Галина Романова - Крестный папа
— И к какому же коновалу ты обратился за помощью? Неужели, предотвратив воспалительный процесс, зашить было нельзя? Бездари! Хватаются лечить, ничего в этом не смысля! Ветеринары!
— Так не было медицинского специального… — с легкой усмешкой заступился Игорь за Ларису, попутно удивившись неприятному чувству обиды за нее. — Кто попался под руку, того и использовал…
— Понятно, — бормотнула Валя и принялась за дело.
Игорь, конечно же, предвидел, что она обо всем доложит отцу, но не думал, что так скоро…
— Это мелочь в сравнении с тем, что я тебе сейчас скажу, — попытался он увильнуть с зыбкой дорожки откровений, не сулящих ему ничего приятного.
— Ну и? — отец вздохнул и спрятался за развернутой газетой. Недовольство скрытностью сына было очевидным, но не устраивать же сцену в присутствии нахохлившихся наседок. — Порадуй старика…
— Я хочу жениться, — брякнул Игорь и замер.
Впрочем, замерли все. Отец перестал шелестеть газетой, и из-за нее на сына медленно выплыл его немигающий взгляд. Ася закусила губу и низко опустила голову, пытаясь справиться с обуревавшими ее чувствами. Регина, сложив худенькие ссохшиеся лапки у груди, с надеждой уставилась на племянника.
— Кто она? — последовал тихий вопрос. Пожалуй, слишком тихий для такой напряженной ситуации. — Очередная кокотка? О старой деве ведь разговор не ведется?
— Она?! — Игорь поставил локти на стол и опустил подбородок на сцепленные пальцы. — Пожалуй, склоняюсь ко второму. Пусть не очень старая: двадцать пять — двадцать семь лет не возраст для женщины, но что дева — это бесспорно…
— И где же мы раздобыли подобное ископаемое? — не меняя тона, продолжил отец допрос, пропустив мимо ушей саркастический смешок Аси. — И, чтобы сэкономить время, сразу второй, вытекающий из первого: чем эта мисс «невинность» тебя прельстила? Что в ней? Деньги, власть, красота?
— Может быть, нам продолжить разговор в твоем кабинете? — Под испепеляющим взглядом отца и двух теток Игорю стало совсем уж неуютно.
— У меня нет секретов от семьи! — Газета упала на пол и осталась там лежать, придавленная домашней туфлей грозного отца семейства. — Жду!..
— Она обычная, — пожал он плечами, не зная, что сказать. — Сначала я попросил у нее помощи, затем хотел убить, наконец отправил с поручением, и она справилась блестяще. Ну что еще?
— Ты забыл упомянуть о том, как удостоверился в ее невинности, — маленькой змейкой прошипела коварная Ася.
— Тебя интересуют подробности? — полупрезрительно сморщился Игорь.
— Хороший вопрос, — неожиданно поддержал ее суровый предок. — И как же? В мое время и во времена молодости моего отца свидетельство невинности невесты представляли на всеобщее обозрение на свадьбах. Так что, сын, не стесняйся, выкладывай…
Рассказать о том, что взял Ларису на пожухлой, пахнувшей бензином траве позади автозаправки? Что за вздор! Им ведь романтические истории из Средневековья подавай… К тому же подобное откровение было ему неприятно. Это все равно что выставить ее на всеобщее обозрение совершенно голой.
Игорь насупленно молчал, попеременно окидывая взглядом всех присутствующих.
— Итак, ты утверждаешь, что твоя избранница была девственницей до встречи с тобой? — снял отец напряжение, улыбнувшись чему-то своему. — Какой еще аргумент в ее пользу? Постарайся убедить меня дать тебе согласие на брак. Может быть, ее родители настолько знатные…
— У нее никого нет, — неожиданно перебил его Игорь, во второй раз проявив непочтение. — Никого, кроме тетки, бедной одинокой женщины, живущей в вагончике. Сама Лариса…
— Ах! Нас зовут Лариса?! — взвизгнула Ася, подскакивая на месте. — Имя-то какое крысиное!
— Звучит не хуже твоего, — резко отреагировал Игорь на ее выпад. — Так вот, отец, она работает архитектором. Дорогу в жизни пробивала себе сама. Вполне независима. Серьезна. Не скажу, что красавица, но весь боекомплект в порядке…
— Ар-гу-мент, — по слогам прокомментировал отец и поднял кверху указательный палец. — Чем она тебя прельстила? Удивила? Чем она тебя взяла?!
