Керен Певзнер - Смерть саксофониста
- Что мы там услышим? - возразил Сергей. - Они же в каютах сидят. Вон, холод какой.
- Давай мы твой эхолот приспособим. Вдруг получится.
Мой спаситель даже весла в сторону отставил. Посмотрев на меня подозрительно, он буркнул:
- Нет, крепко тебя по голове приложили. Ну, подумай, как мы сможем его использовать? Он же для рыб!
- Если ты немых рыб слышишь, то людей и подавно. Ну, пожалуйста, Сережа, чего тебе стоит?
- Ладно... - буркнул он и шлепнул веслами по воде.
- Тише ты, - прошипела я, сильно понизив голос, хотя в этом не было никакой необходимости, - на корабле услышат.
Осторожно гребя, Сергей приблизился к яхте. Мы пришвартовались около самого ее борта, в кромешной темноте. На судне горели только лампочки в центральной каюте. Палуба была погружена во мрак. Ничего не было слышно.
- Доставай свой аппарат, - прошептала я.
Он открыл крышку ящика, надел наушники и принялся крутить широкую пластмассовую ручку. Его лицо напряглось, потом Сергей выдохнул воздух и неожиданно громко сказал:
- Ничего не слышно...
- Да тише ты! - рявкнула я на него шепотом и стянула с его головы наушники. - Дай мне!
Но кроме треска, мне тоже ничего не удалось услышать.
- Граненый стакан нужен, - прошептал мне мой попутчик, ухмыляясь.
- Что?
- Полезная вещь в хозяйстве. Если хочешь знать, что у соседей за стенкой делается, возьми граненый стакан и приложи к стенке. Не хуже мембранного резонатора сработает. Опять же выпить можно...
- Тебе все шуточки шутить, а мне позарез надо узнать, кто меня в воду скинул.
- Тогда лезь туда.
- Куда?
- Туда, - он показал пальцем вверх. И не бойся, я тебя подстрахую.
Задрав голову, я посмотрела на борт яхты, примерно трехметровой высоты.
- Неплохо бы... - я пробовала предложение и так и эдак... Но, в конце концов, отрицательно покачала головой. - И как ты себе это представляешь? Я что, как кошка полезу?
Сергей ничего не ответил и, кряхтя, полез под лавку. Оттуда он вытащил здоровенный пук веревки и начал его разматывать. Моему взору предстала натуральная веревочная лестница с тройным якорьком на конце.
- Вот тебе и кошка...
- И для чего ты это с собой возишь? - удивилась я.
- Люблю, понимаешь, спускаться на дно и прогуливаться, - и тут же переменив тон, спросил вполголоса: - Так ты лезешь или нет?
- Я... я боюсь...
- Плыть не боялась, а залезть пару шагов не можешь? Эх ты... "Я узнать хочу, кто меня скинул..." - передразнил он меня. - Не скинул, а сама по пьяной лавочке свалилась!
- Ну, знаешь!.. - разозлилась я. - Давай сюда твою пеньку. А когда страховать снизу будешь, не подглядывай особенно.
- Больно надо, - ответил Сергей и добавил: "Все равно в такой темноте ничего не видно".
Мой спутник размахнулся, покрутил над головой якорьком и забросил его на борт яхты. Подергав несколько раз за лестницу и удостоверившись, что она надежно закреплена, он сделал приглашающий жест рукой и почему-то добавил по-немецки:
- Битте...
Делать было нечего. Вздохнув, я крепко ухватилась за веревочные перекладины, дернула пару раз для порядка и, поставив ногу на нижнюю ступеньку, стала подниматься. Что только я не говорила себе в эти минуты, только чтобы не смотреть вниз и не думать о том, что ждет меня, если свалюсь, и что ожидает, если меня схватят наверху. В голове крутились обрывки фраз, как то: "Взявшись за гуж, полезай в кузов..." Мало представляя себе, что такое гуж, я крепче хваталась за веревочные ступеньки, а мои руки и ноги были изодраны в кровь и саднили.
Наконец, уставшие пальцы нащупали полированный борт яхты. Сделав еще пару движений, я перевалилась через перила, и упала на дощатую палубу. Через несколько секунд Сергей оказался рядом со мной.
- Давай, веди... - прошептал он.
- Это, кажется, там, - я поднялась с колен, оправила, как могла, юбку и осторожно двинулась вперед. Сергей ступал за мной.
Мы приблизились к освещенному иллюминатору и заглянули внутрь. Вся компания сидела за столом и бурно переговаривалась. Время от времени кто-нибудь хватался за сотовый телефон и подносил его к уху. Из каюты не доносилось ни звука.
Почувствовав прикосновение к плечу, я вздрогнула.
- Дверь с правого борта немного приоткрыта, - тихо сказал мне Сергей. Если мы обойдем яхту, то сможем что-то услышать. Хочешь?
Кивнув в ответ, я по стеночке двинулась вслед за ним. Пройдя вдоль левого борта и обогнув нос, мы подошли к двери. Тихонько расширив щелку, через которую доносились звуки, мы притаились возле нее. Видно ничего не было, зато голоса доносились отлично.
