Ирина Волкова - Очень смертельное оружие
С пола на нас задумчиво таращился среднего размера варан с колокольчиком на шее и ожерельем из пластмассовых черепов, которые обычно вешают на брелоки. Черепа были покрыты светящейся фосфорной краской. С помощью той же краски на теле варана неизвестный юморист изобразил огромную оскаленную крокодилью пасть и глаза.
- В-ва-варан, - дрожащим голосом проблеял менеджер.
- Варан, - подтвердила я.
Я представила, что стало бы со мной, если бы среди ночи ко мне на грудь взобралось подобное светящееся чудище. Скорее всего, спросонья я отреагировала бы в точности, как Адела. Хотя, возможно, я бы все-таки сообразила зажечь свет.
Лица свидетелей явления демонической сущности были бледнее развешанных на варане черепнов. Даже державшийся наиболее мужественно Аделин спаситель выглядел слегка обескураженным.
Подруга бросила торжествующий взгляд на менеджера, по безукоризненно отглаженным белым брюкам которого расплывалось позорное мокрое пятно.
- У вас, разумеется, не бывает галлюцинаций, - злорадно произнесла она. Ну, так кто был прав? Уж теперь-то ваша гостиница заплатит мне за моральный ущерб.
* * *
- Ты не шутишь? Тебе в номер действительно подкинули светящегося варана с черепами? - недоверчиво спросил Сианон.
Мы завтракали на террасе маленького пустого кафе. На этот раз господин Сукиебуси был даже без галстука. Все-таки тропическая жара давала о себе знать.
- Не веришь - спроси у Аделы.
- Да нет, я тебе верю. Только все это больше похоже на бред. Какому придурку могло прийти в голову отлавливать варана и раскрашивать его фосфорной краской?
- Ты не думаешь, что это могли быть проделки местных? Возможно, светящийся варан используется в каких-либо колдовских индонезийских ритуалах. Нечто вроде индонезийского вуду.
- Этого еще хватало! - возмутился Ляо. - Ни одному нормальному балийцу в голову бы не пришло совершить нечто подобное.
- Кто же тогда это сделал? И главное, зачем? Я никого здесь не знаю. Я не замешана ни в каких темных делах. Если кто-то хотел меня напугать, то зачем ему это понадобилось?
- Сначала в тебя стреляют, но промахиваются, потом тебе подбрасывают светящегося варана, - задумчиво произнес Сианон. - Вывод очевиден: ктото настойчиво намекает на то, что тебе следует как можно быстрее убраться с острова.
- Ты считаешь, что выстрел был предупреждением мне, а не Стиву?
- После истории с вараном я в этом почти уверен.
- Но кому я мешаю? И почему, если я кому-то мешаю, меня просто не убьют? Это ведь намного легче, чем отлавливать ящера, раскрашивать его и контрабандно протаскивать в гостиницу.
- Ты меня об этом спрашиваешь?
- Тебя, кого же еще? Во-первых, ты полицейский, а во-вторых, все это началось сразу же после того, как ты предложил мне поиграть в секретных агентов.
- Я не предлагал тебе поиграть в секретных агентов, - с легким раздражением произнес Ляо. - Может быть, для тебя это и игра, а я забочусь о безопасности своей страны, и, возможно, не только своей страны.
- Кстати, о безопасности твоей страны. Ты до сих пор так и не объяснил мне, что здесь происходит. Может быть, если я буду знать, что к чему, мне будет легче понять, кому и зачем потребовалось пугать меня.
Сианон вздохнул:
- Ладно, уговорила. Надеюсь, ты понимаешь что информация, которую я тебе сообщу, строгоо конфиденциальна?
- В самом деле? А я-то собиралась немедленно поместить ее на новый сайт в Интернете.
- Ты можешь хоть к чему-то относиться серьезно?
- Я постараюсь, если ты перестанешь обращаться со мной, как с законченной идиоткой.
- Ненавижу женщин, - вздохнул Ляо.
- И писателей, - напомнила я. - Ладно, колись. Обещаю отнестись к твоей строго конфиденциальной информации со всей подобающей серьезностью.
- Когда я учился в школе в Джакарте, у меня был друг по имени Унтунг, сказал Сианон. - В переводе его имя означало "счастливая судьба". Он сделал головокружительную карьеру, и вскоре после того, как я получил назначение на Бали, мой друг стал советником по вопросы национальной безопасности президента Индонезии. Мы потеряли контакт, и я был крайне удивлен, когда неделю назад официант в ресторане передал мне записку, в которой Унтунг назначал мне свидание в полночь в "Саду многообразия". Меня это удивило, поскольку "Сад многообразия" на ночь закрывается, да и вообще все было как-то странно.