С минуту Игорь молчал, задумчиво глядя на свои сцепленные пальцы. Затем поднял взгляд на отца, следившего за ним с напряженным вниманием, и без лишних слов произнес:
— Она отказалась от моих денег…
ГЛАВА 19
Похороны прошли без нее. Ожоги рук, полученные при попытках сбить пламя, и сильное психическое потрясение приковали Ларису к постели на целых три недели. Она превратилась в тряпичную куклу, обернутую бинтами и насильно вскармливаемую с ложечки заботливой медсестрой. Милая девочка с аккуратными белокурыми локонами всякий раз огорченно морщила лобик и, отставляя в сторону недоеденную пищу, приговаривала:
— Нельзя так, Ольга Николаевна. Совсем нельзя. Вам нужно много сил сейчас…
Для чего ей были нужны силы и почему она — Ольга Николаевна, девочка не уточняла, а Ларисе было все равно. Единственное, что ей очень хотелось узнать: где и кто похоронил Аркашу и ее сестру. Потом хотелось бы сорвать с себя все эти зудящие без меры и надоевшие до чертиков повязки, попасть на могилу погибших и излить в черную, не успевшую засохнуть землю всю свою боль.
В палате травматологии, куда поступила Лариса, лежали еще две женщины. Два дня она слушала, как они тревожно перешептывались, обсуждая ужас ее трагедии. Ларисе удалось уловить, что предположительно виновником данной аварии явился «КамАЗ», брошенный километрах в сорока от места происшествия. Номерных знаков на нем не было, как и никаких отпечатков пальцев. Было ясно, что сработали профессионалы. Следствие ведется, но дураку понятно, что это очередной «глухарь». Конечно, свет на трагедию могла бы пролить жена погибшего без времени банкира, но она находится сейчас в шоковом состоянии, и разговаривать с ней милиция пока не решается…
Через три дня шепот неожиданно прекратился. Озадаченная Лариса приоткрыла глаза и обнаружила, что осталась в палате совершенно одна. Две другие койки были аккуратно застелены.
— Куда подевались остальные? — слабым шепотом поинтересовалась она у медсестры.
— Вас решили оставить в одиночестве, — мило улыбнулась ей в ответ девушка. — Учитывая ваше положение и сложность ситуации, лечащий врач приказал перевести пациенток этажом выше.
— Зачем?
— Чтобы вам никто не мешал. И у милиции много вопросов накопилось…
Как оказалось, все вопросы милиции сводились к одному: за что…
— Я не знаю, — еле слышно ответила усатому лейтенанту Лариса.
— Ольга Николаевна, — нетерпеливо заерзал мент на стуле, — вы должны понимать, что без вашего участия мы не сможем ничем вам помочь.
— Ольга Николаевна?
— Ну вы же не будете отрицать, что вас зовут именно так, — он заулыбался, но нетерпение его стало еще более очевидным. — Вы жена погибшего. Вас опознали все: родители Аркадия, ваши соседи, его сослуживцы. Кстати, кто был тем вторым погибшим в машине? — Он немного замялся, увидев, как болезненно сморщилось ее лицо. — Простите, но это важно. Мы должны констатировать смерть…
— Это моя сестра… — сдавленным шепотом пробормотала Лариса. — Там была моя сестра. А сейчас уходите…
Мент ушел, но вскоре ему на смену явился другой. Более старший по возрасту и по званию, он тем не менее не был более корректен с ней и, сразу взяв быка за рога, затрубил:
— У нас имеются сведения, что Аркадий Васильевич занимался не… гм-мм, — он прокашлялся. — Не совсем законной деятельностью. Сейчас в его банке повальные проверки. Как мы предполагаем, там ничего не найдут. Он был профессионалом, гмм-мм, извините. Но вы должны нам помочь. Мы должны найти убийцу или убийц.
«Я тоже должна это сделать! — хотелось крикнуть ей, но она молчала. — Мне больше тебя это нужно, мент ты протокольный! Там погибла моя Лялька! Моя сестренка любимая!»
Но Лариса молчала. После недели перекрестных допросов, которые милиция именовала беседами, она и вовсе прекратила отвечать на их назойливые вопросы. Пусть думают что хотят. Принимают ее за Ляльку, бога ради! Сделали из нее, Ларисы, покойницу, пусть так. Нет ее больше. Не существует. Протестовать, пытаться расставить все по своим местам у нее не было ни желания, ни сил. Все умерло у нее внутри, растворилось под неимоверным грузом давящей пустоты. И лишь однажды ей пришлось встряхнуться.
В тот день, предшествовавший дню ее выписки, Лариса только что вернулась с перевязки. Ожоги заживали. То ли доктор попался на редкость высокопрофессиональным. То ли щедрые пожертвования бывших сотрудников Аркадия сыграли положительную роль, но кисти рук Ларисы почти не напоминали о ее неистовстве у горевшего автомобиля. Она вошла в палату и, скинув Лялькины мохнатые тапочки, принесенные заботливой соседкой, улеглась на кровать. Почти тут же дверь приоткрылась, и в палату заглянула чем-то сильно взволнованная сиделка.
