Аркадий Лапшин - Паром на Wall Street
Как и в прошлый раз, начали вдвоём пить чай. Тася пожурила внука за ненужные расходы – на самом деле, содержание громадного пакета сладостей не соответствовало слабому аппетиту обоих участников чаепития. Саша крутился на стуле, как тесто на дрожжах, из-за всех сил стараясь сохранить видимость покоя. В действительности, мелкая дрожь и глубокое волнение сопровождали движения и мысли юного Ромео. Ничего не значащий разговор с бабушкой давался парню с громадным трудом, его мысли застревали, а язык пересох и стал деревянным.
Внезапно, занавеска в проходе сдвинулась и две расфуфыренные птички выпорхнули на Тасину половину. У Саши перехватило дыхание, он был близок к обмороку. Обе шикарные девицы, раскрашенные и в полном боевом оперении, выглядели неземными и порочными пришельцами. Внешность Марты показалась Саше настолько безукоризненной, что её хотелось сравнить с боевым клинком, настроенным на нанесение сердечных ран всем мужчинам. Девушки приветливо, но без особого энтузиазма, бегло поздоровались с Сашей и устремились к выходу из комнаты. Робкий Ромео после тяжёлой внутренней борьбы и колебаний геройски двинул на перехват:
- Девчонки, куда вы собрались? Может, и мне можно с вами?
- Там, куда мы собрались, сосунков не принимают…, - грубо отрезала Хильда.
- Во-первых, я не сосунок, а студент второго курса. Во-вторых, если вы меня не можете пригласить, то я вас приглашаю на завтрашний вечер нашего института. Вы не можете себе даже представить, какие классные у нас вечера…
Наш вокально-инструментальный ансамбль занял третье место на конкурсе студенческих музыкальных групп. Я вас познакомлю со своими друзьями. Мой друг Серёга - спортсмен и красавец, у нас в институте все девчонки за ним бегают.
В этом месте Саша сам настолько повёлся на своей пропаганде, что и ему действительно стало казаться, что по всей Москве просто не найти лучшего места развлечений, чем танцевальные вечера в его институте. Он хотел продолжить, но заметил, что подружки, в полном смысле слова, содрогались и корчились в конвульсиях хохота. Он так и не смог догадаться, почему его предложение вызвало такую странную реакцию эстонских красавиц.
Марта, настроенная более лояльно к своему Ромео, подавив приступ смеха, решила расставить все точки над «i». Она объяснила своему обожателю, что выходные дни подруги всегда проводят за городом у друзей, а в будние дни они обе вечно заняты на занятиях и репетициях. Они возвращаются домой разбитыми и уставшими, у них совершенно не бывает свободного времени на свидания, ахи, вздохи и прогулки под луной. Саше точно не стоит рассчитывать на любовное приключение…
Когда Корецкий ехал обратно в общагу, на метро, он впервые в жизни почувствовал себя ничтожным и мизерным. Студент из провинции, без десятки в кармане, заношенные брюки с бахромой внизу калош, решился посягнуть на небесную девушку. Идиот! Как же он мог рассчитывать на взаимное чувство? Нужно навсегда забыть о Марте. Девушка совершенно понятно объяснила, что у него нет никаких шансов…
Сашино самомнение восстановилось до прежнего уровня лишь к концу недели, когда он решил, что не всё ещё потеряно для него в любви, сдаваться не следует, а нужно просто сменить тактику – перейти к длительной осаде объекта…
С этого дня жизнь Корецкого изменилась коренным образом – он стал самым любящим и преданным родственником бабушки Таси. Он ежедневно звонил старушке и справлялся об её делах и здоровье. Он был в курсе каждого посещения Тасей врача и её проблем с соседями по коммуналке. Один раз в неделю он обязательно наведывался с визитом. Он бегал в продуктовый магазин со списком покупок, он звонил в домоуправление, он ходил в аптеку и выводил бабушку погулять в сквер. Из внучатого племянника он превратился в первоклассного внука. Соседи говорили бабушке: - Какой необыкновенный мальчик и как он любит свою бабушку, - а мальчик на самом-то деле был самым обыкновенным, а любил он бабушкину квартирантку Марту…
Будущие балерины будними вечерами действительно почти всегда оказывались дома. Сашины визиты стали носить еженедельный, регулярный характер. В каждый его приход все жители Тасиной комнаты, как правило, вместе садились пить чай. Каждые полчаса, проведенные за столом вместе с Мартой, превратились в самое счастливое время этого периода жизни Корецкого. Тася и девушки привыкли к нему. Бабушка всегда старалась спечь к Сашиному приходу свою фирменную запеканку, а сам студент взял за правило покупать пакетик мармелада или зефира к чаю. Стол всегда накрывали белой скатертью, включали старые пластинки из Тасиной коллекции, а чаще всего слушали бесконечные Тасины артистические байки. Именно в это время Саша мог, сколько ему было угодно смотреть на свою любимую, разговаривать с ней, показать ей себя, а иногда, как бы балуясь, даже поцеловать руку или щёчку Марты.