Мы встретились, и Унтунг рассказал мне, что однажды он чисто случайно подслушал разговор двух правительственных чиновников и заподозрил возможность антиправительственного заговора. Вместе со своим другом, полковником службы безопасности, он попытался провести собственное расследование. Им удалось кое-что узнать, но два дня назад его друга убили. Больше он не мог никому доверять. Обратиться к президенту он тоже не мог, поскольку у него не было никаких доказательств. Опасаясь за свою жизнь, он взял отпуск и незаметно исчез из Джакарты.
Унтунг поделился со мной кое-какой информацией, но, к сожалению, не всей. Он объяснил, что должен прояснить кое-какие детали, прежде чем мы сможем выработать окончательный план действий. Мы договорились встретиться через два дня, но Унтунг не пришел. А еще через неделю сумбавские рыбаки обнаружили тело моего друга неподалеку от острова Нуса-Пенида.
- Мне очень жаль, - сочувственно вздохнула я. - Но ты так ничего толком и не объяснил. О каком антиправительственном заговоре идет речь?
- Ты имеешь представление о том, что такое инь и ян?
- Естественно, - пожала плечами я. - Это два противоположных начала, которые, согласно канонам китайской философии, присутствуют во всех предметах и явлениях. Только я не совсем понимаю, какое отношение инь и ян имеют к антиправительственному заговору.
- В балийской философии тоже есть свои инь и ян, - объяснил Сианон. Только они называются каджа и келод. Каджа - это добро, а келод - зло. Они являются отражением противоположности и двуединства всего существующего: неба и земли, чистого и грязного, мужчины и женщины, дня и ночи земли и моря, богов и демонов.
- Я никогда не могла понять только одного - заметила я. - Почему это во всех восточных учениях женщина обязательно попадает в ту же категорию, что зло или грязь, а мужчина неизменно ассоциируется с чистотой и добродетелью.
- Потому что так устроен мир, - усмехнулся Ляо. - Тут уж ничего не поделаешь.
- Интересно, к какой категории относятся писатели детективных романов? задумчиво произнесла я. - Наверняка к той же, что и женщины.
- Я бы отнес их к глубокому келоду, - заметил полицейский.
- А это еще что такое?
- Если келод - это зло, то глубокий келод - это зло в квадрате. Остров Нуса-Пенида, около которого нашли тело моего друга, расположен в самом глубоком келоде. Это место, от которого отвернулись боги. Там обитают лишь демоны и злые духи моря, поэтому балийцы никогда не плавают околоострова.
- А что, интересно, твой друг делал около острова Нуса-Пенида?
- Этот остров имел отношение к заговору. Правительство Индонезии построило там Военный завод и секретную военную лабораторию.
- Самое подходящее для этогоместо, - соглпасилась я. - Полная гарантия того, чито местные жители не станут проявлять излишнее любопытство. И что же производят в этой лаборатории?
- Ничего, - сказал Сианон.
- Ничего? Как это - ничего?
- Ничего стоящего внимания. В основном петарды и фейерверки. Но все это происходит в условиях самой глубокой секретности.
- Петарды и фейерверки? - недоверчиво переспросила я. - В условиях глубокой секретности?
- Вот именно, - подтвердил Сианон.
- Но зачем? Я, конечно, понимаю, что Восток - дело тонкое, но это уже слишком. Зачем правительству строить на острове секретную военную лабораторию для того, чтобы тайно производить петарды и фейерверки?
- Ты же у нас пишешь детективы. Вот и подумай.
Думать особо и не требовалось. У нас в России тоже сплошь и рядом проворачивали подобные штучки. Правда, про сверхсекретный завод по производству фейерверков я пока не слышала. Но все еще впереди.
Однажды со своим испанским приятелем я полчаса спорила о том, чье правительство больше и успешнее ворует. Он считал, что испанское, а я, как и следовало ожидать, патриотично утверждала, что в сфере воровства российские политики оставили далеко позади иберийских социалистов и демократов. Никто не хотел уступать, и в результате мы оба остались при своем мнении. Интересно, если объявить конкурс на самых вороватых политиков, какая страна получила бы первое место?
- Элементарно, Ватсон, - усмехнулась я. - Ваши военные с кайфом разворовывают бюджетные деньги. Все как в России. Странно, что наши ребята до производства фейерверков на секретных объектах пока не додумались, да и то, наверное, потому, что у нас с секретностью плоховато. Если на сверхсекретном заводе вместо оружия станут производить фейерверки, через два дня рабочие завода начнут толкать эти фейерверки из-под полы на улицах, а через неделю средства массовой информации примутся вопрошать о том, куда катится Россия и ее вооруженные силы.
