Чингиз Абдуллаев - Проступок сыщика
– Подставной телефон, – убежденно произнес Дронго, – на чужое имя. Просто использовали чей-то паспорт. Я могу поспорить, что это не господин Шулейко тебе отвечал.
– Что делать? – спросил Кружков.
– Пока ничего, – ответил Дронго, – мы пока ничего не можем сделать. А входящие звонки были?
– Два звонка от Шулейко и один от самого господина Трегубова, – сообщил Кружков, – видимо, он интересовался результатами поисков.
– Интересно, о чем с этим неизвестным Шулейко господин Чалмаев разговаривал четыре раза за такое короткое время? – сказал Дронго. – Давай сделаем так. Дай мне распечатку всех остальных звонков за последующие дни до гибели Чалмаева.
– Это будет дорого стоить, – предупредил Кружков, – за каждый день с меня возьмут деньги.
– Ничего, – успокоил Дронго, – мы оплатим все твои расходы. Я думаю, что нам все равно понадобится узнать, с кем и когда разговаривал погибший. Мне все больше и больше не нравится этот бывший сыщик, ставший начальником службы безопасности.
– Сделаю, – заверил Кружков, – постараюсь узнать необходимые вам данные.
Еще через час позвонила Иджиля. Увидев на дисплее уже знакомый номер, Дронго улыбнулся. Ему нравилась эта мужественная женщина, которая после ранений и стольких страданий все еще сохраняла в себе силы жить и радоваться жизни.
– Здравствуйте, господин эксперт, – услышал он голос Иджили.
– Здравствуйте, Суровая Волжанка, – сказал Дронго.
Она рассмеялась.
– Спасибо, что помните. Я выполнила ваше поручение.
– Я знал, кого и о чем просить, – пошутил эксперт, – и не сомневаюсь, что именно вы могли справиться с таким сложным заданием.
– Оно действительно было сложным, – сообщила Иджиля. – Дело в том, что Игорь наотрез отказывался даже разговаривать на эту тему, пока наконец я не сказала, что знаю о его нарушениях. Такой типичный полицейский ход с элементами блефа, чтобы заставить его разговориться. Я сказала, что все знаю и собираюсь доложить руководству. Вот тогда он завертелся и начал меня просить ничего никому не рассказывать.
– Все-таки были какие-то нарушения? – спросил Дронго.
– Выяснилось, что были, – ответила Иджиля. – Дело в том, что, по свидетельству Игоря Богданова, на даче под столом они нашли прикрепленный предмет, похожий на микрофон, который мог передавать речь на расстояние. Однако, когда Богданов обнаружил этот предмет и показал его Чалмаеву, тот забрал его и сказал, что в этом нет ничего страшного, так как Трегубов в курсе всего происходящего и нужно искать другие приборы.
– Он так и сказал «в курсе»?
– Да. И не разрешил Богданову говорить об этом даже своему напарнику или кому-то из посторонних. А когда они уезжали, Чалмаев сунул Богданову тысячу долларов в карман. Игорь решил, что это за молчание, и никому не стал рассказывать о случившемся. Его неприятно поразило, что я могла что-то узнать об этом деле. Он клялся, что в самой комнате никого кроме них двоих не было.
– Он ошибался. На кухне, рядом с гостиной, в этот момент находилась дочь хозяев дачи, которая слышала о том, что нашли этот предмет и Чалмаев громко сказал, что хозяин дома «в курсе». Он сказал именно эти слова и поэтому вашему Богданову можно верить.
– Он был очень напуган. Особенно боялся, что я заставлю его вернуть эти деньги. Я его успокоила, сказав, что они останутся ему. Тогда он согласился дать показания, хотя попросил, чтобы все осталось в тайне. Ведь иначе его просто выгонят с работы за подобное нарушение. Но здесь больше виноват Чалмаев. Ведь именно он пригласил наших людей для работы, и он должен был подписывать окончательный акт проверки, что он и сделал.
– Чалмаев погиб. И судя по всему, его убили.
– Возможно, вы правы, – согласилась Иджиля, – я чуть не убила нашего Игоря. Ведь из-за таких предателей всегда страдает общее дело. Именно из-за таких перерожденцев в меня три раза стреляли. Я чуть не забыла, в каком обществе мы находимся. Мне казалось, что в «Истоке» подобных предательств в принципе быть не может. Ведь здесь собрались единомышленники, которые раньше работали в правоохранительных органах. Но зараза коррупции коснулась и нас.
– Предатели могут быть в любом месте и в любое время, – сказал Дронго. – А вам спасибо. Значит, этот прибор мог фиксировать речь на расстоянии.
– Именно так. Он не записывал, а ретранслировал речь, и находившийся в другом месте человек на расстоянии примерно ста – ста пятидесяти метров мог четко слышать и фиксировать речь, которая предназначена не для его ушей.
– Кто именно записывал, можно установить?