Корецкого больше не считали сосунком, а совсем наоборот, он стал своим парнем, к его мнению прислушивались, с ним нормально дружили. При всём при этом, ему невольно давали понять, что он ещё мальчишка и Марта его нисколько не рассматривает, как возможного героя её романа. Однако, даже ущербные свидания с любимой всё равно заряжали студента жизненной энергией и оставляли ему надежду.
Однажды девчонки пустились танцевать под мелодии старых танго, фокстротов и вальсов. Корецкий, в полном восторге, весь вечер простоял, разинув рот: Бог мой, какие прекрасные, профессиональные танцовщицы, какая фантазия движений, как легко они переключаются с одного ритма на другой, совершенно противоположный первому. Потом Марта нашла пластинку со старым рок-н-роллом и потащила Сашу учиться танцевать. Когда стало очевидно, что американский быстрый танец - не самый лёгкий для освоения начинающим танцовщиком, Марта оставила студента в покое и сменила неумелого партнёра на подружку Хильду. Тут девушки выдали какой-то феерический рок-н-ролл пришельцев. Саша навсегда запомнил этот день: он, впервые подержался за талию своей любимой и дал себе слово научиться хорошо танцевать.
Приближалось завершение учебного года. Целых два месяца каникул. Всё идёт хорошо в студенческой жизни Саши Корецкого, но по-прежнему всё плохо в его личной жизни - он так и не смог, толком, приблизиться к объекту своей любви. Подошёл июнь. Тася в телефонном разговоре поведала внучатому племяннику, что она отбывает на подмосковную дачу своей подруги. Саша совсем загрустил без традиционных чаепитий в компании с любимой. Он продержался всего две недели, а в воскресенье решил:
- Поеду повидать девчонок, сделаю вид, что ничего не знаю об отъезде Таси, мы посидим как всегда, поболтаем…
Когда он добрался, то в квартире на первом этаже никого не оказалось, лишь тёмные окна отражали свет уличного фонаря. У подъезда старого дома, под навесом, увитым листьями какого-то вьющегося растения, спряталась скамейка. Огорчённый Саша решил дождаться девушек и уселся на скамью, невидимую со двора. В маскировке листьев, в полной темноте, он просидел около часа и собрался уже уходить, не солоно хлебавши. Как только он поднялся, его задержал на месте внезапный подкат к самому подъезду дома сразу двух чёрных автомобилей «Волга». Саша замер и из темноты продолжал наблюдать за происходящим на площадке перед подъездом, освещённой уличным фонарём. Обе машины одновременно остановились, из первой «волжанки» резво выскочили два пьяных мужика. Высокие, дорого одетые и крепкие мужчины, матерно бранясь и не переставая сально обсуждать особенности эстонских блядей, подошли ко второй машине и широко открыли заднюю дверь. В два захода они вытащили из кабины два совершенно неподвижных тела. С выражением глубокой брезгливости на лице, какое бывает у людей, переносящих мешки с навозом, мужики пронесли тела до самого подъезда и небрежно, как будто дрова, скинули их прямо в грязь, почти под ноги, замершему от ужаса Корецкому. Так и не заметив присутствия насмерть испуганного наблюдателя, мужчины пьяно плюхнулись на заднее сиденье первой «Волги». Водители ударили по газам и обе машины разом испарились со двора.
Саша в полной растерянности остался наедине с двумя неподвижными и потрёпанными балеринами. Одна из них, Марта, героиня его грёз и мечтаний. Нужно было срочно что-нибудь предпринимать! Их пульс прощупывался, их тела слегка шевелились – значит, обе живы, но в полном отрубе. Студент поднял сумочку Марты и достал знакомые ему ключи от Тасиной квартиры. Он открыл дверь квартиры на первом этаже нараспашку и, по очереди, втянул два лёгких тела в комнату. Несмотря на крутые ступеньки и пару порогов на пути, ни одна из девиц так и не проснулась во время транспортировки.
Включив свет, Саша снова констатировал у девушек состояние «полной отключки». Одежда балерин была очень грязной и находилась в полном беспорядке. Блузка Марты вообще была неумело одета на вывернутую сторону, прямо на голое тело, а пуговицы не были даже застёгнуты. Нижнее бельё полностью отсутствовало. Лица девушек были покрыты чём-то белым, может пеной, может слизью, а может остатками какой-то еды. Корецкий, с трудом превозмогая брезгливость и подступившую тошноту, заставил себя снять с обеих девиц верхнюю одежду. Он вышел, намочил в ванной большое махровое полотенце и, по очереди, протёр лица, шею и груди обеих девушек. Затем он перенёс девиц на их кровати. Во время всех санитарных процедур, производимых Корецким, девушки по-прежнему оставались без памяти и только недовольно мычали от прохладной воды. Саша подумал, что ни один вид алкоголя не может вызвать полное отключение человека на столь длительное время. На алкоголь разные люди реагируют по-разному, а тут имело место состояние полностью одинаковой, синхронной, глубокой и затяжной потери сознания. Не будучи знатоком дури, Корецкий никогда так и не смог представить себе названия зелья, которое вызвало столь плачевное состояние обеих девушек.
