Джеймс Кейн - Бабочка
— Что вам надо?
— Вручить ордер на ваш арест?
— За что?
— Здесь написано, по обвинению в инцесте.
— Это ложь.
— Если это и ложь, то вам нужно всего лишь проехать с нами и доказать это в суде. А это ваша дочь Кейди?
— Я же сказал, выясняйте сами.
— Мисс Тайлер, вас я тоже запомнил, и у меня имеется судебное предписание задержать вас в качестве свидетеля. Итак, как мы поступим с грузовиком? Мистер Тайлер, вы предпочитаете, чтобы я сам доставил вас в Карбон-Сити на вашем же грузовике, или же вы и ваши дочери пересядете в машину к другому помощнику шерифа, а я сяду за руль вашего грузовика, или же у вас есть какие-либо иные соображения на сей счет?
— Грузовик поведет моя другая дочь.
— Что ж, тогда решено.
Мы с Кейди вышли из кабины грузовичка и пересели в другую машину, так и не сказав ни слова Джейн. Но краем глаза я видел, как она неподвижно сидит в залитой солнцем кабине с ребенком на коленях, пристально глядя на нас.
Глава 14
Когда помощник шерифа доставил меня в суд, Джейн уже дожидалась меня там вместе с Дэнни, которого она усадила себе на плечо и изо всех пыталась успокоить. Малыш плакал, потому что ему уже давно пора было спать. Здесь же находилась и целая толпа совршенно незнакомых мне людей, так как в семичасовом выпуске новостей местного радио уже успели объявить о момем аресте, и теперь добрая половина города сбежалась в суд на слушание. Судья меня еще не вызвал, и в то время, как я стоял в коридоре вместе с помощником шерифа, ко мней подошла Джейн.
— Джесс, и как ты только мог так с ней обойтись?
Помощник шерифа бесцеремонно перебил ее, напомнив, что все сказанное может быть использовать против меня в суде, но она не обратила на него ни малейшего внимания.
— Ты же знал, как нелегко ей было, как она страдала, когда Уош просто взял и бросил ее. Ты знал, что она пристрастилась к выпивке. Ты знал, что она была не в себе, что она в тот момент была попросту готова на все. И ты бессовестно воспользовался ее бедственным положением.
— Ты в этом так уверена?
— Если бы это было не так, неужели она не рассказала бы мне? Она никогда не обманывала меня. А если она прячет глаза и молчит, то значит, все, что они здесь говорят, чистая правда.
— Возможно, все было совсем не так.
Тут женщина-надсмотрщица привела Кейди, и, оставив меня, Джейн поспешно направилась к ней. А минуту или две спустя в здании суда появился Эд Блу в сопроваждении всех обитателей Тьюлипа, и только тогда я начал понимать, какое испытание мне предстоит.
* * *Слушание вел все тот же пожилой судья. Когда мы выстроились в шеренгу перед его столом, он, обведя пристальным взглядом нашу процессию, начал задавать общие вопросы помощнику шерифа, уточнив у него, есть ли у меня у меня адвокат и тому подобное, и при этом так брезгливо глядя на меня, словно я был омерзительной бородавчатой жабой. Затем он обратился ко мне:
— Джесс Тайлер, вы предстаете перед судом по обвинению в инцесте, коим является ваше сожительство со своей дочерью Кейди Тайлер. Также в вину вам также вменяется растление несовершеннолетней Кейди Тайлер. Так что вы имеете сказать в свое оправдание?
— Какое еще оправдание?
— Вы должны признать себя виновным или же заявить о своей невеновности. Если вы признаете свое вину, то мне придется назначить сумму залога, и до его уплаты задержать вас на срок, установленным решение выездной сессией окружного суда. Если же вы не признаете свою вину или же отказываетесь от дачи показаний на этом слушании, на что у вас есть полное право, я должен будут выслушать свидетельства против вас, и если они окажутся достаточными и подкрепленными соответствующими доказательствами, вынести ваше дело на суд присяжных, назначить залог, и до его уплаты передать вас на попечение шерифа.
— А что будет с ней?
— Вашу дочь никто не обвиняет.
— И тем не менее, ее арестовали вместе со мной.
— Она задержана в качестве свидетеля с правом внесения залога.
— Значит, если я признаю себя виновным, вы возьмете меня под стражу, то свидетель вам не понадобится, и она сможет отправиться домой? Я не стану делать никаких заявлений, пока не буду знать это наверняка.
— Господин прокурор?
