Марина Серова - Вечная невеста
— Давай, подъезжай, — сказал Андрей и отключил связь.
В кабинете Мельникова я сидела уже через десять минут после этого разговора. Майор был сдержан и мрачен. Известие о смерти лже-Сапожникова явно не прибавило ему настроения.
— Он убил Порфирьева, — немилосердно дымя сигаретой, вещал майор. — А потом убрали его самого. Понимаешь, что это означает?
— Понимаю, — ответила я. — Как водится, киллер исполнил заказ, и его убрали. Такой вывод напрашивается сам собой.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Андрей. — Правильно. А главное, что это означает? То, что после смерти киллера, связь между заказчиком и жертвой нарушена. Так что мы имеем классический висяк!
Выговорив это, майор выдержал паузу, а затем от всей души грохнул кулаком по столу. Канцелярский набор цилиндрической формы подскочил и свалился на пол. Майор не сделал попытки его поднять.
— Погоди, — попыталась успокоить я расстроенного приятеля. — Почему сразу висяк? У нас же есть саранская история! Ну, с исчезновением Чеснокова.
— А как ты ее сюда прицепишь, эту историю, как? — продолжал сокрушаться Мельников. — Я так думаю, что она здесь ни при чем совершенно! Просто совпало, и все! Ну было дело, исчез там этот, как его…
— Чесноков, — подсказала я.
— Вот-вот, — буркнул Мельников. — Чесноков… А Порфирьева убили совсем по другим причинам. Каким — хрен его знает, и никогда мы теперь не узнаем, потому что исполнителя нет, а заказчика при таком раскладе хрен найдешь!
— Что-то ты часто этот самый хрен вспоминаешь, — заметила я. — Давай прежде всего успокоимся и подумаем. Может быть, не все так мертво? Мне история с исчезновением Чеснокова не показалась «левой»…
— Да мало ли что могло показаться! — раздраженно махнул рукой Андрей.
— Я все-таки думаю, что нужно нащупывать следы в Саранске. — Теперь я практически не сомневалась в том, что мне предстоит повторное путешествие в этот город.
— Да что там нащупывать! — не соглашался Мельников. — Отработали же всех!
— Кого — всех? — уточнила я. — Пока одну только Эльвиру Голицыну. Чеснокова нет, Порфирьев убит…
— Ну и кто остается? — с вызовом спросил Мельников. — Остается один Третьяков, который сидит в психушке, так что автоматически может считаться отработанным!
— А вот я так не думаю, — возразила я. — Хоть он и в психушке, но не полный кретин, как я поняла. У него проблемы с психикой, но не с мозгами. Он же не умственно отсталый! Знаешь, Андрей, я все-таки считаю, что с этим Третьяковым необходимо встретиться и пообщаться. Нельзя все так оставлять только потому, что он находится в больнице, нельзя! Я тебя очень прошу — посодействуй!
— Да как же я могу посодействовать?! — недоуменно развел руками Мельников. — Позвонить главврачу дурки? Так он меня даже слушать не станет!
— Да не ему позвони, а саранским ментам, — посоветовала я. — Пускай вынесут постановление или, как там это у вас сейчас называется, — разрешение на допрос Третьякова! Это, наверное, лучше, чем сидеть и просто ныть про висяк, да еще точилки со степлерами на пол сбрасывать! Просто позвони! Это-то ты можешь сделать?!
Неизвестно, что подействовало на Мельникова — то ли аргументы, приводимые мной, то ли мой эмоциональный, гневный тон, но майор согласился. Сначала он замолчал и насупился, потом полез под стол, собирая рассыпавшиеся канцелярские принадлежности.
— Ладно, — проговорил он, вылезая из-под стола. — С Саранском я свяжусь. Посмотрим, что получится.
— Только, Андрей… — Я просительно посмотрела на Мельникова. — Если получится, я хотела бы присутствовать при допросе Третьякова.
— Ты что, снова туда поедешь?! — изумился майор.
Я кивнула.
— Денег тебе не жалко, Таня, — сделал вывод Мельников. — Хотя… Деньги-то не твои, а Барабаша. Он ведь тебе все компенсирует.
— Разумеется, — усмехнулась я.
— Мне бы так… — тяжело вздохнул майор. — Слушай, а давай я вместо тебя поеду? Развеюсь заодно, отдохну от всей этой рутины, нервы в порядок приведу, а то ни к черту стали. А расходы Барабашу передадим.
— Извини, — с улыбкой развела я руками. — Боюсь, что не получится. Я же должна предоставлять отчет моему клиенту о своих действиях и расходах. И вообще именно я отвечаю перед ним за исход дела, ты-то ему ничем не обязан. Впрочем… Если начальство выпишет тебе командировку, то я с удовольствием поеду вместе с тобой. Твое сопровождение существенно облегчило бы мою задачу. Я даже готова частично оплачивать твои расходы — в разумных пределах, конечно.
