Марина Крамер - Убей свою любовь
Папа оказался еще более суров. Уж не знаю, что именно сказал ему Акела по поводу моего внезапного отъезда – а он обещал молчать про Семена, – но в его голосе сквозило такое недовольство, какого мне не доводилось слышать со времен юности, когда папа впервые узнал, что я прибилась к компании байкеров.
– В твои годы пора иметь голову на плечах, Сашка, – категорически заявил он, позвонив впервые. – Все не наиграешься? Зачем Акеле про винтовку сообщили, ведь уговор был?
– Это не я! Ты ведь знаешь – у Акелы свои каналы, он мне такого наговорил, что я и сама про себя не знала! – оправдывалась я, поняв, что Сашка высказал и отцу все, что думал о его подарке.
– Отчитал меня, как первоклассника! Не будь он твоим мужем – не стал бы я терпеть такого!
– Папа, ну, прости меня, пожалуйста! Я очень аккуратно училась, мы и ездили-то с Никитой только тогда, когда заведомо знали – Сашка приедет домой поздно. Кто мог подумать, что у него всюду глаза и уши?
– Специалист, – хмуро бросил папа. – Ладно, Кнопка, ничего. Ты там Сару не обижай, она уже в годах, характер не тот...
Я фыркнула – «не тот» характер папиной сестры с годами стал совершенно отвратительным. Эпитеты, которыми она награждала меня вполголоса, думая, что я так же глуха, как и она, сделались более резкими и обидными, и «гойша» – самый безобидный из них. Я была «не такой», как, по теткиному мнению, положено быть нормальной девушке. Я носила брюки, курила, стриглась почти наголо, крайне редко пользовалась косметикой, совершенно не умела вести хозяйство – мне просто никогда не приходилось делать этого. Я, по теткиному мнению, без должного почтения разговаривала с ней и с отцом. Я выбрала себе «неправильного» мужа, и «этот шлемазл» не годен ни на что, кроме как «палкой махать». В общем, если послушать тетю Сару, моя жизнь шла прахом, и ни на что доброе я не гожусь. Соседки, которым она жаловалась, сочувственно кивали и жалели «бедную Сарочку», на голову которой свалилось несчастье в виде племянницы. Присутствие же чужого мужчины рядом со мной и вовсе вызывало кривотолки. Тетка по пять раз за ночь выходила в большую комнату, где спал на диване Никита, чтобы убедиться, что меня там нет, а нахожусь я в своей маленькой комнатке, где вместо двери занавеска. Мы давились хохотом, а утром, переглянувшись, строили покаянные мины, чем только сильнее злили тетю Сару.
– Я тут рехнусь скоро, – жаловалась я, но Никита не разделял моих переживаний.
– Ничего, вам полезно обстановку сменить.
Ему легко было говорить – мой телохранитель закрутил бурный роман с внучкой тети-Сариной подруги красавицей Нелли, высокой стройной брюнеткой с такими длинными ногами, что поговорка «ноги от ушей» становилась совершенно оправданной. Я смотрела на его увлечение сквозь пальцы – по большому счету, здесь мне не особенно был нужен телохранитель, никого я не опасалась, а Никита был рядом только по приказу Акелы. Но мы нашли компромисс – я не выговаривала Никите за прогулки под луной с Нелли, а он закрывал глаза на мои участившиеся визиты в один стриптиз-бар, куда я повадилась, чтобы пропустить коктейль-другой и посмотреть на довольно неплохой стрип-балет. Благодаря Семену в стриптизе и его исполнителях я разбиралась неплохо, а потому вполне могла оценить то, что происходило на сцене клуба. Слабенький коктейльчик не мог лишить меня рассудка и вызвать похмелья, зато настроение улучшал заметно и помогал мириться с вынужденным изгнанием.
* * *За три недели у меня даже появился собственный любимец в балете – высокий широкоплечий Варвар, чем-то отдаленно напоминавший мне мужа. Не то чтобы я хотела от этого явно пустоголового стриптизера каких-то знаков внимания – просто мне нравилась его фигура, накачанные руки, заплетенные в косу волосы – разве что его череп не был при этом наголо выбрит, как у моего Сашки. Иногда во время выступления Варвара я слегка зажмуривалась, и тогда мне казалось, что вижу Акелу. Я очень скучала, выхватывала мобильный, звонила мужу, но натыкалась либо на автоответчик, либо на сухое и недовольное «да, я тебя слушаю». Мне же хотелось другого – «малышка, как ты без меня? Соскучилась? И я соскучился, Аленька». Но муж был отстранен и холоден, и это сводило меня с ума. Я понимала, что Сашка решил воспитать меня, показать, где мое место, отучить действовать за его спиной и иметь тайны. Я где-то даже разделяла его мнение, но от холодности становилось так больно и пусто, что всякий раз, положив трубку, я еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
Вот и сегодня я попала в клуб именно в таком настроении. Народу было мало, как, впрочем, и всегда. На сцене уже шло шоу, стройный блондин в ковбойской шляпе и сапогах со шпорами наглаживал сидящую на стуле полноватую шатенку лет сорока, выдернутую из публики. Я поморщилась и ушла за свой любимый столик в самом углу зала. Тут же подскочил официант и принял заказ. Судя по скорости его исполнения, я уже попала здесь в разряд постоянных клиентов. Потягивая холодный «Секс на пляже» с весьма пошловатым украшением в виде двух укрепленных на краю стакана вишен и кусочка банана между ними, я заметила, как к моему столу приближается молодой человек в строгом костюме и галстуке-бабочке.