Тут подал голос молодой человек,: стоявший рядом с Эдом Блу. Он сказал:
— Ваша честь, единственное обвинение против этой молодой особы содержится в жалобе, поданной шерифу, и сводится к недостойному обнажению, но в связи с тем, что данный акт имел место не на публике и не повлек за собой нарушение общественного порядка, я, соотвественно, аннулирую данное обвинение. В остальном же, при отсутствии иных, не известных мне обстоятельств, если этот человек желает сэкономить деньги налогоплательщиков и хочет избежать дальнейшего судебного разбирательства и публичного скандала, он вполне прав. В случае, если он признает себя виновным, мне не понадобится свидетель, и хоть нельзя исключить возможность, что суд высшей истанции пожелает допросить ее перед окончательным вынесением приговора, я на данном этапе не стану настаивать на назначении залога. Так же хочу заметить, про при рассмотрении дел подобного рода и отсутствии отягощающих обстоятельств мы редко просим о заключении в исправительное учреждение или о применении иного наказания, если речь идет о молодой девушке, являющейся матерью малолетнего ребенка. Ну что, Тайлер, вас удовлетворяет такой ответ?
— Я признаю себя виновным.
— В таком случае я назначаю залог в сумме пяти тысяч долларов. Вы готовы заплатить его до конца сегодняшнего дня?
— Нет, сэр, у меня нет таких денег.
— Тогда отведите его в тюрьму. Введите следующего обвиняемого.
* * *Следующим обвиняемым оказался темнокожий парень, арестованный за кражу автомобильной шины. Он сидел на скамейке в первом ряду в компании помощника шерифа. Я вместе со своим провожатым уже направился было к двери, но услышал, как судья приказывает кому-то отойти, и оглянувшись, увидел, что Кейди все еще стояла перед ним. И затем она вдруг решительно вскинула голову и, глядя судье в глаза, твердо заявила:
— Он ни в чем не виноват.
— Но ваш отец сам признал себя виновным.
— Вы хотите сказать, мой муж.
— Что?
— Мы поженились.
— Офицер, верните этого человека.
* * *Прокурор, производивший до этого впечатление приятного молодого человека, в один миг превратился в кровожадного волка. В течение целого часа он задавал ей вопрос за вопросом, пока, наконец, не выяснил в мельчайших подробностях, как мы с ней тем вечером отправились в Гилрой и сказали в бюро, выдававшее брачные свидетельства, будто бы у нас лишь одинаковые фамилие, но родственниками мы не являемся, как она заявила, будто бы ее отцом был некто по имени Хайрам Тайлер, и что он давно умер, а также сообщила заведомо ложные сведения о своем возрасте, сказав, что ей двадцать один год. Судья тоже то и дело вмешивался в допрос, уточняя то одно, то другое, и в конце концов, прокурор заявил:
— Ваша честь, я могу с уверенностью сказать, что это самое шокирующее дело за всю мою судебную практику. Конечно, иногда мне приходилось сталкиваться с делами, связанными с попранием нравственности и общепринятой морали, но здесь мы имеем дело с беспрецедентным случаем, когда двое вполне взрослых людей заявились в государственное учреждение и столь изощренным образом надругались над чиновниками, состоящими на государственной службе, и законами штата. Я не знаю, к каким последствиям все это может привести, но мне хотелось бы просить суд задержать эту девушку для дальнейшего рассмотрения этого дела в суде присяжных.
— Прошение принимается.
Она пыталась возражать, говорила, что я сделал то, что сделал, потому что лбвил ее, что то, что произошло между нами было неизбежно, потому что к тому все шло, и что я хотел, чтобы нас соединяли узы брака, как и полагается, и просто не знал, что это противозаконно. Но это ничего не дало. Судья, подобно прокурору, вцепился в нее мертвой хваткой, и все это время я не переставал думать о том, какое наказание грозит ей теперь за дачу ложных показаний, с каждой минутой все более и более утверждаясь во мнении, что пришло время рассказать все правду, даже если после этого она возненавидит меня, и я уже никогда ее больше не увижу.
— Я беру назад свое предыдущее признание.
— И каким же будет ваше новое заявление?
— Какое новое заявление, ваша честь?
— По обвинению вас в лжесвидетельствовании.
— Мой ответ это обвинение, равно как и на оба предыдущих — не виновен. Эта девушка не является моей дочерью, она мне жена, и пусть кто-нибудь объяснит мне, какой закон я нарушил, женившись на ней.
— Не ваша дочь? Что вы хотите этим сказать?
— Лишь то, что сказал.
— А чья же она дочь в таком случае?
— Человека по имени Моук Блу.
— Не ври!
Этот отчаянный вопль вырвался из ее груди словно сам собой, и, опомнившись, она тут же извинилась за свое поведение.
