Марина Серова - Ритуал привлечения денег
По моим предположениям, дело выглядело так. Нестеров приезжает в Тарасов с вполне безобидной миссией. Он собирает материал для юбилейной статьи про выпускников сельскохозяйственного техникума. Но в ходе работы над статьей натыкается на интересный факт биографии одного из героев статьи.
Этим героем является Зиничев, бывший главный агроном, а ныне преуспевающий бизнесмен с широкими связями. Нестеров берет интервью у Зиничева, в котором имеет неосторожность обмолвиться о давней драке. По какой-то непонятной пока причине это пугает бизнесмена. Он решает проследить за дальнейшими действиями журналиста. Нанимает людей. Узнает, что Нестеров назначил встречу Дрону, одному из участников драки. И Дрон исчезает, не успев встретиться с Нестеровым.
На этом бы Зиничеву и остановиться, но он продолжает слежку. Кроме того, по его команде в гостиничном номере журналиста производят обыск. А перед этим к Нестерову обращается дочь пропавшего Дрона с известием о его исчезновении. Нестеров замечает слежку, а после этого до него доходит и то, что в его номере кто-то копался. Все это приводит к тому, что в дело вступает частный детектив. Ждал ли Зиничев такого поворота событий? Вряд ли. Подумай он об этом заранее, наверняка не стал бы связываться с дилетантами вроде очкарика и парня с соломенными волосами. А они не более чем дилетанты, это и ежу понятно. Привести «хвост» к боссу сразу после покушения, а потом еще позволить проследить за собой и раскрыть предположительное место проживания могли только последние лохи.
Надо решать, как этой информацией распорядиться. Сдать Зиничева властям? А что ему предъявить? Покушение на Нестерова, о котором тот даже не заявлял? Или похищение Дрона? Да, задача. Беда в том, что у меня нет никаких доказательств причастности Зиничева. Я даже мотива его поступков не знаю. Ну не мог же он все это затеять только для того, чтобы его высокопоставленные друзья не узнали о пустяковой драке, за которую он и не привлекался? Нет, тут должен быть мотив посерьезнее. Об этом мотиве мог поведать Дрон, но он исчез. Жив ли он еще и томится где-то в заложниках? Или же его давно скормили рыбам в одном из местных водоемов?
Я снова достала папку, в которой был собран материал по давней драке. Перелистывая страницы, я пыталась отыскать хоть какую-то зацепку. Мозг сверлило непонятное беспокойство. У меня было ощущение, что разгадка где-то рядом. Стоит ухватить нужную мысль, и дело примет совсем иной оборот. Снова и снова я пробегала глазами по знакомым строчкам, пытаясь уловить правильное направление. Все безрезультатно. Что? Что я упустила?
– Может, попробовать тряхнуть преследователей? – произнесла я вслух.
– Не нада следователь, хозяйка. Я работать без следователь, – услышала я за спиной лепетание.
Оглянувшись, я увидела Бехруза. Он стоял в дверях, испуганно глядя на меня.
– Вы что-то сказали, Бехруз? – переспросила я.
– Хозяйка говорить про следователь, – снова залепетал Бехруз. – Не нада следователь. Я буду тиха работать.
– Не понимаю, при чем здесь следователь? – удивленно глядя на Бехруза, опять спросила я.
– Следователь все знает. Кто что гаварить. Кто что делать. Кто кого сдавать. Я никого не сдавать, хозяйка. Я просто тиха работать, – голос Бехруза сорвался.
– Кто кого сдавать, – медленно повторила я. – Сдавать… Следователь…
И тут нужная мысль нашлась. Всплыла в голове, будто только и ждала этого бессмысленного на первый взгляд лепета гастарбайтера.
– Бехруз, вы – прелесть, – воскликнула я, вскакивая с кресла. – Если дело выгорит, выпишу вам премию. Собирайтесь, на сегодня рабочий день окончен.
– Премия харашо. Выгареть – плохо. Не нада гареть, – засуетился Бехруз, но я уже не обращала на него внимания.
Отыскав в папке фамилию следователя, который вел дело Прохорова, я уже названивала Мельникову.
– Привет, Андрюш, дело на сто рублей, – приступила я сразу к делу. – Узнай, где сейчас служит следователь по фамилии Черкашин. Инициалы А.С. Он вел дело Прохорова, о котором я тебе говорила.
– Не поверишь, Иванова, уже узнал, – огорошил меня Мельников. – Адресок записывать будешь или так запомнишь?
– Ты что, шутишь? – переспросила я.
– Какие могут быть шутки? Как только ты заявилась ко мне в отдел с просьбой покопаться в деле Прохорова, я сразу понял, что одним визитом я не отделаюсь. Вот и подстраховался. Рад, что не ошибся, – в голосе Мельникова слышалось самодовольство.
Я не стала развивать тему дедуктивных способностей Мельникова. Просто спросила:
– Он в Тарасове?