– Добрый вечер, мадемуазель. Позвольте представиться – я Антон, менеджер клуба. Надеюсь, вам нравится у нас?
– Да, вполне.
– Могу я предложить вам наше крейзи-меню?
Я задумалась на секунду и уже хотела отказаться, но потом вдруг передумала. Собственно, почему не попробовать? Я не собираюсь изменять мужу, просто посмотрю приват и пообщаюсь.
– Несите.
Менеджер испарился и вернулся минуты через три с тяжелой лаковой папкой, внутри которой было укреплено на пружинах несколько заламинированных листов. Я просмотрела их, прикинула, сколько денег могу потратить, и небрежно ткнула пальцем в строку «приватный танец».
– Могу я увидеть это в исполнении Варвара?
– У вас хороший вкус. Конечно, через десять минут Варвар будет ждать вас в апартаментах. Я провожу. А пока... это комплимент от заведения, – передо мной услужливый официант поставил высокий бокал с красно-желтым напитком. – Не волнуйтесь, это просто «санрайз», – заметив мое секундное замешательство, успокоил менеджер. – Наслаждайтесь, я скоро вернусь.
Я сделала осторожный глоток, но коктейль оказался обычным апельсиновым соком с текилой и каким-то ликером, а потому я не отказала себе в удовольствии допить до дна. Голова слегка закружилась, по телу разлилась приятная слабость, а кончики пальцев закололо. Забористая, однако, штука, нужно бы поаккуратнее.
Вскоре вернулся менеджер и галантно протянул мне руку, помогая встать. Я неловко наступила на травмированную ногу и еле слышно охнула, но собралась и пошла за менеджером, стараясь не прихрамывать.
В небольшой комнате с розово-черными стенами на мягкой розовой же тахте полулежал Варвар в узких белых джинсах и нарочито рваной футболке. Интерьерчик, конечно, типичен для борделя – но это не главное. Главное – вот этот красавчик, при виде меня моментально вскочивший и взявший обе мои руки в огромные ладони.
– Добрый вечер. Я Варвар.
– Саша.
– Вы недавно у нас в клубе, – уверенно произнес он, осторожно подводя меня к тахте.
– С чего ты решил?
– Я знаю почти всех постоянных клиенток, а вас заметил совсем недавно. Вы очень отличаетесь от всех.
– Заметил? Можно подумать, у тебя есть время рассматривать зал во время выступления! – фыркнула я, понимая, что этот разговор отработан до мелочей, до малейших оттенков в голосе, до самой последней интонации и каждого взгляда. Стандартный ход.
Варвар чуть сбился с карамельного тона опытного соблазнителя, и в его карих глазах мелькнуло раздражение – он явно не рассчитывал на то, что я так быстро собью его с толку. Но он не мог знать, что мой саркастический настрой испарился почти мгновенно...
– Вы хотите танец? Или что-то еще? – Он легко провел пальцем по моему колену и тут же убрал руку. Это не выглядело пошлым и даже не звучало приглашением – просто легкий жест приязни, не более. Определенно, этот парень хорошо знал, как и чем можно взять любую женщину и при этом не выглядеть проституткой. Вроде как предложил – но оставил право выбора за мной. Не захочу – будет только танец, а захочу... ну, тут уж как фантазия подскажет. И размер кошелька, кстати.
– Мне нравится смотреть, как ты двигаешься. – Я почему-то совершенно не чувствовала стеснения, вела себя так, словно мы сто лет знакомы.
Для меня это было странно и нехарактерно. Более того – я поймала себя на том, что мне хочется, чтобы он прикасался ко мне, взял за руку, обнял, прижал к себе. Мне почему-то казалось, что он такой же, как мой Сашка, что его объятия и поцелуи непременно будут такими же, что я могу с ним испытать те же эмоции, что и с мужем. В голове творилось нечто непонятное, необъяснимое, а тело и вовсе отказывалось подчиняться голосу разума.
