Юрий Салов - Похороны вне очереди
- Все-таки, зачем ты именно сюда меня привез, Андрей?
- Сам не знаю. Надо было куда-то приткнуться.
- Ты живешь здесь?
- Угу.
Из окна было видно, как над морем лежит рыхлая подушка тумана. Уже рассвело, хотя солнце еще пряталось за горизонтом, воздух был свеж и прохладен, птицы начинали свои пока еще тихие утренние разговоры.
- Делай ноги, Криска и как можно быстрей.
- Как я могу...
- Говорю, сдали тебя в Москве. Все детали сообщили, о тебе и вообще...
- Кто же стукач?
- Повторяю, без понятия. Наверняка кто-то из ваших. Тебе пора уезжать.
Машина проехала Хосту, потом Кудепсту, а Андрей все смотрел в зеркало заднего вида, пока на въезде в Адлер его не остановил инспектор ГИБДД. Пришлось вылезать, объясняться.
Инспектор, молодой, какой-то резковатый, с нездоровым взглядом человека, принявшего коктейль из возбуждающих препаратов, молча принял документы, также молча показал на патрульную машину: мол, иди.
- Погоди, командир, - миролюбиво произнес Андрей. - Ну, признаю, нарушил, превысил немножко скорость, но ведь можно договориться. Сколько с меня?
Инспектор продолжал на ходу неторопливо изучать техпаспорт и права, и Андрей вынужден был тащиться следом, заметив между прочим, что напарник гаишника только что отпустил какую-то немолодую пару на 'Мерседесе' и сел в машину на заднее сиденье.
- Командир, да постой ты, я заплачу, сколько скажешь. Причина у меня уважительная - я ее десять лет не видел, это моя первая любовь, - блефовал Андрей.
Инспектор оглянулся по сторонам и тихо проговорил:
- Ну не здесь же. Садись, вон, в машину.
- Сразу бы так, лейтенант! - выдохнул Андрей, вытаскивая бумажник. - сколько тебе надо для счастья?
Лейтенант, садясь в патрульную машину, смерил Андрея меланхолическим взглядом, сказал скрипучим голосом:
- Садись, влюбленный.
Андрей вздохнул и сел рядом с водителем. Пересчитывая купюры, взглянул на гаишника:
- Так сколько я должен?
Краем глаза Андрей уловил какое-то движение в воздухе.
Ему на плечи навалился жилистый напарник лейтенанта, и Шальнев догадался, что у него в руках удавка. Это конец!
Однако это оказался тот самый случай, когда человек обнаружил свои неисчерпаемые резервы. Заставить его повторить - ни за что! Хоть единожды, но удалось, было дело.
Заставь Андрея повторить то, что он проделал в следующий момент - ни за что не сможет. Скорее всего. Реакция реакцией, но ощутив колебание воздуха, Шальнев инстинктивно отклонился вправо еще за миллисекунду до того, как удавка коснулась его горла.
И он схватил авторучку, лежавшую рядом с блокнотом гаишника, руководствуясь инстинктом, инстинктом выживания, выработкой которого он так много занимался со своим сенсеем Цаплиным.
Резким движением он воткнул авторучку в глаз сидевшего сзади. Шальнев выбросил правую руку вперед, вложив в удар всю силу, насколько это было возможно. Сила удара, помноженная на неожиданность, сделала свое дело, и несостоявшийся душитель с криком, идущим на снижение, откинулся назад, кровь залила его лицо.
Водитель ошеломленно посмотрел на резвого Андрея и тут же стал рвать кобуру, пытаясь выхватить пистолет. Андрей бросился на лейтенанта, коленом прижимая его руку, не давая достать оружие: ярость придает сил. В его натиске было столько отчаянной смелости, что лейтенант закрылся левой рукой, просто защищаясь. А Андрей на автомате, руководствуясь только инстинктом победить врага, схватил с приборной панели скромнейший перочинный нож и нанес удар на точность: под кадык, в пресловутую воздушную ямку, как это описывается в книгах по ножевому бою...
И вот Андрей бьет оппонента еще и еще... Он уже не может остановиться, перочинный нож в его руке словно клюв дятла, продолжает долбить и долбить...
Умирающего лейтенанта покидают силы, он не может открыть ручку двери и неуклюже заваливается вперед, на Андрея, заливая его песочного цвета рубашку алой кровью. Он хрипит, не может вздохнуть.
Вот и все закончилось. Этот экипаж ДПС уже никогда не соберет дань с автолюбителей - ни лейтенант с разорванным горлом ни его напарник, которому авторучка вошла в мозг. Андрей снял окровавленную рубашку и утопил ее в близлежащей канавке. Гулять так гулять.
- Ты что, им последнюю рубашку отдал? - весело спросила Кристина, глядя на растрепанного Андрея в майке-безрукавке и брюках.
- И не говори, - подхватил ее тон Андрей. - гаишники сейчас совсем озверели с этим кризисом.
