Евгений Монах - Люди мы резкие (повести)
- Не шибко умный совет, - заметил я. - Запросто боком может выйти.
- Вот-вот, и я как раз о том же! И потом - у меня очень скверно на душе, предчувствие какой-то близкой непоправимой беды. Уверена - скоро произойдет нечто ужасное.
- Ладно, милочка, не впадай в мистику. Ты просто много тяжелого съела на ночь, по ходу. Если что-нибудь неприятное и случится, то, ручаюсь, не с тобой. Как любит добавлять один мой молодой коллега - гарантия!
- Он грузчик или писатель? - заметно успокаиваясь, уточнила моя упитанная любовница.
- И то и другое одновременно, - усмехнулся я и весьма тонко, с чисто английским юмором уточнил: - "Грузить" он прямо обожает. Да и к "перу" его деятельная творческая натура сильно неравнодушна - одно из главных орудий производства как-никак. Писательского.
- Евгений, ты явно пытаешься перескочить на более спокойную тему, чтобы меня отвлечь. Я тебе благодарна за чуткость, конечно, но все же - что означает странное поведение "крыши"? От денег в наше время, по-моему, добровольно не отказываются.
- Не морочь себе голову этой ерундистикой, крошка. Причин для неявки курьера "синих" может оказаться целый вагон и маленькая тележка, как говорится. Гадать в данном случае - дохлый номер. Бесперспективно, короче. Уверен в одном - "крыша" никуда не исчезла и вскоре нарисуется. От халявных денег, как ты верно подметила, никакой дурак не откажется. Бандит - тем более!
- Твои бы слова - да богу в уши, - вздохнув, не слишком-то к месту сказала Зинаида, наполняя гранено-хрустальные рюмки темно-янтарной жидкостью из пузатенькой бутылки.
Правильно оценив обстановку, я понял - сейчас все завертится в прежней последовательности по новой: выпивка, а потом сексразвлечения. К сожалению, я давным-давно не пылкий юноша, чтобы трахать, не глядя, все, что шевелится. Одного сеанса с бочкообразным рыхлым телом с Монаха вполне достаточно. К тому же я уже благополучно-легко выяснил все интересующие меня моменты и далее оставаться здесь не имело смысла.
Посему я, подобрав с ковра свои джинсы и рубаху, начал из бесстыдного Адама по-быстрому превращаться в цивилизованного гражданина, культурно скрывающего под плотной материей свои интимные места.
- Разве ты не останешься до утра? - удивилась и опечалилась любвеобильная толстушка. - Городской транспорт уже не ходит, Евгений. Обещаю - тебе со мной будет хорошо.
- Слишком много хорошего - тоже плохо, - отшутился я, поднимаясь с дивана. - Просто у меня железная привычка следовать устоявшимся традициям. А самая старая и уважаемая из них - ночевать дома.
- Но ведь у нас еще почти полная бутылка замечательного марочного коньяка! - как распоследнего алкаша попыталась уговорить меня директриса, будто невзначай распахивая полы своего кроваво-бордового халата. Стопроцентная кретинка, в натуре. Зряшные и глупые старания - ее голыми телесами я уже имел сомнительное удовольствие налюбоваться чуть ли не до отвращения.
- Дома на антресолях у меня два ящика точно такого коньяка стоит, - не удержавшись, похвалился я, но тут же благоразумно поправился: - Шучу, крошка. Всего моего годового заработка даже на дюжину "Наполеонов" не хватит, как сама отлично понимаешь. Но мечтать не вредно, как говорится. Хотелось бы, конечно, подольше побыть в твоем милом обществе, да нет возможности. Не дуйся, еще не раз сможем всласть подегустировать французского императора. Гарантия!
- Ну и ладно. Хозяин - барин, - с явным разочарованием запахивая халат, сухо обронила бизнес-леди. - Пойдем провожу хотя бы.
В холле на первом этаже Толстушка неожиданно смягчилась и, нежно прильнув, доверчиво положила растрепанную голову мне на грудь.
- Я тебе не понравилась как женщина? - в срывающемся голосе Зинаиды явственно слышались слезы, и ответить ей честно было бы крокодильской жестокостью.
Поэтому я, ни капли не колеблясь, благородно соврал без малейшего зазрения совести:
- Ну что ты, милая! С тобою я поднялся на Эверест любовных наслаждений! Ей-богу!
На прощание, ласково чмокнув сентиментальную идиотку в мясистую щечку, я поспешно ретировался на улицу.
Майская ночь тихо доживала последние свои часы. Небо на востоке уже заметно полиняло, как черные турецкие джинсы, случайно выстиранные в горячей воде.
Прикинув, что до дома на своих двоих мне придется добираться не менее часа, я бодро-скорым шагом двинулся по краю дороги, ведущей в центр города. Благо энергетический заряд алкоголя еще не до конца выветрился из моего организма.
