Феликс Рябов - Двойная смерть
А может быть, все было еще проще. Розенталь, хотя врачом-практиком он был, как говорили, совершенно безнадежным, мог по ошибке вылечить в своем доме больного, в выздоровление которого никто не верил… На фоне многочисленных поездок в имение в один конец такой случай мог насторожить и породить нехорошие подозрения.
В двух словах, таким был Александр Генрихович Розенталь… Нетрудно представить, в каких условиях формировалась психика его сына Димы.
До восемнадцати лет он жил в заполненном трупами доме отца. Как я понял из некоторых документов, немногочисленная прислуга состояла из стариков, других детей там не было… Женщин тоже: жена князя умерла, когда ребенку было не больше трех лет. Обстоятельства ее смерти остались неизвестными, но есть свидетельства, что отношения с мужем незадолго до смерти у нее испортились, и как раз в это время князь испытывал недостаток в материалах для вскрытия. А дело это он любил… Но не важно. Обратить внимание следует на то, что ближайшая деревня находилась тогда километрах в двадцати от дома князя, который, хотя и имел привычку не обращать внимания на сына, запрещал ему удаляться от дома… Какой выход могла найти пробуждающаяся сексуальность юного Димы? Об этом можно только догадываться. Факты же говорят следующее: до восемнадцати лет он жил в имении, а после смерти отца принял решение продолжить семейную традицию и получить медицинское образование.
Есть свидетельства, что в молодости Дмитрий тяжело переживал неудачи отца, и возможно, желание довести его дело до конца повлияло на выбор жизненного пути.
За годы экспериментов отец истратил почти все свое состояние, и сын его на оставшиеся деньги мог лишь оплатить учебу и какое-то время жить. Итак, он приезжает в Петербург и поступает в университет.
Но долго учиться ему там не пришлось. Странности в поведении молодого князя почти сразу обратили на него внимание как сокурсников, так и преподавателей. Студенческие пьянки не интересовали Розенталя, настороженно он относился и к проституткам, от которых в Петербурге в то время деваться было некуда… Лишь два-три раза его видели в компании молодых гомосексуалистов.
Розенталя, как сначала казалось, интересовала только учеба, хотя по большинству предметов успехи его были скромными, а иногда их и вовсе не было… Но в анатомии ему не было равных. Все чаще он пропадал в подвалах больниц, оборудованных под морги, иногда оставался там ночи напролет. Работать он предпочитал в одиночку. Тем, кто приставал с вопросами, объяснял, что хочет продолжить эксперименты отца… Какое-то время это принималось на веру.
Гомосексуальные наклонности князя сами по себе не делали ему чести, но когда он на втором году обучения был замечен в связях с актерами анатомического театра, учебу пришлось прекратить. Сам Розенталь не очень расстраивался по этому поводу, потому что в морги его все равно перестали пускать, а больше ничего интересного в профессии врача он не находил.
Князь покинул Петербург и предпринял длительное путешествие в Африку. Было это в 1847 году… О том, чем он там занимался и какие места посещал, точных сведений нет. Сам Розенталь объяснял позже, что неудовлетворенность образованием, которое он мог получить в Петербурге, и стремление достичь совершенства во врачебном искусстве побудили его прервать обучение в университете и пройти стажировку за границей, в диких племенах центральной Африки. Князь высоко ценил близость к природе и знакомство с методами народной медицины, а также применяемые неграми-колдунами нетрадиционные методы лечения.
В 1851-м он снова появляется в столице… И с этого момента начинается головокружительная карьера князя.
За несколько месяцев, прошедших после возвращения, князю Розенталю удалось невозможное. Он смог убедить, и если не всех, то многих, что обладает особым даром воскрешения из мертвых.
— Но это же бред… Вся эта история — сплошной бред. Где он нашел столько лохов?
— Ну, молодой человек… Причин здесь несколько.
Во-первых, если хорошо поискать, лохи найдутся везде. Конечно, это было нелегко… Но вы представьте, что это было за время. Мошенников, пытавшихся делать что-то подобное, было тогда множество. Предсказания будущего, изготовление из чего попало золота и бриллиантов, лечение любых болезней без лекарств и операций… Спрос на такие услуги был, а говорили об этом чаще, чем о политике… Плюс к этому — множество новых изобретений, о которых мало кто имел четкое представление, научные открытия… От технических наук, медицины и химии ждали тогда гораздо больше, чем они могли дать.
