Светлана Алешина - Блондин – личность темная
– Оля, может быть, не стоит отпираться? – поинтересовалась я. – Против вас есть улики, понимаете? На ноже обнаружены отпечатки пальцев, на фотографии Карины Красс – тоже. И эти отпечатки идентичны.
Конечно, подло было так поступать, но я должна! Ольга явно появлялась на месте преступления – иначе откуда ей знать, когда именно Волощенко убили? А значит, если на нее поднажать, может рассказать много интересного.
– Что-о? – удивилась девушка. – Вы сошли с ума?
Но в голосе ее не было особенной уверенности. Да и откуда ей взяться?
Я уже возрадовалась, что нашла документы, оказавшиеся у очаровательной Ольги, и раскрыла убийство Волощенко. Просто замечательно!.. И немного надавила:
– Ну что, Оля, вы все сами расскажете? Или мне вызывать милицию, пусть они с вами разбираются?
– Я его не убивала! – почти застонала девушка. – Понимаете, не убивала!
Ольга разрыдалась, размазывая слезы по милому усталому личику.
– Я пришла, – сквозь всхлипы доносилось до меня, – потому что хотела поговорить с ним, эта чертова Карина меня вывела из себя. Но он лежал совершенно мертвый… Господи, это было ужасно! Наверное, я тогда вскрикнула – просто очень страшно стало!
– А фотография? Как у Волощенко оказалась фотография?
– Я… когда поняла, что Никита мертв, решила отомстить этой суке, этой разлучнице! Я просто не могла ничего с собой поделать. Сфотографировала их в тот вечер в кафе. Никита смотрел на нее с такой любовью, как на меня не смотрел никогда! А она… вообще его почти не замечала, тварь! Хотелось поговорить с Никитой начистоту, но он отказывался, не говорил, что у него кто-то появился. А ведь я женщина и чувствовала!.. Нужно было выяснить отношения раз и навсегда. И я жаждала бросить фото в лицо Никиты. Может быть, тогда бы он понял, кого теряет!
Любопытная девочка, надо сказать, ехидно подумала я. В самом деле, какой умный человек после истерической сцены понял бы, что за сокровище теряет? Необычно все это. Но, честно признаться, говорила Ольга искренне, во всяком случае, мне так показалось.
– И вот я пришла к нему, звоню в дверь, а он не открывает. Тогда я решила открыть сама – ключи у меня были – и дождаться Никиту, если его нет дома. А когда вошла, увидела… Он лежал с ножом в груди, такой весь бледный… Сначала мне стало очень страшно, если честно. Хотелось бежать или позвонить в милицию… Но потом я поняла, что могу отомстить Карине. И оставила в квартире ее фотографию.
– Я вам верю, – обрадовала я девицу. – Только расскажите все это письменно. Понимаете, если Карину посадят, вам от этого легче не станет. А вся эта история – обычная сцена ревности, так что вам ничего не грозит.
Девица смотрела на меня с легким сомнением. Я добавила, чтобы вселить в нее уверенность:
– Даю вам обещание, что вашими письменными показаниями воспользуюсь только в крайнем случае: если Карину Красс решат посадить в тюрьму. Или если я не найду убийцу. Ну же, вы ничем не рискуете!
Ольга, однако, все еще колебалась. И я добила ее самым веским, на мой взгляд, доводом:
– Оля, вы хотите рассказать свою душещипательную историю в милиции? Думаете, там вам поверят? Простите, но я очень сомневаюсь.
Тогда девица сдалась. Она написала все, что знала об этой истории, и расписалась. Я убрала бумаги в сумку – до лучших времен, после чего повернулась к Ольге:
– Во сколько примерно вы входили в квартиру Никиты?
– Наверное, часов в двенадцать или чуть позже. Точно не помню.
– Вы ни с кем не сталкивались в подъезде или на улице?
– Нет, – неуверенно ответила девушка. – Хотя… постойте, кто-то быстро бежал по лестнице, словно вылетел сверху. Кажется, человек прихрамывал, да точно… я еще пожалела его, подумала – может, жена выгнала на ночь глядя. Только вот не особенно я его разглядела – в подъезде же темно. Среднего роста такой, худощавый. Спускался быстро, будто куда-то спешил. И заметно хромал на левую ногу. Коротко стриженный и, кажется, с темными волосами. Я бы его узнала, наверное… Вы думаете, это он убил? – неожиданно догадалась она.
– Я пока не знаю, – пожала я плечами. – Спасибо за помощь. Но стоп, еще вопрос: как у вас оказались документы? – неожиданно спохватилась я. – И почему вы направились в конкурирующую фирму?
Бумаги заняли свое законное место в моей сумочке. Полагаю, Шульгин обрадуется их возвращению.
Ольга задумалась, потом начала рассказ…
Глава 8
Тогда она пришла к Никите довольно рано, у него был Владимир Ламовский. Ольга и раньше сталкивалась с этим молодым человеком, видела его в доме своего любовника и поэтому теперь не слишком удивилась.
Никита посмотрел на нее с легким удивлением и тихонько попросил:
– Оля, может быть, ты приготовишь чай?
Она уже тогда знала о его связи с Кариной Красс, но еще считала все это лишь легким увлечением. И отношения их были сравнительно безоблачны – Ольга тешила себя иллюзиями и надеялась на счастливое будущее вместе с Никитой. Естественно, она с радостью пошла заваривать чай. За ним она пошла бы на край света, будь на то ее воля.
В кухне Ольга прислушивалась к разговору Владимира с Никитой.
– Знаешь, Вов, на этих бумажках можно неплохо заработать. Если сбагрить их в «Северную звезду», – продолжая начатый до прихода Ольги разговор, сказал Никита.
Девушка вслушивалась в любимый голос, но машинально отмечала и смысл беседы.
– Ну это на твоей совести. Я тебе доверяю, и пока не было случая, чтобы ты обманул! – судя по голосу, Ламовский улыбался. – Как ты считаешь, получится устроить все это до конца недели?
– Полагаю, да, – ответил Волощенко.
Тут Ольга принесла чай, и общая беседа перешла на незначительные мелочи. Шалая же бросила равнодушный взгляд на пачку бумаг, испещренных многочисленными цифрами и схемами.
А потом… В следующий раз она пришла в дом Владимира, желая поставить все точки над «i»…
Когда Ольга пришла в себя и швырнула на подоконник фото соперницы, она увидела документы. Те самые: бумаги, упакованные в пластиковую папку, лежали на столе. Видимо, Никита решил реализовать свой план и вечером собирался просмотреть, прикинуть, сколько за них дадут. Ольга помнила о разговоре и полагала, что эти бумаги достались ему незаконным путем. Но она все еще любила Никиту и не хотела, чтобы его имя чернили после смерти, чтобы бумаги обнаружила милиция.
Позже ей припомнились небрежные слова Никиты, и она решила реализовать бумаги – деньги были не лишними, и жизнь, как ни странно, продолжалась…
* * *История Ольги меня даже несколько увлекла. Странными бывают иногда реакции женской психики на экстремальную ситуацию…
Завершив рассказ, Ольга с надеждой посмотрела на меня:
– Вы мне верите?
– Да, – пожала я плечами. – А скажите, Оля, как вы узнали адрес Карины Красс? Вы были знакомы с ней раньше?
– Нет, что вы! Просто, едва Никита влюбился, я сразу поняла это. И проследила за ним. А потом – за Кариной, это было несложно… И с легкостью вычислила, где она живет, эта блондинистая стерва, в справочной узнала имя по адресу. Оказалось довольно просто…
Эта загадка имела на удивление несложное решение. В самом деле, у меня не было причины не доверять женскому чутью.
Я еще раз поблагодарила Ольгу Шалую, и мы распрощались.
* * *До того как обрадовать Шульгина возвращением его бумаг, мне предстояло еще одно дело. И я направилась к остановке, потом передумала и решила пройтись. До почты не так уж далеко, погода неплохая – не слишком жарко, и можно прогуляться.
Скоро я уже входила в прохладное здание почтамта. Я подошла к застекленному окошку, за которым гордо восседала девица с безжалостно вытравленными светлыми волосами, и спросила, продемонстрировав паспорт:
– Мне не приходило посылки?
Девица закопошилась, пощелкала клавишами компьютера и наконец снисходительно ответила, протянув мне бумажку:
– Оплатите в кассу.
Я поскорей сделала это и получила из ее рук небольшую картонную коробочку, стянутую веревками и залитую коричневым сургучом. Отойдя в сторонку и выудив из сумки маникюрные ножнички, быстро распечатала бандероль. Анечка оказалась умницей – она очень помогла мне. А себе я пообещала, едва освобожусь, послать подруге подарок.
В упаковке оказались прошлогодний номер самарской газеты и картонный квадратик фотографии. На фото был изображен симпатичный молодой человек, но ничего особенного. Темноволосый, с правильными чертами лица и светлыми глазами. Точно такое же фото, только значительно ниже по качеству, красовалось на первой полосе газеты. Над ним была надпись: «Гордость самарского тира». В статье говорилось о том, что Матвей Земсков, бухгалтер местного завода, получил высшую награду – кубок и грамоту – за меткость стрельбы из мелкокалиберного стрелкового оружия, пистолета в соревнованиях, проходивших по Самарской области. Далее красовалось пояснение для обывателей.