Проехав чуть больше километра, Кристина ни с того ни с сего задумчиво произнесла:
- Когда-нибудь ты и меня вот так же зарежешь.
- Чего? - обернулся Андрей.
- А ты им и кровь тоже сдал? - Кристина указала на тыльную сторону правой руки Шальнева, всю перепачканую засохшей кровью.
Андрей резко нажал на тормоза и съехал на обочину.
- Задушить хотели, уроды, - он крепко сжал руль ладонями. - оперативно меня вычислили. Зубр своих прикупленных мусорков навел. Слабоватыми бойцами оказались. Чего молчишь? Чего, кто кого пересмотрит?
Они продолжили свой путь и минут через десять Андрей остановился у кафе в тихом месте под кронами платанов у искусственного водоема. Каждый столик был для интимности обстановки обнесен с трех сторон кирпичной стеночкой, а посаженный тут и там бамбук создавал приятную прохладу. Шальнев заказал легкую закуску: мясную нарезку, зелень, помидоры. На столе появилось вино и минералка. Перебрать он не боялся - экстремальность ситуации мобилизовывала.
Кристина молчала и смотрела телевизор, прикрепленный на высоте к металлическому столбу.
- Понимаешь, Криска, в таких случаях выбора нет: или они или я, - тихо сказал Андрей, - суки...
Он быстро справился с окрошкой, отломил кусок белого хлеба и стал уминать мясо, закусывая свежими помидорами.
- Спрашиваешь, почему принял предложение Искандера? Тебе этого не понять.
- Ешь, Андрюша, ешь, - Кристина задумчиво посмотрела на Андрея. - у тебя хороший аппетит.
- Колеса надо менять, - Андрей ел механически, искоса смотря на постояльцев кафе, мирно беседовавших, игравших со своими детьми, ронявших свои ничего не значащие фразы, живущих своей безмятежной жизнью, когда он сам думал как выкарабкаться из сложившегося положения.
На него никто не обращал внимания, окружающее пространство хорошо просматривалось и Андрей не опасался неожиданностей.
Наконец он подошел к официанту и сказал ему тихо, достав бумажник.
-Где я могу снять тачку?
Халдей, темноволосый парнишка лет двадцати пяти, несколько опешил.
- Ну я прямо не знаю, - замялся он от неожиданного вопроса. - мы находимся далеко от центра. Есть конечно тут неподалеку автостоянка, сервис-центр, но чтобы снять машину...
- Ну хоть что-нибудь, - напирал Шальнев. - друг, срочно нужно.
Тем временем Андрей краем глаза заметил, что Кристина, осушив бокал вина, пошла к стойке бара и взяла у бармена мобильный. Она набрала осевший у нее в памяти номер и произнесла ровным голосом:
- Это я.
Глава 14
В душном прокуренном кабинете, находилось несколько человек, среди них - Малетин, Смирнов, напротив них сидел морщинистый подполковник с чуть седоватыми висками, Константин Ильич Топоров.
Чуть поодаль, заметно нервничая, расположился майор Светляков, который не совсем комфортно чувствовал себя в столь солидной компании.
Все они внимательно слушали сидящего за столом, уставленным различными средствами связи, полковника Малетина. Он был в строгом форменном мундире и модном галстуке. Говорил он тихо, но отчетливо:
- Час назад убиты двое сотрудников ГИБДД. Очевидцы видели в том районе машину, о приметам схожую с той, на которой Шальнев уезжал позавчера вечером из ресторана. Сейчас изучаются запись камеры видеонаблюдения. Объявлены планы 'Перехват' и 'Сирена'. Вот еще что: по оперативным данным, Шальнев приобрел пистолет 'Магнум' и гранату РГД. Полчаса назад я получил письменное распоряжение при ликвидации преступников применять оружие без предупреждения. - Он передал бумагу Смирнову.
- Ну а если там будет Кристина? - спросил тот, взглянув на муровца.
- Я понимаю, - вступил в разговор подполковник Топоров. Он не спеша закурил, медленно затянулся. Подполковник был самым старшим из присутствующих. - измена в рядах органов МВД к великому сожалению, встречается регулярно. Но то что случилось с вашей подчиненной, полковник, - он выпустил облако дыма вверх. - ни в какие ворота, знаете ли... Поддерживаю приказ из столицы. Измену будем выжигать каленым железом, особенно учитывая нынешнее, и так нелучшее, отношение населения к органам.
В этот момент Смирнов, все это время смотревший в давно не крашенную стену, в нарушение всякой субординации взвился:
- Чего? Стрелять, значит решили?!
- Не горячитесь, - жестко, но корректно осадил его Малетин. И потом, понизив голос, обратился к полковнику как к своему товарищу: - Виктор, я тут не причем, это из Москвы пришло, - здесь он обернулся к остальным, - у меня пока все. Все свободны.
