Юлия Шилова - Служебный роман, или Как я влюбилась в начальника
Я достала из сумки мятный леденец и тут же сунула его в рот, виновато посмотрев на Жанну.
– Уже лучше?
– Конечно, лучше. Тебе по большому счету хорошо бы выспаться. Не знаю, шеф сегодня приедет или нет.
– А что, можно раньше домой уйти, если он не приедет?
– Не стоит, – не одобрила мою идею Жанна. – Тут есть люди, у которых просто в крови манера стучать. Они когда на кого настучат, им сразу легче становится.
– Тогда буду сидеть до конца рабочего дня.
– Вот это правильно. Как с шефом работается?
– Нормально, – ответила я как можно более непринужденно.
– Ну как, он все так же пожирает тебя глазами?
– Уже привык.
Жанна налила нам по чашечке чая, сделала по бутерброду и заметила, что у меня очень сильно дрожат руки. Так сильно, что я чуть было не разлила чай на себя.
– Вика, что с тобой?
– Я же говорю тебе: на дне рождения была.
– Хорошенький, наверно, был день рождения, – улыбнулась моя коллега.
– И не говори! Давно я так не гуляла.
Поболтав с Жанной около часа буквально ни о чем и с трудом дождавшись окончания рабочего дня, я стала собираться домой. Мысль о том, нашли уже толстопузика или нет, никак не давала мне покоя. Скорее всего нашли, только пока не хотят сообщать о его смерти на работу. Не торопятся.
Посмотрев на себя в зеркало, я отметила про себя, что Жанна была права: мне и в самом деле не мешало бы выспаться.
Я уже было собралась запирать двери приемной, но тут увидела идущую по коридору Жанну, сопровождаемую каким-то молодым человеком.
– Вика, тут курьер письмо принес. Нужно расписаться.
– Конечно. Сейчас распишусь. Письмо лично для Евгения Леонидовича или на имя организации? – я посмотрела на курьера пытливым взглядом.
– Письмо лично на твое имя.
– На мое?
– Я сама удивилась.
Жанна взяла у курьера конверт и протянула его мне.
– Смотри. Тут указано, что письмо должно быть доставлено тебе лично в руки.
– Надо же: точно мне, – не могла не удивиться я и стала искать на конверте обратный адрес, но его, как назло, не было.
– И обратного адреса-то нет, – вертела я в руках подозрительный конверт.
– Вика, курьера отпустить нужно. Распишись в квитанции о получении письма. У человека еще работы полно. Пусть идет, – образумила меня Жанна.
– Да, конечно.
Расписавшись везде, где были поставлены галочки, я посмотрела на курьера все тем же проницательным взглядом и спросила:
– А от кого мне пришло это письмо?
– Не могу знать, – пожал плечами молодой мужчина. – Мне его наш менеджер дал и велел в компанию «Орион» отнести.
– В любом случае спасибо.
Я дождалась, пока курьер уйдет из офиса, и перевела взгляд на Жанну.
– Дорогая, не буду тебе мешать, – улыбнулась она. – Если что, я пока еще на работе. Будет скучно – заходи.
– А что ты домой не идешь?
– Нужно еще кое-что доделать, а то завтра придет шеф, потребует отчет и сдерет с меня три шкуры. Поэтому есть смысл задержаться. А ты уже домой?
– Пойду отсыпаться.
– Вот это правильно. Надеюсь, увижу тебя завтра в самой лучшей форме, ведь ты всегда прекрасно выглядишь. За исключением сегодняшнего дня.
– Спасибо. Так и будет.
Дождавшись, пока Жанна уйдет к себе, я еще раз осмотрела конверт и, достав ножницы, аккуратно отрезала его край. Я рассчитывала достать из конверта письмо, но, к моему удивлению, в нем оказались какие-то фотографии. Взглянув на первую фотографию, я ощутила, как меня бросило в жар: на ней была изображена я, одетая в эротичный пеньюар. Рядом стоял толстопузик и целовал мой сосок, выглядывающий из глубокого выреза пеньюара.
– О боже. Только это еще не хватало! – в сердцах произнесла я и достала из конверта вторую фотографию.
На этот раз на фотографии была изображена спальня, освещенная множеством свечей. На кровати лежал голый толстопузик лицом вниз и толстой, дряблой, безобразной задницей кверху. Я сидела рядом с ним и гладила его по спине. Тогда я еще не знала, что шеф мертв. Я только что вышла из ванной комнаты и думала, что он просто уснул.
– Господи, откуда эти снимки?
Кто был в моей квартире и заснял столь пикантные кадры?! У кого еще есть ключи от этой злосчастной квартиры?! Получается, что, кроме меня, в нее кто-то еще имеет доступ!
