Георгий Миронов - Гриф
Как известно, чем меньше знаешь, тем легче жить.
Если бы Серега знал, что по поводу репортажа главному редактору уже звонил сам Борис Борисович, глава группы "Перекат", в которую входил и банк "Логотип", и долго истерически орал в трубку, требуя уволить к чертовой матери журналюгу, осмелившегося в своем репортаже высказать ни на чем не основанное предположение, что в банке "Логотип" отмываются деньги московской мафии...
А при всей независимости, Уткин, главный редактор "Московского комсомольца", вынужден был считаться с пожеланием "ББ", и журналистское будущее Сереги висело в то утро на волоске...
Если бы Серега знал, что он затронул лишь вершину айсберга, что на эту тему говорить опасно...
Если бы Серега знал, что очаровательная Марина уже год является любовницей очень крутого бывшего спецназовца, до недавнего времени зарабатывавшего на жизнь в охранных структурах...
Если бы все это Серега знал, настроение у него не было бы таким безоблачным.
Но Серега ничего этого не знал и потому весело балагурил с Мариной. Та вежливо слушала, не перебивая, и загадочно улыбалась, являя Сереге очаровательную ямочку на левой щеке.
Ямочка как магнитом притягивала внимание Сереги, но он успевал следить и за дорогой, указателями, поворотами и не пропустил поворот с окружной.
Через десять минут он лихо притормозил у главного подъезда Института проблем мозга.
- Я могу тебя подождать, - сказал Сергей.
- Спасибо, не надо, - ответила Марина. - Я не знаю, как долго пробуду в этой богадельне. Тут недалеко метро. Доберусь.
- С тебя причитается, - прозрачно намекнул на хоть какую-то сатисфакцию за поездку Сергей.
- Само собой. Блок "Мальборо", - пообещала Марина, разбив остатки надежды на более приятное для Сереги продолжение.
Марину в фойе уже встречали.
Она почему-то была уверена, что встретит ее ординатор, ассистент, на худой конец аспирант профессора Морова. И заранее заготовила одну из своих фирменных улыбок, неотразимо действовавших на мужскую половину человечества.
Но ее встретила женщина лет сорока, с выдающейся во всех отношениях фигурой. У нее была красивая шея, высокая грудь, тонкая талия, пышные бедра, длинные ноги. То есть для любителей пышной, зрелой красоты встречавшая Марину дама выглядела почти совершенством. Марина с ее мальчишеской фигурой, в джинсах, с остро торчащими грудками, не требовавшими бюстгальтера, выглядела замухрышкой. А ведь на шуточном конкурсе "Мисс-журналюга-98" она заняла первое место.
- Диана Ивановна, - представилась дама. - Старшая медсестра.
Марина вежливо кивнула головой и смущенно сделала книксен:
- Марина. Можно просто - Марина, без отчества.
Достаточно было взглянуть на брезгливое выражение лица Дианы Ивановны, чтобы понять, что даже если бы ей назвали отчество этой пигалицы, она бы его проигнорировала.
- Я уже тридцать лет работаю с профессором Моровым, - посчитала нужным добавить Диана Ивановна, чтобы отсечь какие бы то ни было надежды молодой журналистки на роман с "шефом".
- Не может быть, - выразила искреннее недоверие Марина. - Вам больше 45 не дашь.
- Мне 47, милочка, и я начинала у него младшей хирургической сестрой. Еще до медтехникума. Он тогда в Боткинской работал. Дивный, дивный хирург.
- Я думала, что он невропатолог, может быть - биолог... А он хирург?
- Он начинал как хирург, потом стал выдающимся нейрохирургом и уже после этого занялся изучением глобальных проблем мозга. Кстати, вы знаете, что он еще и великий гипнотизер?
- Не знаю. А он меня не загипнотизирует?
- Нет, - высокомерно ухмыльнулась Диана Ивановна, дав понять, что на такую замухрышку профессор не будет тратить свою драгоценную энергию.
Попытки Марины разузнать что-то по дороге в научно-учебный корпус о личной жизни профессора ни к чему не привели. Диана Ивановна пресекала это на корню.
Остановившись перед металлической дверью с надписью "Директор Института, профессор, академик Моров А.Б.", Диана Ивановна нажала на кнопку звонка. Голос в динамике разрешил:
- Входите.
Они вошли в просторную приемную, украшенную фикусами и геранями.
Секретарша, крохотная, миловидная дамочка нервно дернула плечиком и тихо сказала:
- Вы из газеты? Профессор ждет вас.
