Евгений Сухов - Я подарю тебе «общак»
Лапа ничего не ответил.
– Эй, ты не уснул там? – забеспокоился Дрозд. Он чувствовал, что тот что-то задумал, но не мог понять, что именно.
– Слышь, нам его не взять, – тронул его за плечо Портной, – он там как в танке. Только народ положим.
Дрозд сердито сплюнул на землю, потом посмотрел на Боцмана, всегда таскавшего с собой гранаты или динамитные шашки. Любовь все взрывать была в нем заложена с детства, когда он с мальчишками глушил рыбу на реке. Потом Боцман взорвал пароход местного помещика, на которого работал, когда тот отмечал на судне именины. Помещик уволил его за беспробудное пьянство да воровство, и Боцман ему отплатил таким образом. Погибло много народу, но его «подвиг» не остался незамеченным. Коммунисты сразу приняли его в свою ячейку и помогли укрыться от полиции. Позже он, по указке идейных товарищей, еще много что взорвал. Однако вскоре товарищи тоже начали советовать ему меньше пить. И Боцман завязал, но не с выпивкой, а с коммунизмом и подался в банду к Дрозду. Здесь он мог продолжить заниматься любимым делом – пить, а в перерывах между пьянством – убивать людей.
Когда Дрозд посмотрел на него, Боцман понял все без слов и протянул две гранаты.
– Откроешь дверь, – велел ему Дрозд, выдернул чеку из одной, затем из второй гранаты и скомандовал: – Давай!
Боцман послушно распахнул дверь склепа, и гранаты полетели внутрь. Дрозд отскочил в сторону, завопив:
– Закрывай!
Боцман едва успел отскочить, как земля содрогнулась от взрыва. Дверь склепа сорвалась с петель и чуть его не зашибла. Из гробницы дохнуло жаром, и повалил пороховой дым.
– Все, готов, – улыбнулся Дрозд. По его разумению, никто не мог выжить после такого. Довольный, он шагнул к дверному проему и тут же в изумлении отскочил назад. Изнутри загрохотали выстрелы.
– Может, он, в натуре, заговоренный, – оскалился Портной, – вот, сучонок!
– Кончай базар! – рявкнул на него обескураженный Дрозд. – Тащи канистру из машины. Мы его зажарим, раз он не взрывается.
Очередная пуля, срикошетив от каменного портала входа в склеп, чиркнула боцмана по плечу. «Твою мать!» – удивленно воскликнул он и прижался к стене. Спустя минуту выстрелы стихли.
– Что, патроны кончились? – громко поинтересовался Дрозд, но не дождался ответа. «Медвежатник» по-прежнему молчал.
– А может, он того?.. – предположил Боцман.
– Иди проверь, – сказал Дрозд.
– Да ну, на хер, – буркнул Боцман, ощупывая раненое плечо.
В этот момент вернулся встревоженный Портной с двадцатилитровой канистрой:
– Братцы, там, похоже, менты к нам в гости едут. Валить надо!
– Поджарим его и свалим, – упрямо ответил Дрозд.
Он вытащил из ножен в рукаве немецкий штык-нож, вырвал у Портного из рук канистру, поставил ее на землю и яростно вонзил штык в крышку. Затем еще и еще раз. Попробовал разрезать тонкий металл, соединил дыры и вскрыл ее, словно консервную банку.
– Черт, в натуре, менты, – пробормотал Боцман, заметив вдалеке на дороге фары приближавшихся машин.
– Не бзди, – прошипел ему Дрозд.
Подобрав с земли ветку, он намотал на нее шарф, который сорвал с шеи худого паренька, стоявшего рядом с Портным. Пропитал шарф в бензине, поджег факел и жестом показал Боцману на канистру. Тот подхватил ее и швырнул в дверной проем склепа. Послышался грохот. Канистра катилась по каменным ступеням, расплескивая горючее. Дрозд швырнул вдогонку факел, и тут же из дверей выбросило сноп огня.
– Если уж и это не подействовало, то я признаю его бессмертным, – ухмыльнулся он с довольным видом. – Если и не сгорит, то задохнется. Там по-любому не выжить.
– Валить надо, – настойчиво повторил Портной, тронув вора за плечо.
– Вы сваливайте, а я тут останусь, – ответил Дрозд, – мне «общак» забрать надо. Если придется, ментам горло перегрызу, но заберу. Еще хочу посмотреть на Лапу, сдох он или нет.
Все смотрели на авторитета с нескрываемым уважением. Он не раз оставался и прикрывал корешей, не боясь ни ментов, ни ГПУ, ни смерти.
– Тебя возьмут, – пробормотал Боцман, – выкупят, как пить дать, потом бедность, баян и на венчание…
– А я скажу, что сторожем здесь работаю, авось пронесет, – пренебрежительно махнул рукой Дрозд. – Пока разберутся, я уже успею свинтить.