Я ощутила, как меня затрясло, и вжалась в стену. Затем вновь сунула руку в конверт, но больше в нем не было фотографий. Значит, тот, кто был в квартире, сделал эти снимки и ушел еще до того, как я позвонила Лешке. В противном случае тут были бы не только эти снимки, но и другие, на которых мы с Алексеем пытаемся избавиться от трупа. Достав из конверта сложенный вчетверо тетрадный листок, я тут же его развернула и принялась читать текст, написанный печатными буквами.
«Виктория. Пламенный тебе привет из вчерашней ночи. Как тебе фотографии? Думаю, понравились. Ты на них такая красивая! Хочешь получить негативы? Думаю, да. Ты же умная девушка и не хочешь еще лишних неприятностей на свою голову. Для того чтобы выкупить эти негативы, тебе дается ровно неделя. Сколько у нас дней в неделе? Правильно, семь. И ни одного дня больше. Если не хочешь запятнать свою репутацию, придется выложить 50 тысяч долларов. И не вздумай отключать свой телефон и уж тем более менять номер. К концу седьмого дня тебе позвонят и скажут, куда ты должна принести деньги и где взять интересующие тебя негативы. Если ты не находишь нужную сумму и не выкупаешь эти улики, то эти снимки появятся во всех газетах, облетят весь Интернет, попадут в руки ко всем твоим друзьям и знакомым, а также они будут лежать на столе у жены Евгения Леонидовича, его главного бухгалтера и на столе у каждого сотрудника «Ориона». И это еще не все. Они не только облетят «Орион». Эти замечательные снимки увидят все сотрудники «Каскада». Хорошая реклама, правда? Представь, что почувствует Леонид, когда возьмет эти фотографии в свои руки. А что почувствует его жена, когда получит их по почте? Коллега ее мужа в постели с тем, за которого она когда-то собиралась замуж… И почему ее муж набирает в свою компанию одних шлюх? Леониду станет стыдно не только за то, что ты у него работаешь, но и вообще за то, что он с тобой связался.
Поэтому не будь круглой дурой, выкупи негативы и живи спокойно. Кстати, посмотри в нижний правый угол фотографий. Что ты там видишь? Правильно: дату и время. То, что это не фотомонтаж, может установить любая экспертиза. А если это время еще сравнить со временем смерти шефа… Хорошенькая картинка получается. Ты не находишь? Если ты пойдешь с этими фотографиями и с этим письмом в милицию, то совершишь большую глупость… Своими собственными руками ты посадишь себя за решетку. И не надейся, что Леонид будет носить тебе передачи в тюрьму. Он забудет тебя, вычеркнет из своей жизни. У тебя есть один выход, думаю, ты поступишь правильно. Если тебе нужно будет поехать за деньгами в Москву, то вечером седьмого дня ты должна быть в Петербурге, иначе жди беды. Кстати, у тебя есть квартира в Москве. За это время ее вполне можно продать, как срочный вариант, еще и на жизнь останется. Зачем тебе квартира? Ты же замуж за Леонида собралась. Неужто он не обеспечит тебя жильем?!
Желаю удачи. И не забывай, время пошло. Счетчик включен».
Дочитав это письмо, я сунула его обратно в конверт вместе с фотографиями, закрыла глаза и стала медленно съезжать по стенке на пол.
– Жанна! – позвала я девушку достаточно слабым голосом и почувствовала, как у меня все поплыло перед глазами.
– Жанна! Жанна, иди, пожалуйста, сюда!
– Ты меня звала? – испуганная девушка бросилась ко мне и попыталась привести меня в чувство.
– Мне плохо.
– Вика, что с тобой?
– Все поплыло перед глазами… Я, наверно, сейчас отключусь.
Жанна бросилась к аптечке, смочила ватку нашатырем и сунула ее мне с под нос. Затем достала флакончик с валерьянкой, накапала мне несколько капель и заставила выпить.
– Что у тебя болит?
– Мне уже лучше. Просто перед глазами все поплыло.
– А что случилось-то? – не на шутку перепугалась Жанна.
– Мне нужно на несколько дней уехать в Москву.
– Что произошло?
– У бабушки инсульт.
– Боже мой, какое несчастье! Про это тебе в письме написали?
– В письме. Телеграмму побоялись прислать.
– Какое несчастье, – с сочувствием повторила Жанна.
– Я до конца недели вернусь. Я срочно должна уехать, – бормотала я себе под нос и, не без помощи Жанны, пыталась встать на ватные ноги.
– А сколько бабушке лет?
– Восемьдесят.
– Возраст такой…
– Она была еще крепенькая.
У меня уже давно не было никакой бабушки, просто я говорила то, что первое пришло в голову.
– Я должна ехать в Москву, – повторяла я одну и ту же фразу и усердно пила воду, предложенную мне Жанной.
– Раз такое дело, конечно, поезжай. Я за тебя поработаю.
– Правда? Спасибо тебе, – я смахивала слезы, нервно теребила носовой платок и с благодарностью смотрела на стоящую рядом со мной девушку.
