Галина Романова - Последнее прибежище негодяя
– Стану искать.
Данилов снова вспомнил о злополучном сэндвиче с цыпленком, который ему так и не удалось съесть вчера утром. Вечером он про него забыл. А сегодня тот о себе напомнил отвратительной вонью, от которой они с Игорем, как ни пытались, не смогли за день избавиться. И проветривали кабинет, и освежителем поливали. Бесполезно.
– Представляешь, Игорек, чем нас кормят…
Сейчас бы Данилов, наверное, сожрал и того тухлого цыпленка, так он хотел есть.
После разноса по всем статьям генерал дал ему трое суток на то, чтобы определиться с подозреваемыми, и выпроводил его вон.
– Плевать мне на отсутствие следов, подполковник! Если за три дня не найдешь мне подозреваемого, то я тебя…
Генерал погрозил ему кулаком и выпроводил. Данилов кинулся по адресам. А толку?!
Филонова на месте не оказалось. Сотрудники ЖЭКа сказали, что не знают, где он. Его дружков, которых пытались навестить еще раньше оперативники, тоже по месту регистрации не было. Теперь выясняли места их лежек. Но это пальцем в небо. У них этих мест… Оставались вокзалы и аэропорты. А на это снова нужно время.
Данилов поехал к Филонову домой. Открыла его мать – неприветливая морщинистая женщина. Фыркнула ему в лицо, что знать не знает, где может быть Женька, и дверь захлопнула перед носом.
Ладно, с большим трудом у подоспевшей на работу ближе к обеденному перерыву грудастой бухгалтерши удалось выяснить, что у Филонова имеется еще и загородный дом. И что она только-только оттуда.
– С ним все в полном порядке, можете не сомневаться, – промурлыкала себе под нос бухгалтерша, представившаяся Анной Львовной. – Думаю, скоро будет на работе.
На работу Филонов приехал не скоро, а часа через два. Данилов к тому времени успел сделать еще один поквартирный обход подъезда, где случилась трагедия. Разговорчивых было мало.
– Да мы уж рассказывали!
– Сколько можно об одном и том же говорить?! Вызывайте повесткой, что ли! Под протокол расскажем, а то ходят по очереди! По кругу! Об одном и том же ла-ла-ла, ла-ла-ла!..
Неожиданно повезло там, где и не ожидал. Этажом выше квартиры, где кто-то всех перестрелял, находилась квартира, в которой он еще не побывал. Нет, там работали опера в вечер трагедии. Сам же Данилов не общался. На другой день ему просто не открыли.
– А нас не было – работали, – улыбнулась длинноволосая девушка, облокачиваясь спиной о волосатую грудь своего партнера по сексу.
Данилов подозревал, что он их как раз спугнул. На ней из одежды была всего лишь мужская рубашка. На нем – короткие шорты. Ребята были вспотевшими и растрепанными. Сделалось стыдно и завидно. Ему не до игрищ! Ему три дня дали на поиски стрелка, иначе…
Иначе могут обвинить старика в убийстве и суициде, немного подчистив экспертизу.
– Что вы можете рассказать о том вечере, когда случилась стрельба?
Его пригласили в прихожую, он вошел. Но в комнату идти отказался, опасаясь, что наткнется на потревоженную постель и ему станет завидно еще сильнее.
– Что можем рассказать… – Ребята переглянулись.
– Сначала был жуткий скандал, – сказала девушка, так и не отлепившись от груди парня. – Мы даже хотели вмешаться. Жалко было старика. Он хороший был, вежливый.
– Интеллигентный, – поправил ее парень, сцепив пальцы у ней под грудью.
Лифчика не было, безошибочно угадал Данилов по натянувшейся рубашечной ткани.
– Кажется, он из бывших военных, – кивнула девушка. – Внучка к нему постоянно ходила. Тоже хорошая, вежливая, Саша…
– Вы не вмешались? – уточнил Данилов, прерывая ее: вежливая Саша послала его вчера утром так, что мама не горюй.
– Нет. Все как-то утряслось. А потом началась стрельба.
– Ну, какая стрельба, малыш? – возмутился парень, хватая ее губами за ухо, она хихикнула. – Сначала один раз бабахнуло. Потом сразу два через какое-то время.
– Да, точно! – Она прижалась ухом к своему плечу, потерлась с улыбкой. – Сначала один раз, а потом через какое-то время бах-бах, два раза.
– Мы потом об этой странности говорили вашему сотруднику, когда он спрашивал.
Парень, думая, что незамечен, опустил одну руку и принялся осторожно ощупывать зад девушки под рубашкой. Прелюдия продолжалась…
– Только он ухмыльнулся так и говорит: разберемся, – возмутилась девушка, отступая вперед.
Действия сотрудника ее возмутили или наглость парня, не стесняющегося постороннего, – трудно было понять.
– А чего тут разбираться? – Парень сунул освободившиеся от ласк любимого тела руки себе под мышки. – Двумя выстрелами подряд убили супругов Лопушиных, так?