Не успел он договорить, как кореша уже скрылись в овраге, через который был выход к берегу реки, где стояла машина. Дрозд посмотрел на подъезжавших ментов, потом на вход в склеп, из которого валил дым. Войти туда не было никакой возможности.
Лапа вылез через узкую дыру в пещере на крутой берег, заросший ивами, огляделся, затем развернулся и вытащил из лаза полузадохнувшуюся Лизу. Им очень повезло, что год назад, обустраивая свое убежище на кладбище, он занялся строительством тайника, а позже, выбирая из-за стены землю, наткнулся на вход в пещеру, которая тянулась под землей на километр к самому берегу реки, иначе они непременно погибли бы. Уходя из склепа, он развел в нем небольшой костерок и набросал туда патронов, чтобы задержать преследователей. Патроны сразу же начали взрываться в огне. Пули рикошетили во всех направлениях – пусть считают, что это он отстреливается.
Лиза закашлялась. Лапа нервно огляделся и шикнул на нее:
– Тихо! Потерпи.
– Мне страшно, – дрожащим голосом призналась девочка.
– Не бойся, я с тобой, – подмигнул ей Лапа, схватил за руку и потащил в сторону леса. Там на поляне он разыскал привязанную кладбищенским сторожем каурую кобылу. Егор Тимофеевич всегда привязывал ее в роще, чтобы паслась, а утром ездил на ней в город за провизией. Звали лошадь Грозой, потому что она боялась грозы и всегда начинала беситься в ненастную погоду. Взрывы и стрельба напугали ее. Кобыла нервно ходила на привязи и дико озиралась. Главное, не испугать ее еще больше.
– Подожди, – шепнул Лапа девочке, а сам, окликнув лошадь по имени, уверенно подошел к ней с левого бока, похлопал по шее, стал ласково шептать и уговаривать. Это подействовало. Гроза вопросительно посмотрела на него, подняв уши торчком, и он, моментально все поняв, подозвал к себе Лизу.
– Что? – подбежав, спросила девочка, восхищенно разглядывая животное.
– Где твой петушок? – потребовал Лапа. – Я видел, что ты его не съела, а положила в карман.
– Зачем он тебе? – насупилась Лиза.
– Надо лошадку угостить, чтобы она нас повезла, – нетерпеливо пояснил Лапа, – а то сядешь, а она тебе ползадницы отхватит.
Лиза со страхом глянула на Грозу и сразу отдала леденец. Лапа оторвал палочку и протянул угощение кобыле на открытой ладони. Оно было принято, и взаимопонимание установилось быстро. Отвязав лошадь, Лапа лихо запрыгнул на нее, обхватил круп ногами, уцепился за гриву. Затем подсадил к себе Лизу, и они побрели между деревьев по направлению к городу. На дороге Лапа пустил Грозу в галоп.
Вооруженные милиционеры прямо на ходу соскакивали из машин и рассыпались цепью. К Дрозду, стоявшему с поднятыми руками и без оружия, подскочил молодой командир оперативного отдела уголовного розыска и требовательно спросил, размахивая перед носом «наганом»:
– Кто таков? Документы!
Его заместитель, старый оперативник, пряча улыбку в усах, бросил:
– Какие документы! Это же местный авторитет Дроздов Павел Иванович, по кличке Дрозд. Своих героев надо знать в лицо.
– Ты мне работать мешаешь, – возмутился молодой командир и кивнул на склеп: – Иди вон лучше проверь, что там горит. – Затем с радостным видом посмотрел на вора: – Ага, вот, значит, какая рыба попалась нам в сети! А где твои дружки? Чего вы тут учудили?
– Посмотри у меня в нагрудном кармане, – спокойно предложил Дрозд, не опуская рук, – там записка для тебя.
– Что за записка? – не понял командир оперативного отдела. Он осторожно приблизился к вору, расстегнул пуговицу на нагрудном кармане рубашки, извлек свернутый листок бумаги, развернул его, пробежал глазами, и его лицо вытянулось. Он удивленно посмотрел на Дрозда, хотел что-то спросить, потом осекся, не зная, как сформулировать фразу.
Дрозд, улыбаясь, опустил руки и поинтересовался:
– Можно записочку назад? Она мне еще пригодится.
– Да это бред какой-то, – неуверенно начал командир.
– Можно проверить, ментяра, если моему слову не веришь. Вы меня подкинете на своем тарантасе, и там побазарим, – предложил Дрозд. – Только не гарантирую, что все назад вернутся.
– Андрей, там два трупа у входа, и еще два внутри – сильно обгорели, – доложил командиру заместитель и покосился на вора: – Думаю, надо брать этого и колоть.
– Он ни при чем, – возразил бледный парень и отвел глаза в сторону, чтобы не смотреть на ошарашенного оперативника.
– То есть как ни при чем! – воскликнул тот с возмущением. – Что он тут ночью могилки, что ли, поправлял или цветочки собирал?
