Наталья Солнцева - Торнадо нон-стоп
– Вы имеете в виду Ольгу Гаевскую, журналистку?
– Конечно, кого же еще? Сначала появилась эта дурацкая статья в газете, что я беру взятки, и прочее… Это все вранье. К тому же, даже если бы такие факты и имели место, они не доказуемы! Я был поражен, когда прочитал. Видите ли, мы с Ольгой были знакомы…довольно близко. Ну и… когда поднялась эта шумиха, я попросил Оленьку о встрече. Хотел сам спросить ее, в чем дело. Взяток я не брал, и бояться мне было нечего. Просто было непонятно, зачем ей это нужно…
– Встреча состоялась?
– Да, конечно. Оля как раз приехала из Болгарии, где отдыхала на Золотых песках, – ее даже не было в Москве. Мы встретились. Она была удивлена не меньше меня, и сказала, что никакой статьи не писала, что сама ничего понять не может. Статья была подписана ее псевдонимом… В газете никто ничего толком сказать не мог. Думаю, кто-то заплатил большие деньги, чтобы появилась эта статья. Хотя зачем? Повредить мне она никоим образом не могла, – так, сплетни, и все, – разве что нервы попортить. Есть, знаете, любители сделать подлость, просто так, из любви к искусству. Мы поговорили, подумали, кому это могло бы понадобиться, но так ни к какому выводу и не пришли. Оля собиралась поместить в газете опровержение… А на следующий день ее убили.
– Из-за статьи? Как вы считаете?
Наумов помолчал, в раздумье, потом отрицательно покачал головой.
– Это бессмысленно. Я же говорю, статья мне повредить не могла. Обычные сплетни. И без Олиного опровержения все уладилось бы. Я ее отговаривал, не хотел, чтобы она встревала в эту… грязь. За что ее было убивать? Тем более, мне?
– Так это не вы ее убили?
– Господи! – Наумов закрыл глаза. – Я был последним, кто видел ее живой! По крайней мере, мне так сказали в милиции. Ее нашли в моей машине, уже под утро. Вы знаете, как ее убили?
– Нет.
– Ей перерезали горло! Так, что голова едва держалась… По-вашему, я мог такое сделать? Наверное, до самой смерти не забуду этой картины.
– А как она оказалась в вашей машине?
– Откуда я знаю? У меня две машины, одна в гараже, другая на улице, на стоянке. Кто угодно мог ее взять! В тот день со стоянки пропали две машины, моя и одного артиста знаменитого. Какой он крик поднял!..
– А что, стоянка не охраняется?
– Охраняется. Да только охранник исчез, неизвестно, куда. Может, увидел, что машины пропали, и сбежал, чтобы не отвечать.
– Его так и не нашли?
– Кажется, нет. Впрочем, я не интересовался… Зачем?
– Разве вам не хотелось выяснить, кто убил Ольгу?
– А я и выяснил! – сказал Наумов. – Неужели вы подумали, что я это так оставил бы?
Смирнов ничего не понял. Ведь убийство журналистки так и осталось нераскрытым, насколько он помнил.
– Но…
– Я знаю, что вам пришло в голову. Да, я никуда не заявлял… Все равно, доказать ничего было бы нельзя, и убийца так и остался бы безнаказанным. И то, что я сейчас говорю вам, тоже не может являться доказательством, где бы то ни было. Я от всего откажусь! Вы ничего не сможете сделать!
– У меня совсем другая цель, – сказал Славка, и это была правда. Его интересовал Матвеев, дневники и трость, а вовсе не старая история с убийством журналистки… Если только это не связано.
– Хотелось бы верить.
– Вы нашли убийцу Ольги? – спросил Смирнов.
– Я же сказал, да! И отомстил! Моя совесть чиста. Ольга… моя дочь. От первого брака. Я дал ее матери слово, что она не узнает этого от меня. У нее фамилия отчима, – Гаевская. Она всю жизнь считала его своим отцом. Наверное, это было правильно. Мы общались, но… я сдержал обещание. Она так и не узнала…
Глаза Наумова наполнились слезами, но он преодолел слабость.
– Как вам это удалось?
– Что? Скрывать от собственной дочери?
– Нет. Найти убийцу!
– Ах, это? – как будто даже удивился Наумов. – Ну, это было значительно, значительно проще! Мне помог Матвеев.
– Матвеев?
– Представьте себе! Мне его порекомендовали… я не скажу, кто.
– Порекомендовали? В каком качестве?
– Ну… сказали, что он может помочь в этой щекотливой ситуации. Вы не верите? Я тоже не верил! И, как оказалось, напрасно. Потому что Денис Аркадьевич превзошел все ожидания. Он заставил меня все-все рассказать. Какие-то подробности казались ему лишними, какие-то, наоборот, важными… Словом, он спрашивал, я отвечал. Это продолжалось очень долго. А потом…он думал.
– Думал?