К счастью, заниматься утомительным пешеходством пришлось совсем не долго из-за угла вынырнул "жигуленок" с шашечками по борту и, подобрав позднего пассажира, благополучно доставил меня до подъезда родной пятиэтажки.
Такси оказалось здесь не единственной машиной - на тротуаре, наехав передними колесами на подстриженный газон, стоял темный "Мерседес" с погашенными фарами. Хотя свет в его салоне конспиративно отсутствовал, я без особого труда смог различить на водительском месте хорошо знакомый силуэт.
Расплатившись, я отпустил такси для дальнейших поисков редких ночных пассажиров и подошел к "мерсу".
- Поздновато гуляешь, Евген. Да еще без охраны! - холодно-осуждающе заметил Цыпа, открывая дверцу авто.
Я плюхнулся на переднее сиденье рядом с преданным соратником и дружелюбно-примирительно потрепал его вихрастую рыжую голову:
- А ты чего не спишь, братишка? Чтоб организм был завсегда свеж и боеспособен, необходимо, не скупясь, давать ему полноценный отдых. Хотя бы ночью.
- Не один я не сплю, между прочим. С дюжину наших ребятишек, высунув языки, по городу в поисках тебя рыскают, как бобики. Ты бы предупреждал, Евген, когда на цельные сутки исчезаешь незнамо куда.
- Ладно, брат, на будущее обязательно учту это дело, - легко согласился я, понимая, как перенервничал верный телохранитель, вдруг потерявший шефа на столь долгое время.
- Опять у какой-нибудь молоденькой шмары зависал? - заметно оттаивая, полюбопытствовал Цыпа, закуривая свой любимый вонючий "Кэмел". - Нет чтоб без хлопот просто мне звякнуть. Я бы ее прямо тебе на фатеру в лучшем виде доставил. Гарантия!
- Пальцем в небо, Цыпленок! Я, к твоему сведению, весь день не развлекался, а занимался тяжким физическим и умственным трудом в интересах нашей организации. И весьма результативно, кстати. Теперь для меня совершенно прозрачна сложившаяся в "Кардинале" обстановка и кто там есть ху. Кто и зачем отправил Джокера на больничную койку то бишь.
- В натуре? - как всегда, чисто по-детски изумился и восхитился одновременно Цыпа, возбужденно засверкав глазенками. - Нужно конкретно наказать гадов!
- Само собой. Очень конкретно накажем, не сомневайся, - усмехнулся я, покидая салон "мерса". - Но это завтра. Вернее, уже сегодня. А сейчас я спать хочу, просто спасу нет. Заезжай за мной в полдень, как обычно. Ребятам не забудь дать "отбой".
В час дня я собрал в малом банкетном зале гостиницы "Кент" оперативное совещание. Присутствовали исключительно только свои - Цыпа, Том, Студент и Фунт. Последний выполнял скорее роль привычного интерьера, чем активного члена группы вследствие своего древнеантикварного возраста.
После вчерашних тяжких трудовых подвигов тело мое болезненно ныло и стонало. Если б моя милая поясница умела базарить, представляю, сколько нелицеприятных слов и претензий мне пришлось бы от нее услышать.
Не для глупого подражания американским ковбоям, а просто для оттока крови в конечностях я сидел в кресле, закинув ноги на стол. Благо нынче они были обуты в симпатичные летние туфли солидной немецкой фирмы "Саламандер", которые без стеснения всегда можно смело выставить на всеобщее обозрение.
- Выходит, директорша "Кардинала" вовсе не при делах? И всю воду замутил главный бухгалтер? - удивленно хлопая на меня небесно-синими глазами, недоверчиво уточнил Цыпа.
- Естественно! О чем я, по-твоему, вот уже битых пять минут тут долдоню? слегка попенял я соратнику за его вопиющую малосообразительность. - Предельно ясный расклад. Владислав Петрович, козел мутнорылый, задумал избавиться от компаньонши по мебельному бизнесу руками "крыши", для чего подговорил грузчика Василия избить нашего "инкассатора". Что тот блестяще и сотворил, наверно, со своими дружками-боксерами. Главбух, по ходу, вознамерился единолично "капусту" с салона-магазина рубить. Он хроник-наркоша, и денег, понятно, ему запостоянку не хватает.
- За такую подлянку, считаю, надо с бухгалтера "штук" десять гринов содрать, чтоб неповадно было, - высказал свое мнение Том, оглядывая собравшихся в поисках одобрения.
Но ребята у меня весьма дисциплинированные, поэтому ни один кадр ни слова не вякнул, спокойно ожидая моего личного вердикта. Как всегда, окончательного и без права на обжалование. Демократия, конечно, очень симпатичное понятие, но в наше сложное время любая приличная банда может выжить только при жестком авторитарном правлении. И никуда от данной реалии не деться, разве что - в тюрьму. Или - на кладбище. Третьего не дано, как говорят в интеллигентных кругах.