– Видимо, – осторожно заметил Данилов.
– А чего видимо, если они лежали рядышком. Мы же ходили, смотрели. Сразу не пошли. Страшно было. Вообще минут десять никто из своих квартир не выходил. Потом уже двери захлопали. Мы об этом тоже рассказывали! Только не очень-то нас слушали! – вспомнила девушка, все же, видимо, опер ее рассердил. – Вышли супруги одновременно, их двумя выстрелами и убили.
– А сначала убили старика, – авторитетно кивнул парень.
– Думаете? – Данилов перестал чирикать в блокноте, глянул на них: – Понимаете, насколько важно ваше заявление?
– Понимаем, потому и настаиваем на своих словах. А ваш сотрудник отнесся к ним халатно, раз Михаила Севастьяновича до сих пор считают убийцей! – Девушка сердито запахнула разъезжающиеся на бедрах полы широкой мужской рубашки.
– Вот скажите, как он мог себе выстрелить в голову, а потом выйти на лестничную клетку и выстрелить в Лопушиных, а?! – присоединился к ее возмущению парень.
– А если он убил сначала мужа, потом через какую-то временную паузу жену? А потом…
– А потом за секунду вернулся к себе в квартиру, сел в кресло и выстрелил? Это, извините, вздор! Минута у него ушла бы минимум. И это при крепких молодых ногах. А он был стариком, не забывайте! И знаете… Чтобы пустить себе пулю в лоб, надо хотя бы собраться с мыслями. Или…
– Написать посмертную записку, – подсказала девушка. – А Саша сказала нам, что никто ей ничего про записку не сказал. Значит, ее не было?
Записки посмертной не было.
– Значит, вы настаиваете на своих показаниях? – уточнил на всякий случай Данилов. – Сначала прозвучал один выстрел, а потом минуты через две?
– Знаете, пауза была минуты в три, а то и больше, – подсказали они почти в один голос.
– И потом минуты через три-четыре два выстрела подряд?
– Совершенно верно.
– Значит, старик их не убивал, получается?
– Мы думаем, что кто-то убил его из украденного у него же пистолета. Он же ругался как раз из-за этого с Лопушиными. Обзывал их ворами и все такое… Вот мы и думаем, что убили сначала старика, а потом этих двоих.
– Понятно… – Данилов постучал авторучкой по страницам блокнота. – Тогда у меня к вам самый главный вопрос: как вы думаете, кто бы это мог быть?!
Этот вопрос вогнал их в ступор. Девушка тут же спряталась за широкой спиной своего парня, успев отрицательно помотать головой. Парень…
Кажется, он даже обиделся.
– Вы что такое спрашиваете? – Его ладонь нащупала бедро девушки за спиной, крепко сжала. – Если бы мы знали, разве не заявили бы?!
– Но это не мы, это точно! – фыркнула девушка с обидой.
– Хорошо, хорошо! – Данилов вымученно улыбнулся: – Я ничего такого… Просто, может, вы видели кого-то постороннего в вашем подъезде. Кого-то подозрительного?
– Нет! – снова в один голос воскликнули они. И парень закончил за двоих: – Мы уже говорили.
Данилов, попрощавшись, вышел из квартиры. Спустился на этаж и остановился возле опечатанных дверей, расположенных друг против друга. Расстояние между дверями было два с небольшим метра. Старика нашли застрелившимся в кресле в гостиной, а это от двери Лопушиных метров четыре-пять. Не мог он, конечно, не мог выстрелить почти дуплетом себе в голову после того, как прикончил с интервалом в четыре минуты Лопушиных.
Кто-то убил сначала его, потом их. Кто?!
Кто-то убил его и Лопушиных из его же наградного пистолета, пропажу которого он обнаружил незадолго до смерти. Кто?!
Тот, кто знал о существовании этого пистолета, – раз!
Тот, кто преследовал какую-то цель, избавляясь от этих людей, – два!. Кого же хотели убить? Старика или Лопушиных? Сценарий было придуман неплохо, спору нет. Но детали, детали были не продуманы. Непрофессионально.
Стрелок облажался, выстрелив собственноручно старику в голову. И выстрелил ему первому. Потом убил Лопушиных. Вернулся назад в квартиру к старику, вложил ему в руку пистолет и… и благополучно ушел.
Вопрос – куда?!
Никого постороннего входящим или выходящим из подъезда в момент убийства никто не видел. А за скандалом наблюдали многие, высунувшись из своих квартир. Выстрелы тоже слышали многие и наверняка в окна смотрели. Не видели никого. Значит…
Значит, убийца либо живет в этом подъезде, либо пришел из другого через чердак и также благополучно скрылся. Чердачные двери не заперты, его ребята проверяли. Ходи туда-сюда, не хочу. Либо – еще вариант – из подъезда выходил кто-то, на кого попросту не обратили внимания. Свой! Свой выходил!