Не забывайте и о репутации самого Розенталя. Я уже говорил вам, что отец его пользовался определенной известностью, хотя о том, чем именно он занимался, точно никто не знал. Но слухи ходили… Фамилия Розенталь вызывала довольно жуткие ассоциации. Поведение самого князя нейтрализации слухов, как вы поняли, не способствовало.
Ну и главное. Изучая многие тысячи случаев мошенничеств, я часто задумывался, как люди, не замеченные в ярко выраженном идиотизме, могли поверить в откровенно бредовые истории? Как? Ведь подозрения должны были возникнуть и у ребенка… А закономерность здесь, как мне видится, проста. Люди верят в то, во что им очень хочется поверить, очень.
Что значит, например, «жадность фраера сгубила»? Человек, страстно чего-то желающий, теряет осторожность, и попадается там, где холодный рассудок сразу почувствовал бы опасность.
Теперь вдумайтесь. Возвращение из мира мертвых — что может быть для человека желаннее? Что могут значить деньги, пусть даже очень большие, по сравнению с тем, что вернуть уже невозможно — человеческой жизнью? Расчет Розенталя, если я правильно разгадал его замысел, был безошибочен…
Валерка покачал головой:
— Все это верно… Но, по-моему, даже этого не достаточно, чтобы поверить в оживление покойников.
Профессор кивнул:
— Правильно. И поэтому он их действительно оживлял.
Розенталь привез с собой из Африки множество банок с лекарствами, каких-то рыб, кучу предметов культового назначения и негра-шамана, с которым, по достоверным сведениям, состоял в гомосексуальной связи. Шаманы правда, насколько я знаю, были у чукчей, а не у негров, но этого все почему-то называли именно так. Тут я тоже следую сложившейся традиции.
Итак, они несколько недель жили в снятой по дешевке квартире на набережной Фонтанки. Князь очень редко появлялся на людях, но если уж выходил, то обязательно в экзотической одежде, и всегда брал с собой любовника. Шамана же видели время от времени в дешевых кабаках в разных частях города, он неплохо говорил по-русски.
Черная карета князя, его роковой взгляд и крутящий задницей негр производили сильное впечатление на жителей Петербурга. Его появление стало сенсацией светской жизни сезона. Розенталь получал многочисленные приглашения на балы, обеды и другие мероприятия, но хозяева, пытавшиеся заполучить князя в качестве изюминки вечера, долгое время получали вежливые отказы со ссылкой на загруженность научной работой… Так было до тех пор, пока Розенталь не принял приглашение к графине Ершовой.
Многие думали тогда, что князь не смог отказать ей лишь потому, что за несколько дней до этого она потеряла любимого брата, которого, как говорили, любила даже больше, чем мужа. Ходили, кстати, об этом грязные сплетни… Через несколько дней после похорон ее муж, опасаясь ухода графини в длительную депрессию, а то и вовсе ее помешательства (в этом случае ему грозили большие денежные неприятности), вопреки правилам приличия, требовавшим соблюдать траур, собрал небольшую вечеринку, на которую был приглашен и князь… Князь пришел.
В дневнике одного из гостей сохранились отрывочные записи о том, как проходил вечер.
Хотя большинство собравшихся были близкими друзьями графини, многие чувствовали себя неловко, и в гостиной часто повисало неловкое молчание. Долго и нудно хвалили достоинства безвременно ушедшего графа, разговоры на другие темы как-то не клеились… Всех удивляла лишь внезапность его смерти — покойный не достиг и тридцати лет, ничем не болел, строил планы на будущее, в предыдущий вечер обедал дома и в отличном настроении отправился спать… А утром не проснулся. Но мало ли тогда было непонятных смертей? По внешнему виду тела врачи ничего не смогли понять, а вскрытие в таких случаях делать было как-то не принято… Но и об этой любопытной подробности в присутствии сестры покойного говорить стеснялись. Разговор завял.
Очередную паузу неожиданно разбил Розенталь. Не буду утомлять вас оборотами того времени, но, судя по описанию в дневнике, сказал он примерно следующее:
— Горе ваше велико… Но поводов для отчаянья нет. Если вы прикажете вскрыть усыпальницу вашего брата, мы с моим спутником посмотрим, что можно сделать… — На вопросы обалдевших гостей князь ответил уклончиво:
