Алина Кускова - Улики исчезают в полночь
От госпитализации дворник отказался, сославшись хоть и на пошатнувшееся, но все-таки вполне пригодное для работы здоровье. Он был очень ответственным человеком. К тому же у него жила тетка, перед которой он не хотел выглядеть болезненным и стукнутым.
Антонина Эдуардовна выразила предположение, что у Агафона может быть сотрясение мозга. Но тот, иронизируя над собой, заверил соседку, что в его мозгах сотрясаться особо нечему, и пошел домой. Пугач проводил дворника до квартиры.
В квартире же Евы никого, понятно, не нашли. Братья не поленились, сбегали на последний этаж и обнаружили открытый люк на чердак. Из этого присутствующие сделали вывод, что преступник, стукнувший дворника, скрылся через чердак, выйдя из дома через другой подъезд.
Любопытство получило по заслугам, эту мысль высказал участковый. А Антонина Эдуардовна в сердцах добавила, что от этой странной квартиры ничего хорошего впредь ждать не приходится. И отец Евы был тот еще придурок, все вечный двигатель изобретал, и она сама была та еще вертихвостка, и шастали к ним всегда темные личности. Антонина Эдуардовна предложила участковому замуровать вход и все окна до возвращения хозяйки, если та, конечно, когда-нибудь сюда вернется.
Аделаида Ведьминская, спустившаяся к завершающей части разговора, заверила, что Ева никогда не вернется и замуровывать квартиру можно прямо с утра.
Василиса усмехнулась выводам Пугача, озвученным наивной Юлькой. Участковый сказал, что квартиру замуровывать не станет, но табличку с предупреждением о битах повесит. Казалось, что правоохранительные органы впервые за долгое время задумались над существованием нечистой силы. Никаким другим образом объяснить происшествие не получалось. Идею о нечистой силе портил открытый люк на чердаке, но дальше этого мысль не пошла.
Зато у Василисы сложилась четкая картина происшествия. Коли дворник Афиногенов фактически самостоятельно вернулся домой, не забыв прихватить с собой пустое мусорное ведро (между прочим, человек с пустым ведром – плохая примета, и пусть это узнает преступник, которому под горячую руку попался Агафон), то получается, что он получил слабый удар по голове.
Из этого следует то, что ударить его могла женщина, забравшаяся в квартиру Дворецкой.
Женщина-преступница, которая носит мужские перстни с крестами и наплевательски относится к растительности на руках. Почему бы и нет? Случай с дворником на это ясно указывает. К тому же такой мужеподобной женщине ничего не стоит вбежать на последний этаж, влезть через люк на чердак и оттуда перебраться в соседний подъезд. А если преступник живет в соседнем подъезде?!
– Не может быть, – прошептала Юлька.
– И не такое бывает, – заметила Василиса.
Версия имела право на существование. Еву не любили многие представительницы слабого пола, а некоторые жены, обманутые мужьями, обещали убить, что, видимо, и случилось. Осталось только найти эту мужеподобную обманутую даму. Но Юлька, перебирая в памяти соседей, ни одной такой вспомнить не могла. Если только супруги Перепелкины, которые недавно купили джип. Вот сама Перепелкина дама большая и временами воинствующая. Но Перепелкин вроде бы ей не изменял.
Василиса представила в роли преступницы Аделаиду, но с волосатыми руками она никак не вязалась, да и громадиной не была. Впрочем, руки можно и побрить, лишний вес скинуть…
Она решила задействовать вездесущих братьев Карамазовых. Отныне они должны были не только следить за квартирой Дворецкой (правда, участковый пообещал «выбить» пост рядом с этим вместилищем порока, но когда это еще будет), братьям поручалось вспомнить всех мощных дам, которых они встречали в последнее время.
Слежка была их коронным делом, и в том, что Беня прокололся, была виновата Юля. Она повинилась перед Василисой, но та заметила, что Юлька ни в чем не виновата, а просто преступник или преступница не дремлют. Не в этот раз, так в другой, подобное происшествие все равно случилось бы. Злой дух не покидает квартиру Евы потому, что он там что-то потерял. И Василиса достала из сумочки перстень.
Настало время поймать преступника? Это было очень опасно, но тянуть дальше нельзя. В противном случае этот рецидивист переколошматит всех жильцов подъезда, страдающих нездоровым любопытством.
Начать демонстрировать перстень решили с Аделаиды Ведь минской.
Не охваченным вниманием оставался Олег Викторович Сметана, но за него решили взяться вечером. Все равно тот целый день сидел в своем мясокомбинате. Еще бы! Такие вкусные сардельки.