– Да. Именно так. Сидел и думал. А напоследок велел мне устроить праздник. Повод, говорит, сами придумайте, – но так, чтобы там было все ваше ближайшее окружение. И велел, когда все будет готово, пригласить его.
– Вы так и сделали?
– Разумеется! Я за его услуги немалую сумму денег заплатил, между прочим. Но дело не в этом. Мне нужно было правду выяснить.
– Что получилось?
– Сели мы за стол, все, как положено… и Денис Аркадьевич с нами. Он все время молчал и только смотрел и слушал. Время за полночь… Я обратил внимание, что он стал как-то странно оглядываться, все чаще и чаще.
– А куда он смотрел?
– Назад, туда, где стояли охранники. Потом гости разъехались, Денис Аркадьевич тоже откланялся и велел мне на следующий день прийти к нему. Я ночь не спал, утром едва дождался десяти часов, как мы договаривались, и поехал. Он меня принял, поговорил со мной по душам. Я все жду, жду, чтобы он мне сказал… а он молчит. Я не выдержал и сам его спросил. А он и говорит:
– Вы уверены, что хотите это услышать?
И рассказал мне, что один из охранников…в общем, это был он, убийца. Оля… она была не то, чтобы красивая, а очень милая, привлекательная. Он за ней ухаживал. Долго. Строил планы… Молодой человек с психическими отклонениями оказался. Приревновал ее ко мне. Оля часто приезжала, мы подолгу засиживались, разговаривали… Я подарки ей дорогие дарил. Ведь она моя дочь! Однажды, на день рождения захотелось мне подарить ей брошь с бриллиантом, чтобы у нее обо мне память осталась, на всю жизнь. И как раз этот охранник ездил за брошью в магазин. А потом увидел ее на Оленьке! Что он подумал, вы понимаете! Решил, что это я ей за ласки преподнес, расплатился, значит. От ревности и бешенства он стал совсем невменяемый. С того дня ни о чем думать не мог, как только об одном. Убить Олю, расправиться с ней за ее измену, ну, и со мной за одно рассчитаться. Вот он так все и устроил, чтобы навлечь на меня подозрения. И статью в газете, и машину… все. Фантазия у него была изощренная, как выяснилось.
Славка ушам своим не верил. Ольга Гаевская – дочь Наумова?! И как это в прессу ничего не просочилось? Видно, из уважения к Ивану Николаевичу, сведения так и остались конфиденциальными, для служебного пользования.
– Но как Матвеев обо всем догадался?
– Сам не знаю. Но когда он после того праздника мне все «по полочкам разложил», все объяснил, как и что, я понял, что он прав. Так все и было. Я бы и сам мог догадаться, если бы… Разве мне могло такое в голову прийти? Я потом выяснил, что охранник этот дружбу со сторожем на автомобильной стоянке завел заранее, и в ту ночь его дома не было, и еще много чего… Сомнений у меня никаких не осталось. А что дальше было, я не скажу.
Господин Смирнов уже понял, что было дальше. Но Матвеев-то, Матвеев! Как он все это проделывал? Как это ему удавалось?
– Так откуда Матвеев все узнал? – не выдержал Славка.
Наумов пожал плечами. Он и сам не раз ломал над этим голову.
– Может, он мысли умел читать? Честное слово, я даже такое предполагал! А как еще?
– Да… вот это история!
– Не ожидали?
– Правду сказать, не ожидал. А как ваша трость у Матвеева оказалась?
Иван Николаевич снова задумался. Говорить или не говорить? Похоже, что особого выбора у него нет. Он и так рассказал слишком много. К тому же слова, – это только слова. Их к делу не пришьешь! И откуда только этот Смирнов узнал, чья трость? Придется говорить.
Наумов даже про боль в ноге забыл.
– В тот день мы договорились встретиться с Денисом Аркадьевичем. Он потребовал, чтобы никого больше не было, кроме нас. Пришлось мне самому за руль садиться, ну и палку взять… У меня как раз сустав воспалился. А тут дело неотложное.
– Какое?
– Одного моего близкого друга обманули, выманили у него огромную сумму денег. При чем так все обставили, что не подкопаешься. Он мне много помогал в свое время, выручал. И мне захотелось не оставаться в долгу. Вот я и попросил Дениса Аркадьевича о встрече. Такие вещи по телефону не обсуждаются…
Славка кивнул.
– Ну и… поехал я. Смотрю, никто меня не встречает. Собаки, к счастью, закрыты оказались, значит Матвеев меня ждал. Я вошел, позвал… никого. Прошел по комнатам, и увидел его… Он уже был мертвый. Вы мне верите?
Славка поверил. Чутье подсказывало ему, что Наумов говорит правду.
– А в котором часу вы приехали?
Иван Николаевич наморщил лоб, вспоминая.
– Мы договаривались на пятнадцать тридцать. Где-то около того я и явился. Матвеев любил пунктуальность.