— Не могу, — еще раз вздохнул Мельников. — Кто меня отпустит: когда тут дел полно? Это я так просто сказал, мечтательно.
— Так когда можно будет получить от тебя ответ? — уточнила я, поднимаясь.
— Я думаю, — посмотрев на часы, сказал Андрей, — что теперь только завтра. Ближе к обеду.
— Хорошо, я перезвоню в это время, — сказала я и попрощалась с майором.
Информация, которую я получила назавтра ближе к обеду, оказалась совсем не той, что я ожидала. И полностью нарушила мои планы. Ради нее майор Мельников даже сам лично приехал ко мне домой. Удивленная, я пригласила его в комнату и сварила кофе на двоих.
— Нету твоего Третьякова, — с каким-то злорадством поведал мне Мельников, разваливаясь в кресле и ослабляя узел галстука.
— Как нету? — не поняла я.
— А вот так! — Мельников с победным видом положил ногу на ногу. — Сбежал он из психушки, ясно?
— Когда? — изумилась я.
— Три дня назад.
Мельников, к моему удивлению, выглядел бодрым и жизнерадостным. Он посмотрел на чашку с кофе, потом перевел взгляд на меня и сказал:
— К кофе не мешало бы коньячку. У тебя случайно нет?
— Тебе же еще работать почти целый день, — усмехнулась я.
— Так мы люди привычные, — подхватил майор.
— Ну смотри, мне не жалко, — пожала я плечами, поднимаясь и направляясь к бару. Достав оттуда начатую бутылку коньяка и рюмку, я вернулась в кресло. — Только ты мне объясни, ты чего такой радостный-то? Как будто Третьяков не сбежал, а, наоборот, дал интересные показания.
— Даст он эти показания, даст, никуда не денется! — подливая коньяк в кофе, весело проговорил Мельников, подмигнув мне. — Теперь по крайней мере все ясно.
— Что ясно? — Мне вовсе так не казалось.
— Ясно, что он заказчик преступления, — объяснил свое мнение Мельников. — Это он нанял киллера — мнимого Сапожникова, — чтобы убить Порфирьева.
— Но почему?
— Видимо, ты оказалась права и тут действительно замешана история с исчезновением Чеснокова. Я, правда, пока не знаю до конца, как там все получилось, но это неважно! Третьяков сам все расскажет.
— Как же он расскажет, если сбежал? — не поняла я.
— Найдется! — уверенно успокоил ее Мельников. — Объявлен в федеральный розыск, куда он денется?
— А что делать, пока его не нашли?
— А ничего, — наполняя рюмку коньяком, спокойно ответил майор. — Просто ждать, и все. Тебе вообще больше делать ничего не придется, вот возьмут Третьякова — я с ним лично поработаю и дело закрою. Ну, пока, Таня!
И Мельников одним махом опрокинул в рот рюмку коньяка. Крякнув, он тут же потянулся за сигаретой.
— Хороший у тебя кофе, Таня, просто чудо! — качая головой и выпуская дым, проговорил Андрей и снова потянулся за бутылкой.
— Слушай, ты бы хоть закусывал, — посоветовала я. Вообще-то мне почти никогда не приходилось наблюдать, чтобы Мельников пил спиртное, да еще коньяк, в самом начале рабочего дня. Он, конечно же, как и большинство россиян, отдавал должное алкоголю, но все же сегодняшнее его пристрастие мне показалось перебором.
— Нечем закусывать, — развел руками Андрей.
Вздохнув, я прошла в кухню, достала из холодильника нарезку ветчины и сыра и принесла их в комнату. Подумав, присовокупила к этому хлеб и банку консервов.
Мельников с удовольствием потер руки, затушил сигарету и, нацепив на вилку кусок ветчины, отправил его в рот.
Я отнюдь не разделяла его оптимистического настроения. Во-первых, еще неизвестно, когда будет пойман Третьяков и будет ли пойман вообще, несмотря на то что им занимается федеральный розыск. Во-вторых, непонятно, кем он является в данном деле. Довольно затруднительно заказать преступление, находясь в психушке. Да и личность лже-Сапожникова до сих пор не установлена. Если бы знать точно, кто он такой и откуда, плясать было бы легче. Но что же делать? Что? Все нити оборвались… По-видимому, остается придерживаться совета Мельникова и просто ждать. Хотя этого я не любила больше всего.
А майор, похоже, напрочь забыл о своих профессиональных заботах. Он постоянно подливал себе коньяка, не забывая при этом и про закуску, шутил, балагурил, рассказывал о своих планах насчет того, как он станет полковником и уедет наконец отдыхать куда-нибудь на один из мировых курортов.