– И кости тоже аппетитные, – подтвердила Юлька, вспомнив, какое удовольствие получила Эльвира.
Так что до вечера девушки были совершенно свободны.
Василиса собрала небольшую сумку и перебралась к Юльке. В доме действует преступник, и, возможно, – это пришло ей в голову неожиданно – не один! Если в доме действует целая банда мошенников и убийц, то Юльке безопаснее ни на шаг не отходить от сыщика Василисы Васильковой, которая непременно всех преступников найдет и обезвредит.
– У тебя уютно, – заметила Василиса, немного подождав, пока Юля переговорит по телефону с обеспокоенными родителями. Окунувшись в расследование, дочь стала реже им звонить.
– Тебе нравится?! – обрадовалась Юлька и собралась бежать на кухню, ей так хотелось выглядеть гостеприимной.
– Р-гав! Р-гав! – выразила радость от прихода гостьи Эльвира. Она лежала на половичке, не в силах подняться.
– Обожралась халявными костями, – объяснила Юлька. – Для того чтобы они лучше переварились, я дала ей еще овсяную кашу. – Она умилительно улыбнулась ротвейлерше. – Может быть, мне стоит почаще дежурить возле забора мясокомбината? И соглашаться не только на кости…
– Р-гав! – подтвердила ее мысль собака, вильнула хвостом и широко зевнула.
– Правильно, – согласилась Василиса. – Спи, собачка, гулять нам с тобой некогда. Сейчас мы отправимся к Аделаиде. Брать с собой тебя не будем, толку мало. Аделаиду ты знаешь и не испугаешь. А она должна чего-то бояться. Я это нюхом чую.
– Га-а-а-ав, – отреагировала Эльвира и опустила морду на коврик.
Аделаида Ведьминская нисколько не удивилась визиту приятельниц, или, во всяком случае, не показала виду, что удивлена. Презрительно фыркнув, она поправила длинные иссиня-черные волосы, ниспадающие на черный шелковый халат в стиле кимоно, и протопала длинными ногами, обутыми в темные тапки с угольно-черным кроличьим помпоном, в комнату.
– У нее что, траур? – тихонько поинтересовалась Василиса у Юльки, отправляясь за соседкой следом.
Юлька пожала плечами. Рассказывать, что у Аделаиды черный цвет любимый, сейчас не имело смысла. Это она объяснит Василисе потом. Но объяснять ничего не потребовалось. Преобладание темных тонов в обстановке комнаты настолько поразило Василису, что та буквально упала в черное кожаное кресло, разглядывая детали интерьера.
– Чай или черный кофе? – спросила, как бы между прочим, Аделаида, всем своим видом при этом показывая: что бы ни попросили гостьи, она принесет черный кофе.
– Кофе, – выдавила из себя Юлька, устраиваясь на диване. Говорить о том, что темный диван был покрыт черным покрывалом, – повторяться.
Василиса молча кивнула.
Пока Аделаида возилась на кухне (Василиса с ужасом представила черную кухню!), гостьи успели разглядеть всю обстановку стандартной комнаты обычной квартиры панельного дома. Необычного здесь было много, начиная от стеклянного стола (странно, что не черного!), заваленного картами Таро, хрустальными безделушками фэн-шуй, жуткими амулетами и прочей мелочью.
Василису заинтересовали картины, украшающие выкрашенные фиолетовой краской стены комнаты. Более загадочных изображений Василиса в жизни своей не видела.
– Мои работы, – бросила Аделаида вернувшись с дымящимися чашками на жостовском подносе.
– Обалдеть, – произнесла Юлька, тоже рассматривающая странную мазню.
– Я в некотором роде, – призналась Ведьминская, – свободный художник.
– Понятно, – кивнула Василиса. Хотя ей ничего не было понятно. Разобраться в сложных сплетениях души Аделаиды она явно не смогла бы, судя по тому, что эта душа выплескивала наружу. К Ведь минской очень подходила обиходная фраза «Чужая душа – потемки». Темноты здесь было предостаточно.
Василиса взяла чашку, кофе оказался из разряда быстрорастворимого. Но она об этом не пожалела, задерживаться в гостях у Аделаиды не хотелось. Мозг работал лихорадочно. Итак, они с Юлькой, собираясь сюда, решили начать разговор исподволь, осторожно, чтобы не спугнуть предполагаемую преступницу. Очень хорошо, что они начали с кофе и картин. Видимо, этого будет вполне достаточно, чтобы перейти к основной части.
Юлька с чашкой в руке озиралась по сторонам и, видимо, думала о том же самом. Потому и брякнула:
– Ада, ты перстень не теряла?! А то мы нашли твой!
