Т. Ричмонд - По ее следам
Почему я никогда с ней об этом не разговаривала, Джем? Я ведь знала, что все женщины рода Малленс рождаются с червоточиной; внутри каждой живет страшное чувство, приходящее по ночам. Из-за него Алиса разговаривала с лисицами – я не давала ему имени, но дочка назвала эту тварь «ОНО», заглавными буквами, потому что строчные не отражали всей его сути. Раньше я думала, что Плат во всем права. Но она ошибалась, так чудовищно ошибалась… Эти стихи нужно изъять из школьной программы: нет, я не говорю о литературной цензуре как в «1984», просто нельзя твердить юным девочкам о красоте смерти. Ничего прекрасного в смерти нет.
Не верю, что Алиса покончила с собой. Она бы никогда так не поступила.
А я ведь любила тебя. По крайней мере, какую-то особую версию тебя – не знаю, настоящую или выдуманную. Не стану лицемерить: в нашей жизни были чудесные мгновения, и, сложись все иначе, я бы вспоминала о тебе с нежностью, однако жестокий разрыв отравил все светлые минуты. Остались лишь бесплодные терзания и ожидание неминуемого конца (ты и представить себе не можешь). Отчетливо помню одну из наших ссор.
– Ты имеешь в виду Флисс, – кричала я. Ты никогда не произносил ее имя вслух, и это доводило меня до белого каления. – Раз уж спишь со мной без зазрения совести, так хоть называй жену по имени.
– Супружеская жизнь – сложная наука, – пробормотал ты. – Тебе не понять.
– Прекрати читать мораль, – выплюнула я. – Тоже мне, нашел влюбленную школьницу.
Хотя именно так я себя и вела. Целый час прождала у двери твоего кабинета, а когда ты не моргнув глазом соврал, что задержался на важной встрече, я сорвалась:
– Думаешь, я буду испытывать благодарность за каждый ласковый взгляд? За каждый звонок, поход в ресторан, за каждое утро, которое мы проводили вместе? Я ведь не обязана терпеть, Джем. Я молодая и привлекательная.
Помнишь, как ты мне ответил?
– Может, обсудим это за бокалом вина?
Осыпать меня комплиментами и накачивать джином – такова была твоя основная стратегия. Напоить, одурманить обманчивым теплом, чтобы мне стало все равно, чтобы я обо всем забыла, не закатывала истерик, не кричала, ведь ты не мог допустить публичных сцен. Выжимал из меня все до последней капли, а потом мчался домой к жене. Ты толкал меня на отвратительные поступки, и я ненавидела тебя за это (я больше не вступала в связь с женатым мужчиной – ни до, ни после), но себя я ненавидела больше – за то, что позволяла такое. Я заплакала.
– Это какая-то глупая шутка.
Ты приблизился ко мне, весь багровый от гнева.
– Если это шутка, то почему ты не смеешься?
Я давно жила в постоянном страхе, но в тот самый момент меня просто парализовало от паники. От тебя пахло застоявшимся кофе и луком.
– Ну, давай, – сказал ты, стискивая мое запястье. – Давай, смейся.
– Ты ни разу не смог меня рассмешить, – ответила я. – Водил в кафе, снимал номера в дешевых отелях, покупал ненужные наряды и нелепые украшения, а потом возвращался к Флисс и, наверное, трахал еще и ее, просто чтобы повысить самооценку.
В тот вечер я была пьяна и плохо соображала, но, когда ты замахнулся, передо мной мелькнула не рука, а когтистая лапа – хищная, звериная.
– Все кончено! – крикнула я.
И вот, много лет спустя, мы снова общаемся. Сколько страниц исписано, поверить не могу. Катарсис, наверное. Все кануло в Лету, Джем, но за тобой остался долг. Ты наделен властью и должен мудро распорядиться ею. Не подведи меня, оправдай доверие.
Прилагаю к письму новые материалы для твоего «исследования»: пара страниц из дневника Алисы и моя любимая фотография с ней и Робом. Снимок сделан до того, как бизнес Дейва пошел ко дну: дети резвятся на пляже где-то за границей. Ты только погляди… Она смотрит на море так, будто может переплыть весь голубой простор парой лихих гребков, перейти вброд, прошагать по волнам. На небе ни облачка. Солнечный летний день, привет из детства – и непонятно, был ли он на самом деле или это проделки памяти: сначала мороженое и песчаные замки, потом ты засыпаешь на заднем сиденье, и тебя несут на руках, укладывают в постель. Такой день должен быть в жизни каждого ребенка, однако везет далеко не всем. Мы хотели, чтобы у наших ребят было побольше мгновений, наполненных морем и солнцем.
Ты прав, слова нас часто подводят. Сочувствую по поводу болезни. Молиться я за тебя не стану, но зла не держу. Когда я пытаюсь представить тебя, перед глазами встает кабинет в университете: окна затянуты плющом, ты пьешь «Эрл Грей» и слушаешь песни сверчка. Так ведь?
Ты прав, мы с тобой та еще парочка конспираторов.
Я бы и вправду хотела с тобой увидеться.