Мика Перчиков говорил быстро и невнятно, словно жевал кашу:
- Что с нами будет? Что будет? Нас же всех обвинят в ее исчезновении! А может, и в чем-нибудь похуже!
- Успокойся, Мика, - оборвал его резкий голос Клары Тишлер. - Перестань впадать в панику!
- И все же, куда она могла деться? - спросил Горелов. - Может, ей захотелось вплавь добраться до берега? Отсюда, в принципе, недалеко...
- В вечернем костюме? - я узнала мягкий голос Кристины. - Валерия, конечно, дама экстравагантная, но не до такой же степени!..
- Мне бы хотелось узнать, скоро ли прибудет полиция? - спросил Суперфин.
- Я уже вызвал, - быстро ответил Тишлер. - Они должны быть тут с минуты на минуту.
- Ну, как по-твоему, - задышал мне в ухо Сергей, о котором я совершенно позабыла, - кто из этих трепачей скинул тебя за борт?
- Не знаю... Все такие обеспокоенные. Полицию вызвали.
- Полиция - это хорошо. Сейчас они приедут на мотоциклетах и сразу во всем разберутся, - серьезно ответил мне мой спутник.
- Прекрати! У меня голова кругом идет, а тут ты со своими шуточками!
- Кто здесь? - голос Клары Тишлер раздался у самой двери.
Мое инкогнито должно было быть вот-вот нарушено. Привыкнув брать инициативу в свои руки, я рывком распахнула дверь и вошла в ярко освещенную каюту.
Зрелище было, как на картине Репина "Не ждали". Жаль только, что электрический свет так резанул меня по глазам, что я непроизвольно зажмурилась и не смогла отметить первую реакцию сидящих за столом.
- Где ты пряталась? - подалась мне навстречу Клара. - Мы тут с ума сходим, а она на яхте в прятки играет!
Отстранившись от нее, я сухо ответила:
- Простите, госпожа Тишлер, но, говоря со мной на русском языке, постарайтесь обращаться ко мне на "вы". Это иврит позволяет себе панибратство.
- Она еще лекции тут нам будет читать! - удивился Горелов.
- Подожди, Леня, - оборвал его Беньямин. - Пусть Валерия расскажет, где она была все это время. Нам нужно подготовиться к вопросам полиции.
За моей спиной открылась дверь, и один из матросов сказал, обращаясь к Тишлеру:
- Извините, господин Тишлер, мы обыскали все углы, никого нет.
- Спасибо, не надо... Можете идти. Это недоразумение.
- Ничего себе недоразумение! - вскипела я, хотя хотела держать себя в рамках. - Меня бьют по голове, выбрасывают за борт, а потом называют все это невинным словом "недоразумение"!
Мика Перчиков вскочил с места:
- Я говорил! Я знал! Я предчувствовал!
- Сядь, Мика, - снова рявкнула на него Клара, а Леон потянул его за полу куртки.
- Валерия, дорогая, - спокойным голосом произнес Суперфин, - если ты уверяешь, что тебя выбросили в море, то как ты оказалась снова на яхте?
- И вы мне не верите? - я была поражена. От кого, но от без пяти минут мужа Элеоноры я такого не ожидала. Он же должен был мне верить, несмотря ни на что! - Меня подобрал Сергей.
- Какой Сергей? - вопрос раздался одновременно с нескольких сторон.
- Когда я очутилась в воде, он меня подобрал. Он был на лодке. Потом он забросил кошку с лестницей на яхту, и мы с ним поднялись, - я вытерла рукой мокрый лоб. - Да что я вам рассказываю, он все сейчас подтвердит.
Выскочив за дверь, я осмотрелась: Сергея нигде не было видно. Нехорошее предчувствие охватило меня. Бросившись к левому борту, я схватилась за перила и перегнулась через них. Лестница исчезла...
- Держите ее! - истерически завизжала Кристина. - Она сейчас снова спрыгнет!
Тут же рядом со мной оказались матросы и вежливо, но крепко взяли под локотки.
- Оставьте меня! Я не какая-нибудь самоубийца! Мне тоже нужно дождаться полиции, - я пыталась освободиться от крепких объятий матросов, но они отпустили меня только тогда, когда ввели в каюту и усадили за стол.
Мы были совсем уже близко от берега и причала с ощетинившимися яхтами. Матросы принялись резво готовиться к швартовке, а вся наша компания сидела за столом, и в каюте висела гнетущая тишина.
На причале нас уже ждали. Две темно-синие машины с надписью "Police" были припаркованы у самой кромки воды, а полицейские стояли возле них. Один из полицейских подошел к Тишлеру и, представившись, спросил:
- Это вы вызывали полицию?
- Да, я, но произошло недоразумение...
- Какое недоразумение?
Тут вмешалась Клара Тишлер:
- Мы совершали прогулку на яхте, и нам показалось, что одна из наших гостей пропала.