– Об этом я тоже спросила. Но нужно было сразу найти возможного предателя, который находился в радиусе ста метров. Богданов не имеет понятия, кто это мог быть и почему такое устройство было установлено на даче господина Трегубова. И в данном случае я верю, хотя предателям верить вообще очень сложно. Но он действительно не знал, кто мог подслушивать.
– Еще раз большое спасибо, – поблагодарил Дронго, – вы нам очень помогли.
– Я помогала лично вам, – возразила Иджиля, – и хочу сказать, что вы мне нравитесь.
– Спасибо еще раз, – вздохнул эксперт, – у меня недавно была смешная история. Ко мне подошла молодая красивая женщина и сказала, что ей нравятся все истории, которые она обо мне слышала. А потом мы встретились на каком-то приеме и я сказал, обращаясь к нескольким дамам, что эта молодая особа любит все выдумки обо мне. Однако она громко возразила, сказав, что ей нравятся не байки, а я сам. Никогда в жизни не догадаетесь, что было дальше.
– Даже не пытаюсь, – призналась Иджиля.
– Я пригласил ее в закрытый клуб на ужин. Что, вы думаете, случилось? Она привела с собой подругу, которая в этот день должна была идти со своим женихом выбирать новое кольцо. Обе сказали, что им было просто интересно со мной общаться.
– Вы были разочарованы?
– Я был польщен. Но было грустно и смешно.
– Если вы пригласите меня еще и на ужин, то обещаю прийти без подруги, – сказала Иджиля.
– Тогда ловлю вас на слове. Обязательно приглашу, – пообещал он, – а сейчас еще раз большое спасибо.
Дронго положил телефон на столик и задумался. Значит, все подтверждается. Конкуренты не могли взять цифры с потолка. Им нужны были конкретные данные, и они узнали их благодаря тому, что под столом в гостиной на даче Трегубова был установлен микрофон. Теперь появились новые вопросы. Во-первых, кто установил эту аппаратуру, если посторонние в доме не появлялись. Во-вторых, куда делась эта аппаратура, после того как ее обнаружил Богданов. В-третьих, почему, взяв тысячу долларов, он все-таки не доложил о случившемся своему руководству. Ведь он понимал, что грубо нарушает свои должностные обязанности за такую ничтожную сумму. Хотя, возможно, для него она была и не ничтожной. Наконец, в-четвертых. Почему молчал Чалмаев, который приехал на дачу искать эту аппаратуру. Почему, найдя ее, он не стал показывать хозяину дачи, ничего не сказал хозяйке? И самое главное, не поднял шума? А постарался все замять, забрав аппарат и солгав, что сам Вадим Олегович «в курсе».
Что именно стоит за всеми этими странными играми? И кто являлся организатором и исполнителем подобных авантюр? В таком случае смерть самого Андрияна Чалмаева выглядит как попытка скрыть сам факт обнаружения подслушивающего устройства. И, наконец, пятый и самый главный пункт. Кто такой Аристрах Шулейко, кому сразу позвонил Чалмаев и потом еще перезванивал? Похоже на попытку торговли. Они никак не могли наговориться. Или договориться. Черт возьми. Все номера телефонов регистрируются на определенные паспорта. При этом никто паспорта не сверяет с людьми, покупающими сим-карты, ведь прислать можно любого человека с любым паспортом. Поэтому сложно вычислить того, кто скрывается под фамилией Шулейко. Им может быть кто угодно. Сам Трегубов, Лазарь Маркович Каплан, даже Скорынкин, который таким образом решил общаться с Чалмаевым. Хотя нет, только не Скорынкин – слишком большая фигура для бывшего следователя Чалмаева. Последний не посмел бы звонить такому высокому чиновнику. Скорынкин еще и член Совета Федерации, сенатор, известный меценат. Нет, Чалмаев не посмел бы с ним торговаться. Тогда мог быть Абессалом Тордуа, которого лично знал Чалмаев. Или Думитру Кремей, который решил регистрировать свои телефоны на подставные имена, чтобы его не могли вычислить. Так. Слишком много вариантов. Нужно остановиться и успокоиться.
Дронго поднялся и прошел в ванную комнату, чтобы умыться. Теперь постепенно вырисовываются контуры этого странного дела, в котором кроме самого хищения информации было еще и конкретное убийство. Напрасно молодой дурак Парфентьев сидит и ждет, когда ему найдут машину, сбившую Чалмаева. Уже понятно, что ее не найдут никогда, даже если сотрудникам госавтоинспекции укажут марку машины, ее цвет и номер. Такого автомобиля просто нет в Москве. Его давно разобрали на запчасти. А если это было спланированное убийство, то убийца, совершивший подобный наезд, уже давно покоится в укромном месте с пулей в затылке. Ради пятидесяти миллионов можно убить и еще нескольких человек. А убили только бывшего следователя Чалмаева и наехавшего на него убийцу, которого, согласно той же нормальной логике, должны были застрелить и спрятать в ту же ночь. И конечно, никогда больше живого водителя, совершившего наезд на Чалмаева, они не найдут. Это факт.