Поблагодарив Диану Ивановну, Марина, испытывая необъяснимый страх, шагнула через порог и оказалась в пространстве между двумя дверями, и дверь в приемную за ней захлопнулась словно автоматически. То мгновение, что она находилась между двумя металлическими дверями, показалось ей вечностью. Причем было полное ощущение, что ее в это мгновение просвечивают рентгеновскими или какими-то иными лучами. Волосы чуть-чуть приподнялись на голове и зашевелились. По коже пробежали мурашки. Но все это длилось действительно мгновение. Дверь, ведущая в кабинет Морова, распахнулась автоматически, и она оказалась в большой, вполне уютной комнате: вдоль стен стояли стеллажи с книгами, в немногих свободных пространствах висели очень хорошие, спокойные, реалистические картины, в углу - аудио-видеоцентр. Звучала приятная музыка. Марина плохо разбиралась в классической музыке. Поэтому спросила наугад:
- Вивальди?
- Нет, скрипичная соната русского композитора Хандошкина, - улыбнулся ей элегантный старик в глубоком эргономическом кресле с золотой инкрустацией на ручках.
- Извините.
- Ну что вы, кто сегодня может отличить Хандошкина от Вивальди. Проходите. Итак, почему вы решили взять у меня интервью? Молодежь интересуется проблемами мозга?
- Я корреспондент газеты "Московский молодец", но интервью хотела взять у вас для журнала "Фас".
- Смешное название для журнала.
- Почему же? Есть журнал "Профиль", почему бы не быть журналу под названием "Фас". Мы стремимся показать людей, так сказать, в фас, то есть такими, как они есть, какими они предстают перед нами с открытым забралом, так сказать.
- А почему вы думаете, что я приподниму перед вами забрало?
- Хотя бы потому, - рассмеялась Марина, - что с забралом невозможно пить чай, обожжетесь.
- Решив взять интервью у такого человека, как я, вы тоже рискуете обжечься, - вдруг остро, жестко глянул в глаза Марины профессор Моров.
- Что значит у такого человека, как вы? А какой вы человек?
- Вы хотите это узнать?
- Для того и пришла. В этом суть моего, так сказать, редакционного задания.
- Задания? А кто дал вам такое задание?
- Главный редактор журнала.
- Кто он?
- Известный писатель и журналист, доктор философии Дмитрий Перелуцкий.
- Не знаю такого, - заметил Моров.
- Ну, он, собственно, редактирует журнал. А его "фас", извините за каламбур, определят Председатель общественного совета Борис Борисович Лубенецкий...
- Это меняет дело. Значит, журнал входит в его медиа-группу?
- Да... Так же, как телеканал "12 линия", отметивший недавно свой пятилетний юбилей, газета "Новости дня" и многое другое.
- Бориса Борисовича знаю, - кивнул Моров, - мы сотрудничаем.
Более подробно говорить о своих взаимоотношениях с Дубенецким не стал. А Марина не стала объяснять профессору, что задание это придумала она сама. И ни Дмитрий Перелуцкий, ни тем более Борис Борисыч к этой идее не имели никакого отношения. Мало того, она с трудом уговорила Перелуцкого поручить ей это задание, предупредив, что Уткин с удовольствием купит такой репортаж для "Московского молодца".
- Странное название, - ухмыльнулся Моров.
- Почему? "Профиль", "Фас", - нормально.
- "Профиль" - да, хотя и с намеком на "пятый пункт". А вот "Фас"... Это ведь и команда собаке схватить за горло врага...
- Ой, знаете, такая интерпретация нам и в голову не приходила.
- Значит, не приходила? И вы не собираетесь этой статьей или репортажем из института взять меня за горло? Нет? Очень хорошо. И будет очень плохо, если попытаетесь. И для вас лично, и для вашего Перелуцкого. И даже для всесильного "ББ". Я человек, знаете ли, обидчивый, злопамятный.
- Ой, не поверю, - улыбнулась Марина. - По первому впечатлению вы такой душка.
Слово "душка" показалось Морову таким неуместным, что он невольно громко, басовито расхохотался и глаза его, кажется, даже потеплели.
- Ну что ж... Коли душка, надо оправдывать первое впечатление. Каковы, собственно, ваши планы? Короткое интервью? Статья, для написания которой вам потребуется еще пару раз приехать в институт? Или репортаж, для которого достаточно одного визита?
- Мне бы хотелось сделать большой материал, так сказать, полифоничный многотемный... И для этого, если, конечно, это возможно, я хотела бы побывать в Институте несколько раз.
- Ну что ж, это возможно. Но...
- Но?
- Давайте так. Сегодня я покажу вам одно из наших отделений. Завтра вы напишете о нем небольшую статью и послезавтра утром покажете ее мне: если мне понравится, я проведу вас в другое отделение, где проходят более сложные исследования. И так далее...