– В этом тебе повезло, Иванова. Слушай детали. После бесславной кончины подсудимого карьера нашего Черкашина не заладилась. Еще годок он походил в следаках, а потом уволился из милиции подчистую. Официальная версия – резкое ухудшение состояния здоровья. А на самом деле выперли его из органов за превышение полномочий.
– Какого рода превышения? – уточнила я.
– Всего понемногу. И взятки брал. И отпетых уголовников отмазывать пытался. Ну, и само собой, нужные признания из подозреваемых всеми правдами и неправдами выбивал. Ходил слушок, что следак этот на всю голову отмороженный был.
– Понятно. Ну, и где же он сейчас?
– Погоди, дай договорить. Ушел он из органов не на улицу. Пристроился в одной колонии, охранником. Проработал там лет десять. После этого занимался бизнесом. То за одно схватится, то за другое. Короче, постоянного дохода не имел. До недавнего времени. А вот несколько месяцев назад Черкашин частным предпринимателем заделался. Открыл охранное агентство. Знаешь, кто ему в этом помог?
– Зиничев? – выдохнула я.
– Точно! Я тут покопался в материалах дела и выяснил, что Зиничев был одним из тех парней, что участвовали в драке, после которой Прохорова так удачно допросил наш Черкашин. Странное совпадение, ты не находишь?
– Ты даже не представляешь, насколько странное, – медленно проговорила я.
– Кстати, ты просила по Дронову подробную информацию собрать, так вот на него ничего нет. В ДТП не участвовал, свидетелем не проходил, понятым не был. Чист как стекло, – вспомнив про обещание, сообщил Мельников.
– Это уже неважно, – отмахнулась я. – Адрес Черкашина диктуй. А заодно адресок конторы его. Кстати, ты случайно не знаешь, семья у Черкашина имеется?
– По моим сведениям, проживает он один. Если только подружку не завел. Тань, не надо бы тебе к нему соваться, – посоветовал Мельников. – Я ж тебе говорю, репутация у этого Черкашина премерзкая. Такой голову открутит и не поморщится.
– Я буду осторожна, обещаю, – выдала я дежурное обещание.
– Хоть в чем там проблема, можешь рассказать? – попытался выведать подробности Мельников.
– Обязательно расскажу, только позже. Слушай, раз уж ты такой расторопный, может, и приметами Черкашина поделишься? – спросила я.
– Да какие приметы? Обычный мужик. Да, есть одна примета, только тебе она вряд ли пригодится, – заявил Мельников.
– Рассказывай, там разберемся.
– Шрам у него через всю грудь имеется. Толстый зигзаг. Урка один его еще в молодости расписал. Поговаривали, что из-за этого случая он в органы и подался. Бороться, так сказать, с уголовным беспределом. Только вот методы выбрал, ничем не отличающиеся от уголовных, – сообщил Мельников. – Я ж говорю, не пригодится тебе примета эта. Не будешь же ты его раздевать, чтоб удостовериться, он это или нет.
– Как знать, – пошутила я. – Надо будет, и раздену.
– Татьяна, не шути так. Это ведь не какой-нибудь сопляк бессловесный. Он очень опасен, – принялся наставлять меня Мельников.
– Андрей, не тяни время, адрес диктуй, – отмахнувшись от нравоучений, поторопила я его.
Мельников продиктовал адреса, я записала их в блокнот и простилась. Закончив разговор, я обнаружила, что Бехруз все еще стоит на пороге, не решаясь уйти. Задумчиво глядя на него, я спросила:
– Вы ведь сейчас не сильно заняты, правда?
– Работать нада, да? – воодушевился Бехруз, собираясь сбросить с себя стеганый ватник и бежать на кухню.
– Есть кое-какая работенка, – жестом останавливая его, произнесла я. – Только на этот раз не у меня дома. Хотите подкалымить?
– Лубов Ванна сильна сердица будит. Кричат будит, – замахал руками Бехруз.
– Не волнуйтесь, Бехруз. Любовь Ивановну я беру на себя, – заверила я «лучшего специалиста». – Пойдемте, прокатимся кое-куда. И чемоданчик свой возьмите, для убедительности.
Усевшись в машину, я велела Бехрузу сидеть тихо, а сама вырулила на дорогу и принялась обдумывать план действий. Той информации, что я получила от Мельникова, я не ожидала. Я рассчитывала узнать адрес следователя, поехать к нему и попытаться узнать, как так вышло, что в убийстве заводского парня обвинили именно Прохорова. Открывшиеся обстоятельства изменили мои планы. Раз Черкашин сейчас ведет дела с подачи Зиничева, соваться к нему с подобными вопросами небезопасно. И вообще, светиться перед ним преждевременно. Особенно учитывая его репутацию. То, что в молодости Черкашин не брезговал выбить нужное признание из несговорчивого подозреваемого, давало основания предположить, что Прохоров взял на себя убийство не по своей воле и не из угрызений совести. От этого и руки на себя наложил. Видимо, «доводы» Черкашина были весьма вескими.
