтому у нас нет никаких шансов сохранить это здание.
– Шансы есть, но очень маленькие. Хорошо, что мы с вами стали бомбить федеральные органы. Не думаю, что щупальца Пилявского простираются до Москвы. Анна Петровна, у меня опять есть к вам одна неожиданная просьба…
– Да, Полина Андреевна, я вас слушаю.
– С минуты на минуту Вера Прошкина приведет сюда Мишу. Мне очень надо с ней поговорить с глазу на глаз. Вы не могли бы распорядиться, чтобы вахтерша пригласила ее в ваш кабинет, ничего не объясняя?
– Собственно, я и сама могу спуститься вниз и позвать Веру Ивановну. Но что происходит? Почему необходима такая таинственность?
– Анна Петровна, я не могу пока ничего вам объяснить. Это не моя тайна.
– Ладно, не буду настаивать на ответе. Подождите здесь, я позову Прошкину. Мой кабинет в вашем распоряжении. Вам хватит одного урока?
– Да, конечно.
Минут через пять дверь в кабинет приоткрылась, и в нее робко заглянула Вера.
– Полина, вы? – удивилась она.
– Да, Вера, это я. Вы вчера не захотели продолжать телефонный разговор, поэтому мне пришлось искать встречи с вами. Вы уделите мне немного времени?
– Ладно, давайте поговорим, – согласилась Прошкина, продолжая стоять в дверях.
– Проходите, пожалуйста, – мой мягкий, доброжелательный тон возымел свое действие, моя бывшая домработница закрыла дверь, сделала несколько шагов и присела на стул у стены, за моей спиной. Мне пришлось развернуться, чтобы разговаривать, глядя ей в глаза. – Да, Вера, вы очень проницательны. Мне тоже пришлось вас уволить, причем не по своему желанию. Нас с Аристархом Владиленовичем вынудили так поступить. Как я вам уже сказала, за этим стоят Пилявские…
– Нет, нет, я не знаю этих людей, – Вера отчаянно замотала головой. – Это правда. Почему вы мне не верите?
– Я вам верю. Скорее всего, между вами есть какое-то связующее звено. Может быть, вам знаком вот этот мужчина? – я подошла и показала распечатанную фотографию водителя «Каптивы», так, на всякий случай. Вера нехотя взглянула на нее и вдруг охнула. – Надо полагать, вы его узнали?
– Да, это… это – Андрей Барсуков, – призналась Прошкина.
– Значит, это Мишин отец?
– Да, он. Откуда у вас эта фотография?
– Я сама его вчера сфотографировала, когда он вышел из салона «Алла». Насколько я поняла, у него роман с Пилявской.
– А я при чем тут? Мы даже женаты не были. Наверняка Пилявская не первая, с кем у него роман после меня. Возможно, не последняя.
– Знаете, Вера, – я села на соседний стул, – все так перепуталось. Господин Пилявский хочет построить на этом самом месте торгово-развлекательный комплекс. Вы вместе с другими родителями ходили к депутату Дымову просить о помощи в сохранении интерната. В приемной вы встретили Барсукова, но, по вашим словам, он вроде бы не узнал вас. Только после этого вас стала преследовать череда неудач. Так?
– Да, меня первый раз вынудили уволиться через несколько дней после этой встречи. Потом последовало увольнение из ресторана, что было дальше, вы хорошо знаете. Полина, неужели вы думаете, что все это связано с Андреем? – в Верином голосе отчетливо слышалось сомнение.
– Я пытаюсь сопоставить факты. Все было бы просто и ясно, если бы черная полоса началась в жизни всех, кто открыто выступал за сохранение этого учреждения. Согласитесь, что центральная фигура здесь – Самойленко, – сказала я, и Прошкина утвердительно кивнула. – Но у нее все нормально, если не считать, что в перспективе Анна Петровна может лишиться работы. Нет школы-интерната, нет директора.