Твоя Лиз
* * *Расшифровка голосового сообщения, полученного профессором Джереми Куком, 24 мая 2012 г., 01:22
Я знаю, где ты живешь, мистер Шустрый Профессор… Тебя выследить – раз плюнуть… Оставь ее в покое… не суй нос, куда не просят… Вот тогда бы ты не стал копаться в прошлом, да, мистер Антрополог? [дословно]… Она умерла [неразборчивые слова]… отправилась на тот свет… ее больше нет… До тебя до сих пор не дошло? Она [неразборчивые слова] с моста. Стыдно, стыдно, профессор… Не береди старые раны… [неразборчивые слова] любил Алису. Будь осторожен, старик, в жизни всякое может случиться, беда ждет за углом.
Часть 3. Жизнь, как игра в «Скрэббл»
Обмен сообщениями, 13 мая 2010 г.
Между Люком Эддисоном и Алисой Сэлмон
10:06
Л. Спасибо за отличный вечер, Алиса! Голова слегка трещит. А ты как?
А. Кто это???
Л. Оч смешно. Парень, которого ты напоила.
А. Это ты меня напоил – еще и в будний день. Вы нехороший человек, мистер Эддисон!
Л. Я трезвенник, просто сделал для тебя исключение!
А. Какой героизм!
Л. Такой уж я уродился – герой! Кста, извини за «Уайт харт». Не знал, что теперь это худший паб Бэлхема.
А. Так это было первое свидание?
Л. Без комментариев :)
15:42
А. Как поживает твое похмелье?
Л. Неплохо. А твое?
А. Лечусь народными средствами, пью ведрами чай. Как дела в целом?
Л. Был на очень скучном совещании. Куда пойдем в субботу?
А. В кино?
Л. Ретроспектива шведских фильмов в «Пикчерхаус»…
А. Хотя, ты знаешь, я занята, собираюсь мыть голову…
Л. «Дорога»?
А. Я просто пыталась произвести на тебя впечатление. Может, лучше посмотрим «Шрек навсегда»?
Л. Поддерживаю! Перед фильмом можно встретиться в новом тапас-баре на Клэпхем-Хай-стрит. Если текилу подают к тапас, то это не выпивка, а кулинарное искусство!
А. От текилы теряю волю :)
Л. Я запомню :)
20:02
А. Соседка открыла бутылку вина и угостила меня. А ты чем занят?
Л. Сходил в спортзал, чтобы стряхнуть похмелье. Теперь снова в пабе.
А. Сегодня четверг!
Л. А у меня будет пятница!
А. Друзья на тебя не ворчат, когда ты утыкаешься в телефон?
Л. Покурить вышел. И это просто приятели. С тобой болтать интересней.
23:41
Л. Еще не спишь?
А. Читаю в постели. А ты где?
Л. Иду домой. Мне понравился вчерашний вечер, Алиса.
А. Ты уже говорил.
Л. Захотел повторить еще раз.
А. Мне тоже понравился. Давно я так не смеялась.
Л. Надеюсь, со мной, а не надо мной.
А. И то и другое! Отключаю телефон, надо выспаться. Напиши мне завтра. День будет тяжелым, нужно на что-нибудь отвлечься.
Л. Служба отвлечений к вашим услугам в течение всего дня!
А. Спасибо: – *
Между Чарли Муром и Люком Эддисоном
18:20
Ч. Как прошел вечер?
Л. Безумно.
Ч. Что, девчонка дурная попалась?
Л. Не, она просто огонь.
Ч. Добрались до постели?
Л. Она ушла домой, дружище.
Ч. Да ладно?
Л. Серьезно. Не хочу напортачить.
Ч. Меня сейчас стошнит.
Л. Да пошел ты.
Ч. Кто она?
Л. Познакомились неделю назад в «Портерхаус», высокая, темные волосы, веснушки, чудаковатая, но шикарная.
Ч. Вот теперь точно стошнит.
Л. Да пошел ты еще дальше.
Ч. Какой нетерпеливый! Встречаетесь снова?
Л. А то! В субботу. Кафе, потом киношка.
Ч. Шустро ты!
Л. Она мне нравится.
Ч. Ерунда. Главное, ей не показывай. Надо встретиться за пивом и обсудить Прагу. Напишу тебе письмо. Ох, и повеселимся же!
Л. Все строго между нами…
* * *Отрывок из дневника Алисы Сэлмон, 19 февраля 2009 г., 22 года
На часах восемнадцать минут пятого, а я не могу заснуть.
Новый город, новая работа, новые соседи. Будто снова оказалась в университете на первом курсе. Жизнь похожа на огромную игру в «Змеи и лестницы»: сначала взбираешься на верхнюю ступеньку лестницы, а потом кубарем катишься по змеиной спине!
Ночи – это в большинстве своем змеи. Надо придерживаться правила: никаких записей после одиннадцати вечера.
На улице вечно крутится лис. Самец, большой и потрепанный, как старая кукла. Ему, наверное, одиноко среди мусорных контейнеров и машин, хочется побегать по траве – хоть самую малость. Надеюсь, лис найдет себе подружку. Хотя, если слух меня не подводит, он уже собрал целый гарем, шалуни-и-ишка.
